Космонавтом

Автор: Шимун Врочек / Добавлено: 25.09.17, 17:38:49

По старой памяти пишу фантастический рассказ.

========

Наше сердце — это кладбище погасших звезд.
Шшшш. Помехи.
- Работает! – говорит отец. Он смотрит на меня одним глазом, второй закрыт камерой. Я вижу красный огонек записи и светлый ежик отца над всем этим. - Ну-ка, попробуем. О капитан, мой капитан. Рейс страшный завершен. Все бури выдержал корабль, увенчан славой он...
- Не «страшный», а «трудный», - говорю я. У меня отличная память. У отца тоже, но он знает столько переводов этого стихотворения Уолта Уитмена, что иногда путается. Это его любимые стихи.
- Точно, - кивнул отец. - Рейс трудный завершен. Теперь ты. 
- Уж близок порт, - послушно продолжаю я. - я слышу звон, народ глядит, ликуя… Как неуклонно наш корабль взрезает килем струи. Но сердце! Сердце! Сердце!!
- Стоп, - отец проверяет запись. - Отлично! Теперь за дело. Садись-ка сюда, - он махнул рукой вглубь комнаты.
Прежде чем сесть за стол, я огляделся.
Комната называется просто «моя комната». Детской, по неписанным мальчишеским правилам, она станет, если родители заведут мне сестру или братика. Пока же комната полностью в моем распоряжении. Макеты космических кораблей, фотографии знаменитых космонавтов, плакаты на стенах "Космос вперед!", Владимир Маяковский в красном скафандре и прославленный югославский индеец Гойко Митич. На полке стоит коллекционная фигурка Дарта Вейдера из Звездных войн -- настоящая, с Земли. Это очень древняя китайская фигурка, умеет произносить только несколько фраз, но отец от нее в восторге. Поэтому и подарил мне. Отец всегда дарит мне и маме самое для себя дорогое. И радуется, как ребенок. Он любит старые штуки, вроде этой фигурки. Отец возился с темным лордом несколько дней, а потом вручил мне. Не потому, что Дарт ему надоел, а просто хотел, чтобы я разделил его радость. Теперь вот эта камера.
Иногда мне кажется, что из нас двоих я взрослее. Я вздыхаю. А самая взрослая в семье у нас мама.
- Эта штука даже древнее Вертера, - объяснил отец. - Одна из первых камер, что были у наших колонистов. В защищенном исполнении, ей не страшны радиация или пыльная буря. Представляешь? Здорово! Нашел ее в списанном оборудовании.
Я смотрю в стеклянный глаз камеры и вижу свое изогнутое смешное отражение. Белобрысый мальчишка смотрит испуганно и моргает. Мне становится неуютно, и я не знаю, куда девать руки.
За моей спиной проехал бытовой робот, поднял поднос с грязной посудой, с грохотом поставил на него стакан. Я покосился на Вертера. Вот жестянка! Он что, специально?
Отец:
- Нет-нет, смотри в камеру.
Я снова посмотрел прямо в стеклянный глаз. Моргнул.
Отец сказал:
- Звездный дневник – дело ответственное. Нужно вести его каждый день. Это одна из важнейших обязанностей космонавта… Вертер, не мешай!
- Да, мой капитан, - произнес робот. Мы прыснули. Это одна из шуток, понятных только нам двоим.
Голос у Вертера механический, почти без интонаций, но приятный. Отстраненный, как объявление станций в метро. Лицо у робота совершенно спокойное. 
Вертер, жужжа, выехал из комнаты.
- Я дневник веду каждый день, - заговорил отец. - Иногда кажется, что это скучное дело или не особо нужное. Но это только кажется. Если что-то случится, тот, кто пойдет за тобой следом, может найти в этих записях что-то, что спасет человеческую жизнь. Понимаешь? Так, поехали. Сначала назови свое имя и дату записи.
Я выпрямился и постарался не моргать. Почему-то зачесалось в носу. И захотелось есть.
- Ну, же! Смелее, - подбодрил меня отец.
- Привет всем, меня зовут Костя… Константин Семенович Авдеенко, мне десять лет. Сейчас… ээ... восьмое кумбха 2043 года.
Земляне бы сказали «Сол-8 апрель-2». У нас в году 24 периода, а не двенадцать, как на Земле. Поэтому у нас есть «январь» и «январь-2», два февраля и так далее. На самом деле, названиями периодов на санскрите мало кто пользуется, но у нас в школе это последний шик. Все мои друзья умеют блеснуть «кумбхами» и «тауриями».
- Время, - подсказал голос отца. Я посмотрел на наручные часы и не сразу понял, что эти цифры означают. Все-таки камера – магическая штука. Под стеклянным глазом любой человек превращается в тугодума.
- Девять часов пятнадцать минут, - сказал я. – По гринвичу.
Марс живет по дарийскому календарю, но время у нас привязано к земному. Для удобства связи.
- Я нахожусь на Марсе, станция Брэдбери-2, - дальше я называю адрес и координаты.
Брэдбери-2 – самая большая станция на Марсе, больше только Тарковский на той стороне планеты. А Брэдбери-1 совсем маленькая, это вообще первая база, основанная поселенцами. Берроуз, Хайнлайн и Толстой-1 и 2 связаны со станцией сетью тоннелей метро.
Голос отца: 
- Хорошо. Теперь расскажи, что сегодня было. Начни с самого важного.
Важного? В голову ничего не приходит. Я сглатываю. Проклятая камера! Ну же! На мгновение мне удается забыть, что камера смотрит на меня.
- Сегодня я качелью сломал зуб, - я пальцем оттянул щеку и показал пустое место в ряду. – Вот, смотрите все.
Отец захохотал, камера в его руках затряслась.
- Это, несомненно, спасет множество жизней! Да уж, событие так событие. Куда там высадке на кольца Сатурна. Куда там Второй Марсианской экспедиции… Стоп! - отец вдруг посерьезнел. - На самом деле ты прав, Верная Рука. Ты только что передал сигнал тому, кто пойдет за тобой – качели могут быть опасны. Это ценная информация. А я и не сообразил сразу. Ты – прирожденный исследователь.
Я знал, что он шутит, но мне все равно было приятно.
Отец посмотрел на меня поверх камеры:
- А теперь самый важный вопрос. Кем ты хочешь стать, когда вырастешь, юнга?
Я посмотрел в камеру, моргнул. Потрогал языком место, где недавно был зуб, и сказал твердо:
- Стоматологом.
Довольный смех отца. Он всегда обожал шутки и розыгрыши. Камера опять затряслась. Мое лицо расплывается в улыбке.
Я обожаю его смешить. Мой отец – самый лучший на свете.
А насчет вопроса… «Космонавтом». На самом деле я всегда хотел быть космонавтом. Как отец.

* * *

Когда мне было десять лет, я думал, что мой отец никогда не умрет.
Я ошибался.
Яркая вспышка. Когда яркость уменьшается, оказывается, что это огонь из дюз посадочного модуля. Под струями огня плавится лед. Я смотрю на экран телевизора – изображение в чб, с помехами. Оно снято камерой зонда-разведчика в реальном времени. Приходит к нам на Марс с опозданием на двадцать шесть минут.
На экране телевизора – хроника. Внизу экрана надпись «Юпитер II. Прямой эфир», время и координаты. Высадка на ледяной планетоид. Люди в скафандрах выходят из корабля, смешно подпрыгивая. Среди этих неуклюжих фигурок – мой отец. Прямая трансляция. И вдруг – у меня по спине пробегает холодок – что-то идет не так. Крики, беготня, помехи. Изображение дергается.
Все рушится. Люди падают.
Я уронил бумажный стакан. Попкорн рассыпался по полу. Я зачем-то начал его собирать, словно это было важно.
В следующий миг экран от меня заслонили спинами мама и бабушка. Я сидел так, словно остался один во вселенной. Рядом по комнате ездил Вертер, убирал посуду. Вот он проехал по белым шарикам попкорна. Хрусть. Хрусть. Но сердце! Сердце! Сердце! Лицо робота было спокойным. Ему все равно.
Вспышка. Рука в скафандровой перчатке на экране — частично закрытая матерью и бабушкой. Это съемка с камеры наблюдения. И рука эта безвольно падает в ледяной песок Европы. Пыль взметается. Изображение дергается. И снова рука крупным планом на экране.
Неподвижная.
…Как кровь течет ручьем
На палубе, где капитан
Уснул последним сном
Строки Уитмена звучали у меня в ушах. Но это ведь просто стихи. Как они могут сбыться в реальной жизни?

* * *
Похороны были через три дня.
Я видел это словно со стороны, с высоты чаячьего полета. 
У папиного начальника, генерала, была непокрытая голова. И ветер из регенераторов воздуха шевелил его седые волосы.
- Он заслонил товарища своим телом… Семен герой…
За спиной начальника катило свои серые волны на берег наше «море». Водохранилище под куполом, крупнейшее на Марсе. Сотни людей пришли на берег, чтобы проститься с погибшими космонавтами юпитерианской экспедиции. Это уже традиция. Никого не хоронят под куполом, но провожают именно здесь, у воды. Тело отца осталось там, на Европе, вмороженное в метановый лед – вместе с телами десяти других космонавтов. Оттуда он замерзшими глазами будет смотреть на восход Юпитера и на великолепные газовые бури.
Я завидую ему.
Похороны моего отца. Людей много. Матери подают свернутый голубой флаг Звездного флота. Она берет его в руки и вздрагивает. Воинский салют. Бабушка с заплаканным лицом – вжимает голову в плечи каждый раз, когда звучит залп.
Белобрысый мальчишка — с неподвижным спокойным лицом, словно вообще не знает, где находится. Он не может плакать. Все вокруг двигаются, очень эмоциональны, а он — нет. Ни слезинки. Камень. Мертвая зона. Черная дыра.
Этот мальчишка – я сам.
Рядом с мальчишкой – портрет отца. Отец там улыбается.
- Бедненький, - говорит кто-то сердобольный. Я почти не вижу его лица, только размытое пятно. - Как же теперь без папы.
- О чем вы? – я поднимаю голову. Встретив мой взгляд, сердобольный отшатывается. Я говорю: - Он не умер.
Люди вокруг переглядываются. Наверное, они думают, что я сошел с ума.
О капитан! Мой капитан! Встань и прими парад,
Тебе салютом вьется флаг и трубачи гремят.
Тебе букеты и венки, к тебе народ теснится,
К тебе везде обращены восторженные лица.
Я поднимаю голову и смотрю на чайку. Ее темный силуэт летит под прозрачным куполом. Я завидую отцу, глядящему на юпитерианские бури замерзшими глазами, и я завидую ей. Я бы тоже хотел лететь так, под самым куполом, под звездным небом и над серой водой, махать крыльями, уныло кричать, и не хоронить никого.
Никогда.
Хотя чайки, наверное, тоже кого-то хоронят. Я не знаю. Не могут же они жить вечно.
Хотел бы я быть не здесь.

* * *

- Он не умер, - сказал я. И люди посмотрели на меня так, словно я тронулся от горя.
Я не псих.
Конечно, нет.
Но мне почему-то кажется, что когда происходит что-то такое, ты все равно немного сходишь с ума. И начинаешь думать странные вещи.
Вот я стоял тогда на кладбище и думал, что это может быть розыгрышем. Папиной шуткой.
На самом деле это не он, там, на Юпитере II. Вот мы тут все стоим с постными лицами, а он там спрятался у нас дома и покатывается со смеху. Папа обожал розыгрыши.
Конечно, это бред. 
Я, конечно, всерьез в это не верил. Я знал, что отец мертв, погиб на планетоиде, и что такая шутка была бы чересчур даже для него, но все равно в глубине души надеялся, что это розыгрыш. Мама бы его за такую шутку сразу убила, пришлось бы второй раз хоронить, но... вдруг?
Мама говорила, что папа никогда не бывает серьезным. Она, мол, до сих пор сомневается, было ли его предложение руки и сердца на сто процентов настоящим.
Может, это была очередная шутка.
А я, как дура, поверила. И сказала "да".
А поскольку мама у нас серьезный человек, пришлось папе жениться по-настоящему.
А потом на кладбище, я смотрел, как мама оглядывается, как ищет взглядом.
Мне кажется, она тоже надеялась, что это розыгрыш, хотя никогда бы не призналась. И искала глазами, где он мог бы спрятаться. Этот двухметровый белобрысый балбес.
Я тоже наметил несколько мест. И теперь следил за ними краем глаза. В одной книге я вычитал, что часовой, стоящий на посту, не смотрит просто так. На самом деле у каждого часового есть контрольные точки. И он проверяет их одну за другой. Вон тот холм, вон тот угол метанового озера, вон та тень от облака…
И если одна из точек изменилась – время бить тревогу.
Я смотрел и надеялся. Мое время бить тревогу все не наступало и не наступало. Похороны закончились.
Отец так и не появился.

* * *
Я не знаю, что было следующие несколько недель. Я погружался в серое пылевое ничто.
Мне снилось, что я падаю в Юпитер. Огромный пылающий диск, пронизанный разрядами электричества. А передо мной летит отец в скафандре высшей защиты. Иногда отец оборачивается и машет мне рукой. И улыбается сквозь забрало шлема.
Я хочу его догнать, остановить…
Но мы продолжаем падать.

* * *
...продолжение следует. Наверное:)

3 комментария

Авторизуйтесь, чтобы оставлять комментарий

Войти
avatar
Елена Труфанова
27.09.2017, 07:14:37

И пусть продолжение все же последует)

Шимун Врочек
27.09.2017, 23:00:15

Елена Труфанова, Спасибо, Елена! Последует точно :))

Спасибо! Как всегда трудно комментировать, все в тексте, все пережито. Все личное. Буду ждать продолжение

Шимун Врочек
27.09.2017, 22:59:31

Светлана Денисова, Спасибо, Светлана!
Я недавно говорил, что фантастические рассказы уже никто не читает. Видимо, я был не прав :)