От медиков с любовью!
Дорогие мои читатели!
Сегодня я спешу поздравить коллег с их профессиональным праздником -
Днем медицинского работника!
Я к медикам сегодня обращаюсь:
А может, не заботясь о молве,
Отметить праздник, вовсе не стесняясь,
Как доблестные наши ВДВ?
Халаты - нараспашку, мы - в обнимку,
Пусть не береты - наши колпаки
Заламывая лихо... Фотоснимки
На память делать будут чудаки!
Гонять на "Скорых" с флагами из окон:
На флагах - ясно - чаша и змея!
Пусть знают все, кто борется с пороком,
Что медики - особая семья!
Горланить песни - знаем их немало,
И, спиртом накачавшись, приставать
Ко всем, кто будет вслед шептать "Нахалы!",
Их сленгом медицинским поражать,
И с воплями заныривать в фонтаны,
Срывать халаты с наших мокрых тел,
Дойдя до состояния нирваны...
Хоть раз в году устроим беспредел!
Лариса Шахбазян Лапшова
Вот и я решила устроить на страничке небольшой медицинский беспредел.
Читаем книги о медицине, написанные медицинскими работниками - врачами, медсестрами, провизорами и фармацевтами.
Присоединяйтесь, будет интересно!
Юрий мягко опустился за стол для посетителей в приемной, пожирая Ксению взглядом. Сидит, святая невинность, глазками хлопает. Не работала она раньше в здравоохранении... Тайм-менеджмент хромал, блин, в этой больнице. Ну, ничего, он сейчас устроит ей допрос с пристрастием...
— Ну, что, Ксения Сергеевна, плановая проверка знания медицинской терминологии. Что значит пациент "на трубе"?
— Больной на аппарате искусственной вентиляции лёгких.
— ЧКВ?
— Чрескожное коронарное вмешательство
— БНВПНПГ?
– Блокада нижней ветви правой ножки пучка Гиса.
— Все ответы неправильные.
Ксения удивлённо подняла бровь:
— Это почему же?
— Правильный ответ — этого не было в выданном вами справочнике, Юрий Александрович. Я требую объяснений.
— Нуууу... Изучила некоторые стандарты оказания медицинской помощи. Там была расшифровка. Пообщалась с врачами...
— И жаргонные словечки там тоже были? Сомневаюсь, — Юрий шлёпнул на стол пластиковую папку, — Но это ерунда. Далее. Вот история болезни. Кто делал эти назначения?
— А я откуда знаю? Работаю недавно, пока не узнаю врачей по почерку.
— Да правда что ли? Строите из себя прелесть какую дурочку. Дело в том, что этого больного не существует. История сфабрикована. Мной. Её видели всего два человека в больнице — вы и я. И я этих назначений не делал. Их сделал какой-то другой врач. Учтено всё: анамнез, сопутствующие диагнозы, очень сложные, надо сказать, с миллионом противопоказаний. Так кто сделал эти назначения? Я вас спрашиваю, Ксения Сергеевна? Молчите? Тогда ещё один дурацкий вопрос. Что делает врач, опытный, очень грамотный врач с высшей квалификационной категорией, тремя действующими сертификатами и государственными наградами на должности какого-то секретаря?
— Радуюсь, что зарплату, наконец, увидим, — отвечаю ему, чуть повернув голову и неосторожно делая глубокий вдох.
На языке тут же оседает горьковатый парфюм, стреляющий в мозг, как нашатырный спирт. Его рука с дорогими часами на запястье упирается в стол рядом со мной. Выбившиеся из косы волосы, шевелятся от дыхания с запахом вишневых сигарет и мяты. Он бесцеремонно нарушает мое личное пространство. Становится некомфортно и неловко перед коллегами, которые не сводят с нас взглядов и ждут, что же он мне скажет.
— Я бы рекомендовал вам сразу правильно принять ситуацию, Евгения Фёдоровна, — заявляет Иван Александрович. — Иначе мы не сработаемся, а мне бы не хотелось терять ценного специалиста в вашем лице. Моя цель, — повышает голос, говоря уже для всех присутствующих, — к концу этого года открыть в вашем городе еще одну клинику, классом выше, чем эта. С современной лабораторией, стационаром и реабилитационным крылом. У меня есть выходы на администрацию. Через них мы будем пробивать нормальное субсидирование для особо нуждающихся пациентов, а не те копейки, что у вас были. Ваша зарплата будет пересчитана уже со следующего расчетного месяца. Она больше не будет зависеть от количества принятых вами пациентов. Она будет зависеть от качества вашей работы. И да. Будут штрафы. Мы сработаемся только с теми, кто готов к переменам, готов переобучаться и слышать рекомендации. С остальными будем прощаться без сожаления.
Я долго и упорно трясу термометр, прежде чем вставить ему подмышку, потому что любое прикосновение не проходит для меня бесследно, а ресурс хладнокровия исчерпан, тем более, и он потеплел как-то. Выключить себя я не в силах, особенно, когда Игорь глядит на меня в упор. Фиг знает, может он это понимает, поэтому спасает, забирая градусник из моей руки, даже не касаясь.
Потом мы пять минут молчим. Нам и поговорить-то, не о чем, да и не нужно. Потому что опять наговорим такого… А вот молчится у нас прекрасно. Я гляжу на него, он на меня. И столько в его взгляде! Там есть место и прости! И ну, как ты? И ещё, что-то важное и главное, но, наверное, я ошибаюсь, приписывая всё это молчаливому взгляду своего заклятого…
Термометр зафиксировался на отметке тридцать семь и восемь, и это прекрасно! Потому что ночью, когда оттаял под одеялами, он меня напугал своими тридцатью девятью с половиной! Вернул его так же, как и забрал, не касаясь. А я держу и чувствую на тонкой стеклянной трубочке его тепло и запах. Он там вспотел сто раз за эту ночь, но от запаха его пота мне сносит крышу…
Аварии, катастрофы и прочие катаклизмы случаются регулярно и повсеместно.
Только при наличии семилетнего медицинского стажа в больнице скорой медицинской помощи, куда везут всё и всех, я никак не могла привыкнуть к виду обожжённого тела.
Вот и в этот раз меня будто ломали, и при этом начинался токсикоз беременных первого триместра. Брр!
Взрыв на заводе и, как итог, сильный пожар. Моя специальность – неврология, но в такие моменты ты становишься специалистом всех направлений. Именно здесь я шепчу слова благодарности своим педагогам, что вбивали в меня знания по всем областям медицины.
Много раненых, много боли, но я намеренно избегала своего «крептонита».
А потом привезли её. Точнее, их.
На каталке мужчина, маленькая девочка и сова. Красивая мягкая игрушка некогда была белой, а сейчас вся в саже и грязи.
Данилов обошёл свои палаты и теперь писал дневники в историях болезней, заполнял листы назначений, но думал о Соне. Не забыла она ключи у него на полке, уйти пыталась совсем, но не смогла, опять не смогла, в который раз. А если бы ушла… Для неё это было бы хорошо, а вот для него…
Он давно врос в эти бесперспективные отношения с Соней. Нет, не любил он её. Просто привык, подменяя чувства к совсем другой женщине, такой далёкой и недоступной. Вот так свалял дурака шестнадцать лет назад, пошёл на поводу у матери, а расхлёбывает всю жизнь. И ведь не один расхлёбывает, а ещё и втянул тех, кто осознанно или случайно оказался рядом. Не приносит он счастья женщинам, не оправдывает надежд. Вот и Соню жалеет, позволяет себя любить, поддерживает иллюзию.
Но не счастлива она. Плачет вон, а он ничего путного ей предложить не может. Жена его бросила, не выдержав ненормированный график работы, безденежье и скуку. Да просто не любила его, равно как и он её. Вот и лопнул их мыльный пузырь призрачного счастья, брызги в стороны разлетелись, и не осталось ничего, кроме… Сын остался.
Книга о враче, попавшем в богом забытую больницу на другой планете, где приходится совмещать все медицинские профессии в одном лице.
Я вернулась к салфетке, и в воздухе заискрилась волна пылинок. Опять звонок всколыхнул пространство, и я снова глянула на экран.
Никого.
Может, соседские дети балуются? «Сейчас я им покажу», — в решимости отчитать маленьких шалунов я открыла дверь и замерла.
Знакомая прямая фигура, золотистые волосы и улыбка.
— Впустишь?
Я посторонилась и завороженно проводила взглядом вошедшего.
— Мне сказали, ты умер, — в горле вдруг возник ком, и я еле выговорила эту простую фразу.
— Вранье. У тебя еще есть время, — от его голоса веяло грустью и теплом.
— Время на что? — выдавила я из себя еще несколько слов.
— Чтобы все остановить. Без тебя мне не за что бороться, — он подошел и коснулся моей щеки.
Солнечные лучи озаряли фигуру, и она, казалось, светилась потусторонним светом.
— Дин, я не могу поверить, — прошептала я и потянулась, чтобы крепче его обнять, но он с проворством кота вдруг вывернулся из моих рук и растворился в пространстве.
Я в панике оглянулась, но комната была пуста. И тогда я как со стороны услышала свой крик и, зажав рот, принялась снова озираться вокруг.
Наслаждайтесь чтением и не болейте!
27 комментариев
Авторизуйтесь, чтобы оставлять комментарий
ВойтиСпасибо! Очень интересная подборка. Всех медицинских работников и писателей по совместительству поздравляю с праздником!
Спасибо
Шикарные истории!
С праздником, дорогие коллеги и читатели!!!
Спасибо!
спасибо
Спасибо! Всех медиков с праздником
Удаление комментария
Вы действительно хотите удалить сообщение ?
Удалить ОтменаКомментарий будет удален безвозвратно.
Блокировка комментирования
Вы дейтсвительно хотите запретить возможность комментировать ?
Запретить Отмена