Я буду любить тебя, даже если ты нет|все что мило
•Bruce Wayne•
Привет, Уэйн.
Как ты там? Опять пытаешься себя искалечить? Или снова пытаешься строить из себя борца за справедливость?
Надеюсь, Селина, тебе вправит мозг, впрочем зная тебя, ей вряд ли это удастся. Но я все так же буду надеяться на обратное.
Уэйн, оставь это. Пожалуйста. Если не ради меня, то ради Селины, ради Альфреда, чёрт побери!
Наверное, читая это письмо ты будешь ждать очередные упреки и оскорбление, на которых собственно всегда и заканчивались всегда мои письма, обращенные к тебе? Я тебя не разочарую, так как до сих пор думаю, что ты еще тот придурок, но ведь я не это все время хотела тебе написать.
Позволь мне тебя удивить.
Черт! Даже в этом чертовом письме не могу написать это глупое местоимение и два слова.
Чертов, Уэйн, я не ожидаю от тебя ответных чувств. Просто хочу сказать тебе…
Я люблю тебя, Брюс.
Ты даже не представляешь насколько.
Ты можешь любить Селину. Я не буду ревновать тебя к ней, хотя очень хочется, я не буду навязываться, хотя так и хочется бежать к тебе прямо сейчас.
Я буду счастлива, если ты будешь счастлив. Не будешь рисковать.
Я лгала, Брюс, ты сильный, ты сможешь изменить этот мир, Готэм.
Я знаю, что ложь — удел слабых, но я просто хотела, что ты был цел и невредим. Не рисковал, не винил себя за то, что случилось с…
Прости, Брюс.
Вечно твоя, Люси.
Дописав наконец-то это треклятое письмо и подписав, я облегченно вздохнула и оглянулась на Кошку, которая вальяжно сидела на кресле и вертела в руках, какую-то блестяшку. Возможно она украла ее у кого-то, когда шла в направление моего дома. Я встала из-за стола и подошла к ней.
— Письмо? Ты собиралась рассказать о своих чувствах через письмо? — спросила Селина, приподняв бровь и улыбнувшись своей кошачьей улыбкой.
— Ну, да, — сказала я, посмотрев ей прямо в глаза. — Ты же его отнесешь, Селина?
— Не называй меня Селиной, — фыркнула кошка и, поднявшись, взяла письмо.
Легкой походкой подошла к окну и открыла его, легко запрыгнула на подоконник.
— Может через дверь всё-таки? — спросила я, не надеясь, что она примет мое предложение.
Кайл покачала головой, лукаво улыбнулась и спрыгнула с подоконника. Я, испугавшись, быстро подбежала к подоконнику и, опёршись на него, взглянула вниз, перевесив половину туловища вниз. Её не было. Селина исчезла так же мгновенно, как и появилась.
— Спасибо, — с досадой в голосе сказала я.
Вернувшись на землю, а точнее на пол своей никчемной квартирке, я с отчаянием посмотрела на разбросанные везде комки бумаги, на которых я пыталась написать, что-то действительно стоящее. Вот только это оказалось труднее, чем я думала.
Я села на пол, взяла один из комков и прочитала начало: «Привет, Брюси». С отвращение посмотрев на это письмо, я снова сделала из него комок и откинула, как можно подальше от себя. Взяв другое письмо и прочитав начало, где было написано «Привет, сладкий», я поморщилась, будто съела какую-то гадость, снова превратила этот мусор в комок и кинула к предыдущему письму. Пусть составит ему компанию, может быть, съедят друг друга, чтобы я их никогда боле не видела.
Откинувшись на пол, на котором повсюду были разбросаны эти комки, я прикрыла глаза и начала размышлять, как же Брюс отреагирует на это письмо. Разозлиться? Возмутиться? А, может быть, начнет меня избегать? Или посмеется? Мысли так и лезли в голову, заставляя впасть в бессмысленную тоску, однако тосковать долго я себе не дала: резко поднявшись, я пошла за совком и веником.
***
Глубоко вздохнув, я наконец-то села на кресло. Как оказалось этих клочков было намного больше, чем мне казалось, а потом еще пришлось оттирать чернила, откуда-то взявшиеся на моем столе. К несчастью, они отказывались легко и быстро оттираться, и мне пришлось помучиться. Закинув ноги на подлокотник, я взглянула на настенные часы, которые сообщали мне, что сейчас уже четыре часа дня с чем-то. Надо же! Оказывается прошло больше трех часов, с тех пор как Селина ушла с моим письмом. Может быть, все обошлось, и она не отнесла его? В таком случае я могу не бегать от него.
Взяв пульт, я включила свой маленький и старенький квадратный телек, который привычно показывал глупые и бессмысленные новости, и начала смотреть его, не вникая в суть происходящего. Я думала отвлечься, но все мысли снова и снова возвращались к Брюсу, Селине и письму. Однако, к счастью или к несчастью, в дверь постучались, и мне пришлось оторваться от своих мыслей и встать с такого удобного кресла.
Подойдя к двери, я не стала спрашивать кто пришел и очень зря, как оказалось. Открыв дверь, я увидела смущенного черноволосого парня, который что-то держал за спиной. Мне стало интересно, что он там держит за спиной, но сдерживала себя.
— Привет, — сказал он, улыбнувшись.
— Привет, — сказала я, стараясь улыбнуться, и отошла от двери, пропуская его. — Проходи.
Брюс вошел, все так же пряча что-то за спиной. Я закрыла дверь и подошла к нему на сгибающихся ногах.
— Брюс…
— Селина приходила, — вдруг начал Уэйн и посмотрел вниз на свои туфли, — она отдала мне письмо и сказала, чтобы я пришел к тебе сразу, как прочту ее. Она выгладила весьма устрашающе.
Я фыркнула, пытаясь сдержать смех, и встретилась взглядом с его голубыми глазами, которые горели необычно живо, как и до смерти родителей их обладателя.
— Да, она может, когда захочет, — сказала я, отведя взгляд и чувствуя, как внизу живота образуется тугой узел.
— Я прочитал его.
Мой взгляд переместился на его лицо, на котором выступали багровые пятна, которые сообщали, что Брюс смущен, и которое сейчас было очень уверенным и серьезным.
— Я хотел сказать, что ты мне нравишься. Нет! Не так! — продолжил он и, остановившись на долю секунды и прикусив нижнюю губу, сказал уверенно, но тише, чем до этого. — Я люблю тебя, Люси.
Брюнет вытащил из спины бумажный пакет с буквой M, от которого вкусно пахнуло свежими чизбургерами, из-за чего я невольно облизнулась и сглотнула слюну. Брюс довольно улыбнулся.
— Альфред был против того, что бы я ел, по его словам, эту гадость. Но ты же сказала, что тебе нравится такая еда, и я его уговорил зайти и купить там поесть. Я ему сказал, что это будет первый и последний раз, — сказал Уэйн и на его лице появилась игривая улыбка. — И раз так получилось, я подумал, почему бы нам не съесть это вместе?
Я широко улыбнулась и, подойдя к нему ближе, крепко обняла, утыкаясь носом ему в плечо: Брюс не намного выше меня. Уэйн аккуратно обнял меня и уткнулся носом мне в волосы. Это было такое счастье узнать, что тот кто тебе дорог испытывает такие же чувства к тебе, что и ты.
Взяв его за руку и смущаясь, я повела его к своему креслу и усадив его, села рядом, к счастью, кресло было довольно просторное, и в нем могли сесть сразу двое. Я никогда еще не была рада такой покупке в виде простого, местами облезлое кресло. Мне даже сначала показалось, что Брюсу будет противно садится на него, однако он спокойно в него сел, все так же по доброму улыбаясь.
Уэйн переплел наши пальцы и посмотрел на меня и я, не удержавшись взглянула на него. У него были такие прекрасные голубые глаза с расширенными зрачками. Я придвинулась немного ближе к нему, Брюс в ответ наклонил голову ближе к моему лицу, не разрывая зрительного контакта. Я почувствовала, как мои руки начинают немного потеть и смутилась, подумав, что это будет ему омерзительным, однако мой любимый не отдернул руку, а лишь крепче сжал.
Брюс наклонился ниже так, что наши носы соприкасались, я инстинктивно подалась вперед, аккуратно коснулась его губ своими. Уэйн подался вперед углубляя неумелый поцелуй. А работающий телек вещал новости, в которых говорилось об очередном убийстве и успешной поимке убийцы детективом Джеймсом Гордоном.
