Пересечения миров: Желтоволосая Призванная короля

Я вскочила с кровати полумёртвой, не было времени даже поесть, не то, что наводить красоту, так что на точку сбора я явилась красноглазая, распухшая, мятая и лохматая, особенно по сравнению с Асани, которая сверкала от ногтей до волос – понятия не имею, от природы это или от усилий, она всегда так выглядела. Асани громко посочувствовала моей, очевидно, болезни, которая помешала мне вовремя собраться, и сказала, что меня никто не осуждает, все иногда выглядят плохо. Я молчала и мечтала, чтобы на неё упал бегемот, а лучше два. 
Роман подсадил меня на спину лося, на миг незаметно сжав мою руку и шепнув на ухо, что я сияю как солнышко. Я страшно смутилась и подумала, что он, наверное, не в курсе, как хорошо слышат эльфы. Но мне было приятно.
Нас провожала целая кавалькада из Асаниных родственников, везущих её вещи, мой здоровенный чемодан по сравнению с этим караваном выглядел очень скромно, но папа при всех сказал, чтобы я не забыла купить себе вещи по моде Верхнего Города, как только мы доберёмся и обустроимся, так что Асанин поток сочувственных вопросов по этому поводу быстро иссяк.
На поезд мы чуть не опоздали, потому что Асани устроила в паспортном столе визгливую истерику, требуя записать её как Санни, ей так нравилось, и если её запишут по-другому, она грозилась умереть. Ей весь коллектив таможни пытался объяснить, что у межмирового паспорта есть свои стандарты сокращения имён, но она разрыдалась, утащила своего папу поговорить, после чего он вернулся с начальником таможни, и всё записали как Асани хотела. В какую сумму это обошлось, никто не обсуждал, но я подозревала, что в астрономическую. 

Не знаю, что эта волшебница сделала с моими волосами, но я не могла перестать их трогать – они были гладкими, мягкими, и при этом – совершенно прямыми, у меня, со всей моей магией, так не получалось никогда. Я ловила свои отражения в витринах, и мне казалось, что красивее моих, волос в мире нет. А потом я пришла в общежитие и увидела Асани.
Она была жёлтая. Как утёнок, как абрикос, но точно не как эльф. И её волосы струились водопадом волнистых локонов, заканчиваясь на полу. Я замерла с раскрытым ртом – я не понимала, зачем, и ещё больше не понимала, где она взяла на это деньги, даже мои волосы обошлись мне в очень приличную сумму, а уж такое должно было стоить просто баснословно. Мне папа в день отъезда сказал, что даёт на руки столько же, сколько дал Асани её папа, и одинаковую же сумму они отдали Роману, он согласился поработать казначеем и для Асани тоже. И судя по всему, она грохнула вчера на свои волосы почти все деньги, которые ей выдали на еду на полгода.
Асани стояла перед ростовым зеркалом, которого здесь вчера не было, я осмотрела комнату, отметив множество новых вещей – похоже, она прошлась по магазинам.
– Хорошо выглядишь, – неуверенно сказала я, наконец приходя в себя и закрывая дверь. – Деньги на еду хоть остались?
Она посмотрела на меня через зеркало, смерила взглядом мои волосы и ответила:
– Остались. Папа дал мне достаточно, и учёл мои особые потребности на красоту. Твой, я так понимаю, не учёл?
Я промолчала, осматривая наши кровати, одна была аккуратно заправлена, вторая выглядела так, как будто с неё утром встали, да так и бросили. Я подошла к застеленной, кивнула на неё Асани:
– Это, я так понимаю, моя?
– Да, это вчерашние уборщики застелили, я не трогала. И вещи они распаковали, вон тот шкаф твой. А тумбочки я забрала себе обе, у тебя всё равно нет косметики.
Я промолчала о том, что вообще-то, есть, махнула рукой и пошла к своему столу, я его узнала по отсутствию на нём косметики. Там кто-то добрый уже разложил мои краски и тетрадки, я подозревала, что это те самые уборщики, а я даже спасибо не сказала им. Роман, по идее, тоже жил в этой общаге, но я не могла придумать предлог к нему пойти, да и номера комнаты не знала. Но он пришёл сам. 
Постучал, дождался приглашения, вошёл и замер с круглыми глазами. Асани обернулась к нему, обворожительно улыбнулась и сказала:
– Неужели я настолько великолепна, что ты потерял дар речи?

Утром в субботу у нас состоялся интересный разговор на балконе, я вышла туда на рассвете с чашкой чая, кормила птиц крошками от крекера и читала книгу, которую стащила у Романа, что-то про космос и корабли, очень увлекательно. Обычно Асани мне не мешала, но сегодня почему-то решила присоединиться, вынесла левитацией на балкон свой новый стул, похожий на трон чуть более, чем полностью, накинула роскошный шёлковый халат, и взяла бокал вина, я понятия не имела, где она его достала, в общагу запрещалось проносить спиртные напитки.
– Хорошее утро, да? – ласково улыбнулась Асани, устраиваясь не столько удобно, сколько красиво. Я смерила взглядом её ало-золотое величество, всё сверкающее от вина до трона, изобразила физиономию "лучше бы здесь была куча лосиных какашек, чем ты" и кивнула:
– Хорошее утро.
Она улыбнулась так, как будто всё понимала, но плевать хотела на мой комфорт, тихо сказала:
– У тебя всё хорошо? Вот у меня всё, вроде бы, хорошо, но... как-то не полностью. У тебя бывает такое чувство, что ты живёшь не своей жизнью? Как будто ты должна сейчас чинить космический корабль где-нибудь на спутнике Сатурна, а ты сидишь здесь, птицу крекером кормишь. И вроде бы, всё неплохо – у тебя есть крыша над головой, есть что кушать, есть что надеть, и в стране мир, и Альянс процветает, а всё равно как-то так тоскливо. Бывает?
Она улыбалась мне, я сидела с постным лицом, мне казалось, что она на мне репетирует сценку, предназначенную для кого-то другого. А может быть, я просто уже привыкла к тому, что что бы ни происходило вокруг, это всегда кончится моим обломом, поэтому никому не верила. Но Асани была прекрасной актрисой, её невинный взгляд покорял, я невольно отметила, что её дикие жёлтые волосы хорошо смотрятся с ало-бордовым цветом халата и обивки стула. Она разбиралась в красоте, уж в чём в чём, а в красоте ей не было равных.
– Бывает, – сдалась я, она печально улыбнулась и отпила вина, посмотрела куда-то вдаль.
– У меня с самого детства так было. Ты же знаешь, что я получеловек?
Я округлила глаза, она пожала плечами и тихо рассмеялась, кивнула:
– Это мой секрет. Мне мало отпущено. Я меняюсь, эти изменения не заметны снаружи, и я стараюсь их скрывать, но сама для себя я знаю. Я видела, как умерла моя мама. Постарела, покрылась морщинами, у неё ослабели ноги, руки, сердце. Меня ждёт то же самое, ещё каких-то лет двести, и я буду вся в складках. Так что моё время ограничено, Улли, и я не хочу тратить его зря. И это причина, по которой я так спешу найти любовь.
У меня брови невольно взлетели на середину лба – какая любовь?! Она искала тугой кошелёк и титул, это видели все, для этого не нужно обладать экстрасенсорными способностями, достаточно разок услышать её запросы, типа: "Хочу поужинать в каком-нибудь красивом месте, ты знаешь что-нибудь особенное? Чтобы там были фонтаны, и может быть, эльфийская кухня" – после таких заявлений несостоятельные ухажёры отваливались сами, рядом оставались только те, кто мог легко повести её в такое место. Меня поражала её способность принимать подарки и ничего не давать взамен, она говорила, что поклонники платят за её внимание, и пусть будут счастливы, что она с ними поговорила и улыбнулась, сверх того она ничего не обещала, а значит, не должна. Самое удивительное, что желающие каждый раз находились. У неё было море богатых ухажёров, но она ко всем относилась довольно прохладно, говорила, что пока не выбрала, и ждёт, чтобы они себя проявили. Я понятия не имела, что это вообще значит – "проявили"? Она рыцарского турнира под своим окном ждёт, или серенад, или чего?
Асани тихо рассмеялась, отпила ещё вина и кивнула:
– Да, я хочу любви. Такой, чтобы прямо ах, чтобы он весь мир к моим ногам бросил. Чтобы он был королём. Не каким-то марионеточным монархом при конституции и парламенте, а настоящим королём, чтобы сказал – усыпать дорожки золотом! И слуги побежали усыпать, потому что он так сказал. И чтобы драма, чтобы он был, например, женат. Представляешь? Вот у него страна, семья, всё нормально. И тут появляюсь я, и он сходит с ума от любви, и его жена долго страдает, но в итоге понимает его и прощает, потому что такую любовь невозможно осуждать. Или чтобы меня сожгли на костре как ведьму, – она сделала большие безумные глаза, захихикала, – да, чтобы он любил меня, но был вынужден подчиниться закону, потому что такая красота не может существовать. И он бы потом сошёл с ума и разрушил всю страну от горя, что не смог меня удержать. Чтобы моя смерть всех чему-то научила.
У меня глаза уже поселились на лбу, казалось, что я сижу рядом с опасным психом, но Асани продолжала, как будто ей доставляло удовольствие меня повергать в шок:
– Я хочу красиво умереть, да. Причём, молодой. Чтобы никогда не покрыться морщинами, чтобы мои руки запомнились сильными и изящными, чтобы я вспыхнула и сгорела вся, в пепел, только вспышка и пыль. Или может быть, мне пойти на войну? Торжественно обрезать волосы перед строем солдат, и почти не плакать, одну слезу, может быть, и всё. Надеть доспехи, поднять знамя – и в бой! И умереть в этом бою, в самой гуще схватки, и спасти всех, чтобы меня навсегда запомнили. Говорят, скоро будет война с демонами. И говорят, тебя видели с Деймоном ис’Тером, это правда?
Я чуть в голос не застонала – это надо было придумать такую впечатляющую прелюдию к такому банальному вопросу! Ну конечно, кто ещё может её заинтересовать, если не самый богатый и знаменитый парень на Грани. 
– Он ведёт курсы доврачебной первой помощи, – сдержанно ответила я, – расписание в холле первого корпуса, можешь сходить, он обязательно тебя выслушает.
Она фыркнула и отмахнулась, скорчила рожицу:
– Туда все ходят, а я – не все! Я должна стать для него особенной, выделиться из потока, понимаешь?
– Ты не по адресу, Асани, – качнула головой я, – это всё точно не ко мне.
– Но тебя с ним видели!
– Он подошёл познакомиться, но откуда-то появился Роман и прогнал его, так что мы даже двумя словами не перекинулись, мне нечего тебе дать по этому вопросу, прости.
– Этот твой Роман! – с досадой фыркнула Асани, встала и ушла с балкона, утащив за собой свой трон, я проводила её взглядом и открыла книжку, опять погружаясь в починку космического корабля. 

– Потом ко мне попала ещё одна женщина, которую призвал лично король Георг, это она выбросилась из окна, у неё были странные уши и очень длинные волосы, до земли, ярко-жёлтого цвета, в нашем мире таких не бывает. Она очень странно себя вела и говорила странные вещи, потом сказала, что умеет летать, и чтобы продемонстрировать свои способности, шагнула из окна. Она не планировала умереть, у неё просто взлететь не получилось, высота была небольшой, но как показало вскрытие, у неё были очень хрупкие кости и другое строение внутренних органов, она умерла от удара о землю. Они постоянно умирают, чаще всего мы даже причину не можем понять. 

Когда учитель падал, он на секунду увидел его уши, обычно скрытые волосами - странной заострённой формы, как у желтоволосой Призванной короля Георга 16го, которая умудрилась разбиться насмерть, упав всего лишь со второго этажа.
На момент её смерти он был в отъезде, а когда вернулся, её уже похоронили, но главу особого отдела такие мелочи никогда не останавливали - он украл тело и разобрал до последней косточки, убедившись в том, что и до этого знал - она не человек. И их таких много.
"Они ходят по нашему миру неузнанными, и смеются над нашей недалёкостью. А мы совершенно ничего о них не знаем, и мним себя хозяевами своего мира, а миров во вселенной тьма, и то, что нам о них рассказывают Призванные - капля в море."