Тащить мужское тело, в котором жизнь еле теплилась, было тяжело. А уж с учетом того, что на незнакомце была броня, – а это точно броня, зачем бы в обычную одежду вставлять железные пластины? – миссия из спасательной превращалась в невыполнимую.
Так себе из меня спасательница вышла, конечно, но и бросить раненого мужчину у ручья я тоже не могла. Я точно слышала ночами жуткий вой, разве бы он дожил до утра с таким-то соседством? Лес в Кронте оказался весьма себе с сюрпризами.
Пыхтя из последних сил, я дотащила своего найденыша до поляны, которая разделяла лес и мой домик. Все. Дальше не могу.
– А я тебе еще в лесу говорила, бросай его, – напомнила о себе Марья, – а ты все заладила “жалко, жалко”. Себя бы лучше пожалела, немощь!
– Отстань, вредина бумажная, – щелкнула по кожаной обложке справочника, – как можно бросить человека в таком состоянии, если мы помочь можем?
– Мы? Это как это мы? И я помогать, что ли, должна?
– Угу, – присев рядом с мужчиной, в очередной раз проверила биение пульса, – ты же у нас хранительница знаний, не правда ли?
– Нет, ну то, конечно, правда, – книга важно зашуршала страничками, – я тебе такие зелья смогу подсказать, закачаешься!
– Не зелья, Марь, а рецепты.
– Да неважно, главное, быстро поставим на ноги эту пакость, что ты из леса тащишь в дом!
– Я и тебя тащу, наверное, в лесу надо было бросить…
Насмешливо покосилась на пояс, к которому была прикреплена родная книга.
– Я тебе брошу, так брошу, мало не покажется. Эй ты, темный, а ну иди сюда!
Таким строгим голосом Марья Ивановна говорила только с моим туманным охранником. Интересно, что это она задумала?
Я с изумлением наблюдала, как от крыльца к нам приближается сгусток черного тумана, а уже в паре шагов от меня он приобретает форму небольшого щенка. Щенка, склонившего ушастую голову к плечу и всем своим видом вопрошающего: “Что надо?”.
– Что-что, – заворчала Марья в ответ, – хозяйка у нас вон доброту и сострадание проявила, из леса в дом мужика тащит, помог бы, что ли, а?
Туман заклубился, тело щенка на мгновение стало плотнее, а потом вдруг резко выросло до образа матерого волка размером с хорошего такого сенбернара с оскалом акулы. Тихое угрожающие “Ррры” и на крепком мужском сапоге сжимаются челюсти.
– Ну вот, – Мария довольно хлопнула обложкой, – пойдем, Маргаритка, сейчас охранник все сделает.
Туман и сделал, он, не обращая внимания на мой удивленный взгляд, бодрой рысью потащил незнакомца обратно в лес!
– Ку-уда?! — опомнилась я. – А ну-ка стой! В дом его неси!
– А я тебе говорила, – тихо пробухтела Марья, – не нужна такая гадость в дом! Даже охранник твой со мной согласен. А мы-то с ним чувствуем, чувствуем когда нас не любят!
– Да-а, – задумчиво протянула, наблюдая, как Туман, поджав хвост, меняет направление, – то-то вас всем городом не любят, не любят и боятся!