"Нежная", роман о любви #без_властных

Он стоял напротив окна, за окном поднималось солнце, как раз под нужным углом, чтобы освещать его ярко, как фотовспышка, зажигая бархатную зелень в глазах и рыжие искры на каждой волосинке. Я вчера даже не заметила, что он немного рыжий, мокрые волосы в свете ламп ванной комнаты выглядели тёмными, а солнце их сделало каштановыми, с искрой.
"Какой красивый, с ума сойти... Сколько ему лет, интересно? Надо погуглить."
Он заметил, что я на него смотрю, улыбнулся, я смотреть перестала, тихо спросила:
– А почему ты так редко здесь бываешь? Надоело?
Он на секунду стал серьёзным, как будто задумался, отвёл глаза, сказал после паузы:
– Это мой самый первый проект, я его делал практически наугад, ничего не умел, естественно, получилось криво-косо. Сейчас у меня новые проекты, более ровные и интересные, здесь всё и без меня нормально работает, я здесь не нужен.
Звучало как-то грустно, немного фальшиво, как будто он сам себя пытался убедить в своей ненужности, чтобы сделать себе побольнее. Я это чувствовала, но молчала – если ему так удобно, то пусть будет так. Он помолчал и продолжил, как будто паузы не было:
– Я прихожу пораньше, быстро проверяю всё, что для меня оставили, подписываю то, что заранее по почте прислали на рассмотрение. Проверяю, чтобы здесь стены на месте были, технику не сломали и уборка делалась нормально, и ухожу. Остальное могут сделать и без меня. Иногда бывают заказчики, которые находят нас через знакомых, и они хотят увидеть меня лично, тогда тоже приезжаю, лицом торгую и уезжаю. Этого хватает.
– А сегодня? У нас новый крутой проект? – я улыбалась в предвкушении новостей из первых рук, он посмотрел на меня и тоже улыбнулся, прищурил один глаз, как будто защищаясь от солнца, но я видела, что это больше для драматизма. Выдержал паузу и сказал, как секрет:
– А сегодня я задержался для того, чтобы увидеть тебя.
Я чуть кофе не уронила. Он рассмеялся, я тоже рассмеялась, потом переспросила:
– А серьёзно?
– Я серьёзно. Не веришь?
Я замотала головой, продолжая хихикать, он развёл руками, как будто что он может сделать, если он говорит правду, а я не хочу воспринимать её всерьёз. 

Он вышел в коридор в шлёпанцах и с полотенцем на бёдрах, таким крохотным полотенцем, что я закрыла глаза и отвернулась. Его это, видимо, позабавило, потому что он подошёл ближе, остановился практически у меня за спиной и сказал:
– Зачем делать себе такие волосы, если потом не можешь с ними справиться?
– Встречу мать-природу – спрошу, – съязвила я, у меня эта тема уже в печёнках сидела.
– Они настоящие? – он наклонился ещё ближе, окатив меня тем свежим и воодушевляющим запахом, который встречал меня на работе каждое утро, в нём было что-то настолько родное и приятное, что я невольно вдохнула поглубже и обречённо подтвердила:
– Они настоящие, да. И мне надо привести их в порядок, и у меня мало времени, потому что если я не сделаю этого сейчас, то потом они такие и останутся.
– И что? У нас нет дресс-кода.
Я от удивления даже глаза открыла, увидев в зеркале человека в шлёпанцах и полотенце, что было, конечно же, слегка не по дресс-коду. Но ему шло.
Пытаясь не смотреть на его полотенце и всякие интересные места вокруг полотенца, я стала смотреть на его грудь, что было тоже, наверное, неприлично, так что я посмотрела ему в глаза. Глаза тоже были неприличные, почти зелёные, хитренькие, как будто знают секрет.
Он улыбнулся шире и великодушно разрешил, как будто имел на это право:
– Ходи так.
– Меня выгонят, – шмыгнула носом я, он улыбнулся ещё шире и качнул головой:
– Не выгонят. Если будут предъявлять претензии, скажешь, я разрешил.
Я усмехнулась, он усмехнулся тоже, сказал секретным шёпотом:
– Не узнала? Ну да, откуда тебе узнать, мы же не работаем вместе. Тогда я восстановлю справедливость, ладно. – Он прочистил горло и изобразил примерно то же официальное лицо, с которым представлялась я, указал глазами на логотип нашего рекламного агентства, выгравированный на зеркале, и объявил: – Здравствуйте, я Василий Витальевич Великий, и я... устанавливаю правила. Ходи так, – он шутливо подбросил кончиком пальца завёрнутую пружиной прядь моих волос, развернулся и пошёл в свой кабинет. А я стояла и смотрела на логотип – переплетённые буквы "V", три штуки, рекламное агентство "Три-Ви".
"Директора называли либо ВэВэ, либо "Великий", я думала, это прозвище. А это фамилия. Прикольно."
Он шёл по пустому офису практически голый, в мокрых шлёпанцах, с таким расслабленным видом, как будто "Великий" – это не фамилия, а стиль жизни, я смотрела на него через зеркало, на полотенце, мокрую спину, затылок и руки. Там было много "V", он как будто состоял из этих "V", и чем дольше я смотрела, тем больше их находила. Он обернулся, когда сворачивал за угол, поймал мой взгляд через зеркало, улыбнулся с довольным видом, как будто ни секунды не сомневался в том, что я буду смотреть.
"Я теперь во сне это буду видеть, Василий Витальевич, каждый божий день."
Не то чтобы я была слишком расстроена этой перспективой. Совершенно не была. Мне всё нравилось.