• Литнет
• Литературные блоги
• Россия Белая

Россия Белая

«Время Обречённых» ‒ роман-модель Белой России. То есть, что было бы, если бы победили белые.

По расхожему выражению, история не имеет сослагательного наклонения. Да, с одной стороны – это верно. Но делая ударение только на этом «не имеет», не учитывают исторические матрицы. Отсюда произрастает другое расхожее выражение, что история повторяется дважды. На самом деле история может повторяться и трижды, и даже больше раз. В новых декорациях и с новыми действующими лицами матрица продолжает работать, пока не усвоены все уроки. Но чтобы их усвоить, надо знать прошлое.

Данная модель написана от лица белых. Это значит: оценки событий, будь то недавнее прошлое, текущее настоящее или взгляд в будущее – переданы глазами белых. Тех самых белогвардейцев, вокруг которых накручена уйма мифов. Мифов и лубочных, и откровенно оголтелых.

Книга о белогвардейцах – исчадиях Гражданской войны. О настоящих белых, а не о том лубочном образе, который довлеет ныне в представлении современных «белых» и «красных». Белые показаны со всеми их ошибками и заблуждениями, достижениями и успехами. Поскольку книга написана от лица белых, то красные, как одна из главных сторон Гражданской, отображены неблаговидно. При этом, в соответствии с бытовавшими в то время представлениями, белые не разделяют красных на какие-либо течения, то есть вся палитра разномастных и разнонаправленных сил вражеского лагеря скопом обозначена как красные, большевики. После нескольких лет взаимоистребления возможны ли были иные оценки поверженного врага? Ведь и советской литературе свойственен ровно такой же подход к оценке поверженной белогвардейщины.

Со времени первой публикации я получил немало обоснованной критики. Представленная здесь книга переработана с учётом этой критики. Правки коснулись прежде всего цивилизационной составляющей России. Я благодарю всех, кто высказал свои замечания.

Переработан вопрос Северного Кавказа, в частности вайнахов. В реальной истории красные заморозили конфликт, проблему пришлось решать в Великую Отечественную. У этого решения есть разные оценки, две из них диаметрально противоположные – геноцид и спасения от возмездия. Здесь каждый придерживается оценки по своему уровню понимания. В этой модели белые конфликт не заморозили, предпочтя его разрубить, как тот Гордиев узел. Разрубить, опираясь на инерцию и опыт империи, с перегибами и ошибками. Сведенья о конфликте в Гражданскую и первые после неё годы с вайнахами очень противоречивы. Ведь вайнахи воевали и против белых, и за белых.  Вайнахи, то есть говорящие на языке пророка Ноха (нохчи, галгаи, орстхойцы, аккинцы и мелхистинцы), как и все народы России, оказались в числе жертв влияния самых разномастных и разнонаправленных сил. Красные не делали ударения на национальной принадлежности врагов Советской Власти. Что, по большому счёту, было правильно и исторически оправдано. Белым же был присущ национализм и в некоторой степени шовинизм, как явление в умах, вызванное лихолетьем Гражданской войны. Значительную роль играл и казачий вопрос, так как казаки в ходе Гражданской стали одной из опор Белого Движения. Ущемлять казачество белые не могли. Но война когда-нибудь заканчивается и тогда ради устойчивости государства приходится продолжать имперские подходы к решению межнациональных вопросов. Это значит, что шовинизму суждено постепенно уйти в небытие. А вайнахи, с опорой на тех из них, кто поддержал русскую армию, возвращаются к обыкновенной мирной жизни.

Переработан вопрос Закавказья. Упрёки по поводу оставления Закавказья я нашёл обоснованными. В итоге этому вопросу пришлось уделить более пристальное внимание. Да, белые не могли удержать Закавказье, но в конце концов,  вернулись позже. Когда покончили со всеми врагами на фронтах, возвратясь «во силах тяжких». При этом пойдя на тайный союз с Турцией. Если кого-то это смущает, то напомню, что и красные в реальной истории пошли на сотрудничество с Турцией, помогая ей вести войну с Грецией и Великобританией. В данной модели белые упрочили союз с помощью нефтяного крючка. Вопрос о «дороговизне» и «потерянной прибыли» ‒ это из области торгашества. Вопрос прибыли в политике – это мировоззренческий вопрос Западной цивилизации. Русская цивилизация часто поступала вопреки очевидной прибыли, ибо: понимают ли это правители и представители элит, не понимают ли, но Русская цивилизация, как правило, основывается на вопросах нравственности и справедливости.  В реальной истории красные не могли использовать такой же нефтяной крючок по причине преобладания во власти в двадцатые годы тех сил, что работали в интересах, говоря языком тех лет, мирового капитала. И только с середины тридцатых представителей этих сил начали вычищать, а партия становилась всё заметнее ориентированной на интересы русского и иных народов России, хоть и называвшейся по-новому ‒ СССР. Белым же пришлось приступать к чисткам идеологических врагов и предателей всех мастей в своих рядах, как говорится, с ходу – то есть в двадцатые. Кроме того, в реальной истории первые экспедиции по нефтеразведке начались ещё в Гражданскую. В данной модели в двадцатые начала развиваться нефтянка, не связанная с бакинскими месторождениями.

Теперь немного об иной критике, собранной мною на просторах сети. Немного – это значит лишь часть собранной критики.

Белые – такие белые, что аж пушистые и во всём виноваты красные. Поскольку роман написан от лица белых, поэтому, на его страницах хватает ругани и обвинений в сторону красных. Я, как мог, старался вести по возможности отстранённое повествование, однако столкнулся с невозможностью описывать события и давать оценки от лица белых, не обвиняя при этом красных. Да, в понимании белых, красные виновны если не во всём, то во многих бедах, постигших Россию. И описывая историю взглядом белогвардейцев, я отображал неблаговидные деяния красных. Разве кого-то удивляет, что в советских книгах подробно разобраны все неблаговидные деяния белых, а вот неблаговидности красных замалчиваемы? Красные историки не спешат объективно оценивать многие (за некоторым исключением) обвинения со стороны белых, а их ведь немало.

 В общем, было бы странно, что я, как автор, писал бы сию книгу от лица белых, но держа в голове стереотипы и представления о мироустройстве (да и сам опыт построения такого мироустройства), заложенные в СССР. То есть, от лица белых, но глазами красных. Это касается многих обвинений в мой адрес, таких как симпатия к Германии или помощь Испании Франко. Такие обвинения я нахожу странными, поскольку альтернатива написана не о СССР. О, да! ‒ в книге белые костерят красных. А что, кого-то удивляет, когда в советских мемуарах то же самое делают красные? И если я написал данную книгу, это вовсе не означает, что я во всём разделяю убеждения Белого Движения. С натяжкой я могу назвать себя противником красных, но лишь в той мере, в которой сами красные являются противниками сами себе. Это касается, конечно, самых непримиримых врагов – троцкистов и большевиков. Для меня Гражданская – большая трагедия, где друг с другом сражались люди, любящие свою страну, но по-разному видящие её будущее. Собственно, не так уж и много было отличий во взгляде на будущее у белых и красных. Были, конечно, и принципиальные, но! Не стоит забывать, что в большинстве своём белые – это те же революционеры, среди которых значительная часть была представлена левыми политическими силами. Если угодно, то Белая Россия – это с оговорками, но всё же Россия эсеровская, со вкраплениями меньшевизма, завядшего монархизма и агонизирующих партий крупного национального капитала. Поэтому, никакого восстановления монархии и власти олигархата в ней и быть не могло. Заодно считаю важным напомнить, что в реальной истории Красная Россия, то есть СССР – это до середины-конца тридцатых годов Россия большевистско-троцкистская с некоторой долей анархистов, бундовцев и разного рода мелких левых течений, маскирующихся под стягом ВКП(б).

Современные «белые» вспоминают слова адмирала Колчака, который в 1917–м возгласил: «Эсеровщина ‒ тот разлагающий фактор государственности, который в лице Керенского и Ко естественно довёл страну до большевизма». И это при том, что при царе Керенский был официальным масоном, к эсерам примкнул во время февральского переворота. Тут можно смело сказать: «Чья б корова мычала!»

В чём же главное отличие большевиков от эсеров, а по существу основных движущих сил красных и белых? В марксистских подходах в решении исторических задач. Большевики оказались гибче и отвергли тезис о необходимости построения капитализма, как этапного перехода к социализму. Эсеры и меньшевики считали, что сперва надо построить полноценный капитализм, а уж потом социализм. В этом романе по моему авторскому произволу сама жизнь заставила белых пересмотреть это заблуждение. В сравнении с СССР, капиталистический отрезок развития оказался более длителен и его сворачивание произведено растянуто, не столь резко, как при сворачивании НЭПа. Ведь и НЭП, пусть и в виде некоего гибрида, – это классика марксизма: сперва строим капитализм, потом социализм. А ведь если бы большевики не укрепляли год от года свой вес в партии, если бы во внутрипартийной борьбе верх взяли троцкисты или бухаринцы и прочие зиновьевцы, фаза НЭПа либо продлилась бы ещё на энное количество лет, либо вообще не наступил бы социализм в его сталинском исполнении, позволивший СССР совершить промышленный скачок и давший обществу устремлённость в будущее. Устремлённость и в технической области, и в общественном устроении.

На страницах романа я пытался избежать извечного спора «красных» и «белых» историков о предательстве Родины и интересах народа. Пытался, но следуя в канве белых, всё же отчасти оказался пристрастным. Обозначил, что в глазах белых – красные – предатели, причём, как правило, безоговорочно. Если почитать эмигрантские воспоминания, то такое представление просто бросается в глаза. Реальная же история свидетельствует, что правы и те и другие историки. В стане красных были (в большинстве своём) истинные патриоты Отечества, равно как и были предатели и те, кто увидел в горниле Смуты возможность стать новой элитой, а также и те, кто руководствовался соображениями личной мести. В стане белых также были (в большинстве) истинные патриоты Родины, равно как были и предатели, а также те, кто тоже узрел возможность стать новой элитой страны. И личная месть присутствовала. Можно и с фамилиями. Для примера у красных: патриот Василевский; предатель Тухачевский; новый барин Хрущёв и мститель Чапаев. Для примера у белых: патриот Деникин; предатель Отечества Колчак; стремившийся в новую элиту Шкуро. Я затратил много времени на изучение фигуры Шкуро, поначалу загадочной для меня. Превосходный боец и командир, создатель знаменитых волчьих сотен, успешно действовавших против немцев в Первую Мировую, один из зачинателей казачьего партизанства и толковый генерал. И скатившийся после эмиграции к измене Родине. Не берусь судить о степени его ненависти к красным, ведь он сам исчадие Гражданской и воевал с такими же исчадиями. Но вот тот же Слащёв вернулся учить красных военному делу, а Деникин после начала Великой Отечественной писал, что будь у него возможность, он бы принял командование хотя бы дивизией – лишь бы бить немцев. В конце концов, я просто устал искать причины предательства Шкуро. Плюнул на это. Я, например, не сомневаюсь, что в случае проигрыша красных, вероятностный эмигрант Тухачевский вёл бы открытое сотрудничество с врагами России. Кем бы они ни были ‒ хоть англосаксами, хоть германцами, хоть марсианами.

Что видели красные в белых как врагах? Служение национальному и мировому капиталу. Что видели белые в красных как врагах? Служение мировому жидомасонству. Но редко кто из них видел, что в каждой из сторон присутствует ещё одна сила – подавляющая своей массой – патриотическая. Многим застило глаза поверхностное: у красных – Упырь (Троцкий), у белых Колчак.

Стравливание народа прошло успешно.

И красных, и белых сейчас оценивают по-разному. В большинстве водораздел проходит в узко-идеологическом поле. Мало кто оценивает враждующие стороны более-менее многогранно. Чем мне, как автору, не нравятся красные. Они вместе с водой выплеснули ребёнка – в двадцатые годы шло уничтожение народной русской самобытности в области языка, обычаев и национального самоощущения. Чем мне, как автору, не нравятся белые. Они воевали «за всё хорошее против всего плохого» и были среди них те, кто готов был сотрудничать «хоть с Чортом» (С) лишь бы против красных. Что мне нравится и в красных, и в белых. И те, и другие смело отвергли отжившее: кастовость общества, религиозное мракобесие и власть олигархии. Довод, что белые были защитниками церкви, легко разбиваем фактами разорения церквей и монастырей. Да и среди красных были те, кто между боями заказывал полковые молебны в церквях. И ведь попы проводили молебны. Видимо, собственное брюхо дороже участи мученика.

Красные: «Весь мир до основанья мы разрушим!» Белые старались сохранить то хорошее, что было в империи. А красные позже старались восстановить. А ведь не только красные, но и белые в массе своей были разрушителями царской России. Царизм всех достал. Олигархия, религиозное мракобесие, всё более заметная и усиливающаяся зависимость от Запада, бурное промышленное развитие и при этом всё более углубляющееся отставание от крупнейших индустриальных держав. И вдруг в одночасье вскрылось, что религия – это религия элиты.

«Белая Армия, чёрный барон,

Снова готовят нам царский трон».

А вот фотографии настоящих белых:

Про Гражданскую войну, к сожалению, из уст идейных продолжателей красного и белого проектов продолжает литься оголтелая пропаганда. Пример красной оголтельщины: белые воевали за восстановление монархии и власть капитала. Пример белой оголтельщины: красные – орудие жидомасонов. Разумеется, доля правды и в том, и в другом есть. Но доля – это ведь не целое. Мало того, современные «белые» обвиняют красных в предательском Брестском мире, но забывают, что ведь именно красные воевали с немцами на юге России в 1918-м. Звучат обвинения и со стороны «красных»: Антанта оказывала помощь белым и финансировала белых. Но в начале Гражданской белые видели в Антанте союзника России. И только со временем убедились во враждебности «союзничков». (И как тогда быть с вывозом красными ценностей во время Гражданской и как быть с концессиями, которые Сталин окончательно устранил только в 1929-м?)  При этом некоторые современные «белые» оправдывают Краснова за его сотрудничество со вчерашним врагом, против которого он воевал в Первую Мировую. Но возникает вопрос: а какое Краснов имеет отношение к белым? Казачий сепаратист, которого Деникин и другие генералы прямо обвиняли в сепаратизме. Немцы же не только по военно-стратегическим причинам всячески старались поддерживать казачий сепаратизм, но и видели в нём идеологический смысл – они считали казаков потомками готов. И способствовали посеву в умах мысли, что казаки де- не славяне, а германский народ. Это оказалось впоследствии заготовочкой для Великой Отечественной. Впрочем, доля казаков служивших Рейху оказалась ничтожна в сравнении с долей казаков, служивших в РККА. Да и не только в кавкорпусах и конных частях конно-механизированных групп воевали казаки (где львиная доля л/с – казаки), многие были пехотинцами, моряками, лётчиками и другими трудягами войны.

«Балы, красавицы, лакеи, юнкера.

И вальсы Шуберта, и хруст французской булки».

Вопреки пропаганде и красных, и белых можно вскрыть множество нестыковок в данных пропагандах. Так, среди белых были те, кто свергал царя, кто ненавидел банкиров и транснациональные монополии. Среди красных были те, кто воплощал вековую мечту народа о справедливо устроенном обществе. И красные, и белые желали построить обновлённую демократическую Россию. Или народовластную Россию (поскольку слово «демократия» сейчас изгажено и стало синонимом власти олигархов). Поэтому, плач по сословности (по сути кастовости) – т.н. «хруст французской булки», нынешних «белых» просто удивляет. Они плачутся, что де-красные извратили эволюционное развитие России, нарушили традиционный путь. Что в руки современных «красных» даёт немало поводов для высмеивания. Отсюда все эти «РКМП ‒ Россия, которую мы потеряли» и «хруст французской булки».

 Удивляет и желчь современных «красных», которые видят в Российской Империи только одно чёрное. И не желают задуматься, что вполне мог бы быть жизнеспособен (это, впрочем, отдельный спорный вопрос) иной вариант левого марксистского проекта – белого. И ещё не понятно, почему с таким упорством они неправильно пишут название государства? Почему «Российская империя»? Почему «империя» с маленькой буквы? Тогда почему не «Российская федерация», «Соединённые штаты америки», «Советский союз»? Да и слово «Родина» пишется с большой буквы.

И вот, те, кто плачет по романовской России и оплакивает свергнутые революционерами три столпа Уварова «Самодержавие, Православие, Народность», кто видит в белых историческую силу, что стремилась восстановить полностью либо частично царские порядки – для них описанная Белая Россия будет чужда. Потому как это не та лубочная белогвардейщина, образ которой засел в умах «красных» и «белых». Эта белогвардейщина – детище Гражданской, прошедшее в войну череду ломок и перерождений, детище жестокое и нетерпимое.

Красный и белый террор. Зверства, зачастую массовые, творили обе стороны. С обеих сторон были каратели. Как красные, так и белые брали заложников, проводили казни, подвергали пленных и подозреваемых пыткам. Бывало, что обезлюживали целые селения, когда в них приходил отряд одной из сторон и вырезал родственников своих врагов; а потом приходил отряд родственников казнённых и расправлялся с роднёй палачей.

Споры о том, кто начал террор никогда, наверное, не прекратятся. Но начали-то как раз белые и те, кто стал белыми в ходе Гражданской. Однако в том-то и дело, что многие белые ошибочно воспринимали террор против офицеров во время Временного правительства как красный террор. Не политизированные и сосредоточенные на войне, они поддались уловкам подстрекателей, указавших на Советы, а затем и большевиков, мол, это они во всём виноваты. Ну а то, что до лета 1917-го большевиков было по всей империи 24-26 тысяч и никакой серьёзной силы они не представляли, как и не имели возможности что-либо тогда сделать, это современными «белыми» замалчивается. Как замалчивается и то, что в рядах Красной Гвардии было, образно говоря, «каждой твари по паре» ‒ анархисты, левые эсеры, бундовцы, бывшие военнопленные немцы, венгры, австрийцы и т.д. Но всех скопом причисляют к большевикам. А стало быть, и все «художества» Красной Гвардии тоже навесили на большевиков. А ведь когда начали расформировывать Красную Гвардию, некоторые её части подняли вооружённый мятеж против Советской Власти и их пришлось подавлять силами РККА. Как, например, случилось в Пятигорске, где красногвардейцев подавили бронепоездами и полками красноармейцев.

Кто начал Гражданскую войну. Именно руками белых подожгли Гражданскую. В условиях полной неспособности Временного правительства управлять жизнью огромной страны началось стихийное создание альтернативы власти февралистов – создание органов власти местных Советов. Причём, Советы – низовые органы власти, создававшиеся на основе вековых общинных принципов народа. Нравится это кому-то или не нравится, Советы были органами власти народных низов. При этом с самого своего возникновения в Советах присутствовали самые разные политические течения. И стремились они как раз воплотить чаянья народа. Что очень не по нраву пришлось национальной буржуазии и их ставленникам – февралистам. И когда потерявшее опору во всех слоях общества Временное правительство было свергнуто, единственной законной властью остались Советы. Если рассматривать события с этой (по существу красной) точки зрения, то знаменитый Ледяной поход корниловцев – не что иное, как мятеж, посягающий на устойчивость идущей в разнос России. Но при всём этом надо ещё и учитывать, что пошедшие за Корниловым офицеры в большинстве своём были люди политически неподкованные, они искренне заблуждались, видя не только в февралистах, но и в Советах разрушителей государства. Рядовые белые шли воевать за сохранение русской государственности и у каждого из них было своё понимание текущего политического момента. Они были обозлены развалом армии, небывалым размахом преступности, социальной аномией и парадом суверенитетов, они прекрасно знали, что виною всему этому – Временное правительство. Но вместе с этим, они не различали февралистов и Советы, виня и тех, и других в бедствиях, постигших страну. Ну а генерал Корнилов, который сделал карьеру при Временном правительстве, почему-то не спешил, как сейчас принято говорить, отделять мух от котлет.

Гражданская – большой бардак. Далеко не каждый мог в тех условиях сориентироваться и выбрать сторону. Ведь много раз бывало, что среди белых были бывшие красные, а среди красных бывшие белые. Смута – это всегда хаос. В умах и сердцах.

Но что произошло потом? Если белых использовали как поджигателей Гражданской, то в стане красных нашлись те, кого смело можно обвинить в разжигании, раздувании братоубийства. Прежде всего, это касается знаменитого «Всколыхнулся Тихий Дон». Вот зачем, к примеру, на зажиточные земли Дона, Кубани и Терека были брошены войска Красной Гвардии и создаваемой Красной Армии? Красноармейцы, набранные из так называемой голытьбы, которую ныне презирают современные «белые». И частично набранные из люмпенов – доведённых до чёрного отчаяния экономическим гнётом рабочих, ещё недавно бывших безземельными крестьянами. Но кто они, эта презираемая голытьба, которой в бывшей империи насчитывалось около десяти миллионов? Неужели все десять миллионов – это одни лодыри, тунеядцы, пьянь? Вовсе нет. Это обездоленные при царском режиме крестьяне, безземельные и малоземельные, познавшие на себе череду больших и малых голодоморов и вызванных ими эпидемий. И эту обозлённую и жаждущую навести мужицкую справедливость массу бросили на Дон, Терек, Кубань. И указали: вот они господа-казаки ‒ мироеды, кулачьё, царские прислужники. Кроме того, многие соединения были переброшены из Крыма, Донбасса и Малороссии, где они до этого воевали с немцами. А в это время у красных хотя бы в одной только Малороссии забот не было? Да в каждой волости по одному-два атамана со своей до зубов вооружённой бандой. Да немцы ещё никуда не ушли. Да националисты разных мастей, а это, в общем-то, были более-менее боеспособные соединения. И почему бы эти красные войска не взять, да и не бросить на наведение порядка на юге России? Так нет же! Их перебросили на Дон и Кавказ «наводить порядок». Не случись такого, донцы, терцы и кубанцы так и остались бы в большинстве своём кто хатаскрайниками, а кто и красными. В итоге, Тихий Дон и Северный Кавказ забурлил и со временем напитал собою Белогвардейское движение, а в рядах РККА осталось лишь 18% боеспособных казаков.

Не понятно, что с Гитлером. Гитлер – орудие германских банкиров и промышленников, но отчасти и мировых финансистов. В реальной истории, когда в 1929 г. из СССР выслали Троцкого, руководство над проектом «Гитлер» было перехвачено (хотя и не совсем полностью) Фининтерном, базировавшимся в основном в англосаксонских странах. «Фининтерн» – не самый распространённый термин, но верно отображает явление. Его ещё принято называть транснациональными корпорациями, кланами крупнейших финансовых воротил мира, мировой закулисой и т.п. На языке политики начала XX века это мировой капитал. Но «мировой капитал» слишком общий термин. «Фининтерн» (финансовый интернационал) как термин лучше отражает суть явления, как сложившуюся в XIX веке в ходе развития мировой капиталистической системы надгосударственную надстройку управления. Фининтерн ‒ это те самые сообщества семейств под вывесками Ротшильдов, Морганов, Барухов, Варбургов, Рокфеллеров, Дюпонов, Кунов, Саксов, Лоебов, Голдманов и прочих паразитов мирового масштаба. Фининтерн в связке с германским капиталом привёл Гитлера к власти. И Фининтерн пролил на нищую и разорённую Германию золотой дождь и даже снабдил немцев некоторыми технологиями, например, авиационными. Перед Гитлером была поставлена двуединая задача – создание Евросоюза и военное сокрушение СССР. То, что Гитлер в конце тридцатых стал проводить более-менее самостоятельную (по сути в интересах национального германского капитала и тех кланов Фининтерна, что не были завязаны на интересы англосаксов) политику, никак не сказалось на осуществлении им главной своей задачи, что возложена была Фининтерном. Евросоюз создал и в СССР вторгся. Ну а что же в этом варианте Белой России? Военное сотрудничество с Веймарской Германией не было свёрнуто, как при СССР, а стало ещё более тесным. Влияние России (а значит и взаимовыгодное сотрудничество разведок двух стран) на Германию росло с каждым годом. И проект «Гитлер» потерял возможность воплощения в жизнь. Но ведь союз Германии и России – это страшный сон англосаксов и французов! Значит, такой союз надо раздавить в зародыше, пока Россия не окрепла, как не окрепла и Германия. А раз не удаётся успешно влиять на внутриполитическую обстановку в Германии, остаётся только самый тупой способ решения проблемы – война. И она началась: Германия подверглась нападению. Но всё же не была сокрушена полностью.

Как можно воевать на стороне франкистской Испании? Республиканцев в Испании курировал Коминтерн. Так не странно ли будет, если белые выступят на стороне республиканцев? Воевали в Гражданскую против интернационала, послевоенная идеология пропитана враждой к нему и вот нате! ‒ мы, мол, за испанских красных! Кроме того, не стоит забывать, что Коминтерн – детище Фининтерна. В реальной истории Сталин неспроста распрощался с Коминтерном – рассадником разведок и рычагом влияния Фининтерна.

Теперь по матчасти.

1) Назначение противоминного калибра – это спорно. Я основываюсь на упоминаниях его применения именно против торпед, а не миноносцев.

2) Критика классификации бронепоездов не принимается. Я основывался на классификации царской армии, которая перешла в белую. То есть, по калибру орудий.

3) В обозначенные годы эра пикировщиков ещё не наступила, поэтому их нет как класса и в России. В реальной истории единственным серийным пикировщиком в мире был немецкий «лаптёжник». Но понадобились годы, чтобы выгоды его боевого применения стали очевидны для всех авиационных держав. В описанной альтернативе замысел русского пикировщика обозначен упоминанием Ермолаева.

И последнее. Зачем написана эта книга. А зачем люди вообще пишут альтернативную историю? По моему мнению, многие авторы не удовлетворены итогами того или иного исторического события. Потому и пишут, воссоздавая иной, более удачливый вариант: а как оно было бы, если б не (…)? В моём случае был и остаётся ужас (не побоюсь этого слова) от потерь в Великой Отечественной. Особенно понимание того, что до двух третей потерянных 26-ти миллионов приходится на мирное население. То, что на Западе говорят про 26 миллионов солдат – это другой вопрос. Этот геноцид нам до сих пор аукается. По сути, сейчас наше население находится на том же уровне, что и в начале ХХ века. Я, как и многие, взялся было за написание альтернативки о ВОВ, потом пришлось сместить прицел на тридцатые. По мере углубления в понимании причин катастроф начала войны, прицел сместился в двадцатые, потом добрался и до Гражданской. Почему Гражданская? Потому что именно она заложила в основу главенствовавших в СССР разномастных сил те из них, что привели к катастрофе 1941-го. Даже знаменитый сталинский Параллелограмм Сил не смог устранить всех червоточин молодой Советской Республики. Прежде всего, это касается военно-фашистского заговора и заговора партноменклатуры. Чистки РККА и партийной верхушки в конце тридцатых, к сожалению, не привели к полному очищению. В армии и партии остался второй эшелон троцкистов – орудия Фининтерна. И именно этот эшелон в итоге прикончил СССР в конце пятидесятых, когда началась хрущёвская Перестройка. СССР, начиная с шестидесятых, – это уже перевёртыш.

Можно было бы навести прицел на имперскую Россию. Но спасти её было невозможно. Она стараниями Николая II-го и элиты превратилась в олигархизированное, зависимое от Запада государство. Что до антинародности, то таковой Российская Империя была с самого своего возникновения, как и всякое кастовое государство в любом уголке мира. В этом ключе 1917-й открывал путь попытке построить народную государственность. И в борьбу включились два схожих, но непримиримых проекта. Многие силы на Западе были заинтересованы в уничтожении Российской Империи, ещё с той поры, когда в середине XIX века в Англии, а затем и в её криптоколонии – Франции был запущен проект «Русофобия», и десятки лет – почти век планомерно работали над осуществлением своей цели. Но и в самой России было немало сил, стремившихся преобразовать империю, развернуть её лицом к основной массе народа. Да, это были силы, ставшие партиями благодаря финансированию части расколовшейся элиты, но и финансисты, и финансируемые воспринимали друг друга как временных попутчиков. И в 1917-м общими стараниями случилась Великая Смута.