отрывок из романа "Нечаянные деньги"
До отъезда у меня оставалось только одно дело – посещение дня рождения свекрови. Я терпеть не могла ее душную норку, напоминавшую склеп имени ушедшей женственности. Мы с Изольдой Марковной представляли классический до, местами, комичности тандем "невестка и свекровь", как в анекдотах, и прямо-таки отталкивались друг от друга, искря, когда встречались.
Её квартира, полная искусственных цветов, синтетических покрывал с огромными воланами, кучи ее фотографий в золоченых рамах, очень давила на меня каждый мой визит, привычка так ко мне и не приходила. Ну, скажите, здравый человек будет фотографироваться в черном мини-платье с огромным декольте в игривой позе на могиле безвременно покинувшего этот мир четвертого мужа? А потом обрамлять всю эту красоту в раму и вешать на стену в гостиной? За одно имя сыну, за Роберта этого, ее нужно было своевременно высечь на конюшне, Робертом дозволяется быть разве что Де Ниро или Бошу, в конце концов, но не мальчику с отчеством Захарович и фамилией Балдышкин. Бедный мужик при заключении брака аж мою фамилию взял, Роберт Горохов все же как то лучше звучит, чем Роберт Балдышкин.
И эта ее безбрежная любовь к Индии, все эти благовония, наматывание на себя ярких кусков ткани, имитирующих сари, галерея портретов героев индийского кино (на тех местах, что не были заняты ее фотографиями), от Имрана Кхана до Митхуна Чакраборти. Женщин-актрис она как-то не привечала, как, впрочем, и женщин вообще. Видимо, ощущала с их стороны ревность и зависть, или просто соперничество, как она рассказывала, особенно острое в молодости. Молодость уже прошла, а подруг не было – их наживают, в основном, именно в молодости, в старости обзаводятся максимум приятельницами.
Короче, не в Кисловодск ее надо было отправлять, а в Болливуд, но мешала досадная мелочь – отсутствие загранпаспорта. Изольда Марковна, когда речь заходила на эту тему, начинала невнятно бредить на тему «дьявольских чипов», «за нами следят из НАТО через штрих-коды» и как-то сразу становилось понятно, что Изольде Марковне светят путешествия только в рамках границ Таможенного союза.
При этом были у свекрови и привычки, которым я завидовала и понимала, что лично я этого не только не умею, но и никогда не научусь. Например, неубиваемая женственность, умение всегда быть в форме – ухоженной, накрашенной, с красиво уложенными волосами. Никаких домашних халатов, растянутых треников и неопрятной халы на голове. Когда у нас с ней заходила речь про эти вопросы, она говорила фразу, достойную быть высеченной на каком-нибудь женском гербе: «Старость неэстетична, но управляема».
В этот раз поломать сына Лёньку на визит к своей второй бабке мы так и не смогли – у него было фантастическое умение исчезать бесследно и вовремя даже из запертого дома. Ну, а мне было не отвертеться. Так что купили букет столь любимых свекровью красных роз и поехали отбывать повинность.
Кстати, как к повинности к этим визитам относилась не только я, но и Роб. Выращенный мамой-одиночкой, которую швыряло от истерической любви к мальчишке (что выражалось в напяливании на него каких-то странных штанишек, больше напоминавших женские рейтузы, и в закармливании его сладостями, пока не стошнит), до холодного расчетливого срывания на нем плохого настроения в связи с неудавшейся личной жизнью. Я видела в каждый наш визит к свекрови, что он начинает весь напрягаться и цепенеть еще на подходах к подъезду. Сидя у матери, старается побольше молчать, ни в коем случае не спорить, не возражать, и вообще желательно отсидеть положенное время и по-быстренькому свалить. Меня, кстати, во многом останавливало именно это, когда я затевала развод с мужем и планировала вытолкать его из дому: жалость к мальчишке, который так и остался жить внутри взрослого мужчины. Ведь, случись что, деваться ему некуда, придется возвращаться к маме.
Я представляла себе совершенно натурально, что она высосет его эмоционально в первый же месяц совместной жизни, и он тихо растворится во вселенной, распавшись на атомы и молекулы.
Шла вторая часть деньрожденного ритуала. Мы уже поели салаты из кулинарии на первом этаже, а теперь пили чай с тортом, купленным там же (из чего они его делают? Чем дальше, тем больше эти торты становятся совершенно несъедобными!) и смотрели фотографии. Весь фотоальбом в синем плюшевом переплете я за эти годы выучила уже наизусть. Веселили только комментарии Изольды, которые каждый раз были разными.
- А это твой дедушка Семен Семеныч. Мы когда к нему приезжали, он тебя, Роберт, брал всегда на руки и говорил: парень, учись на баяниста! Будешь всегда в пиджаке и по телевизору будут показывать.
- Мама, вы же пошлый раз говорили, что он советовал мне учиться на машиниста? Что, дескать, высоко от земли, с техникой, в земле не возиться – отличная профессия.
Эвона осмелел сыночка. Первый раз на моей памяти позволил себе что-то вякнуть. Что деньги с людьми делают!
- Нет, Роберт. Машинистом тебе советовал стать Марк Анатольевич, мой дядя. Ты все перепутал. Он сам был близок инженерии, работал зубным техником в поликлинике, ну, в той, помнишь, старой, за углом. И тебе рекомендовал связать свою жизнь с техникой. Вот, кстати, его фото. Он как раз запечатлен на рабочем месте, видишь эти челюсти у него в руках?
О, боже. Ведь и правда – челюсти. Как же я раньше не замечала.
Наконец, Роб решил отдать матери подарок. Я его понимаю, все-таки давно вместе живем, - боялся. Маменькиного гнева и неодобрения боялся. Мало ли, вдруг не угодили.
- Мама, вот вам наш подарок. Примите. Надеюсь, что вам удастся хорошо там отдохнут и поправить свое здоровье.
Свекровь приняла конверт, с любопытством начала в нем рыться.
- О, Кисловодск! Прекрасный город. Мы там были вместе с Петром, моим третьим мужем. Помнишь, который был военный летчик и умер у нас в ванной?
Я крупно вздрогнула и пролила чай себе на колени.
- Деточка, какая же вы неловкая, - поморщилась свекровь. – Привстаньте, я проверю не испортили ли вы обивку.
Мне кажется, этому дивану уже ничего не страшно: он такой старый, что гобелен на нем уже лоснится и давно потерял цвет. Но встала послушно. Роб занервничал, увидев мое выражение лица, и решил вернуть маму в привычную колею.
- Пётр? Нет, мама, не помню. Помню только Василия, вот этого, у которого на могиле вы сфотографированы.
- Нуу, Василий. Василий – это совершенно другая история. Василий был моряк и он погиб на боевом посту, его смыло штормовой волной прямо с капитанского мостика.
Мне кажется, свекровь моя – легендарная «черная вдова». Мужики вокруг нее дохнут, как мухи под дихлофосом.
- Мне прислали лишь капсулу с его останками. Ее мы и похоронили. Вот как раз я и сфотографирована у него на могиле, я была совершенно безутешна.
Фигассе, безутешна. Вот они, в альбоме, остальные фотки из этой серии – одна поза игривее другой. Интересно, каково было фотографу - снимать эту валяющуюся по могильному холмику кошечку.
- Изольда Марковна, как же «останки» - его же смыло? Прямо с капитанского мостика? – решилась я на поддержание темы.
- Деточка, его смыло. А останки – остались. На то они и останки. Собрали в каюте его вещи, трусы, там, очки, носовой платок, ручку, носок, запаковали все в капсулу и мне прислали. Чтобы мне было что захоронить и над чем поплакать.
Мамадорохая. Какая жеж пурга! Я прямо завидую Лёньке, что он сумел избежать похода в это шапито.
- А это мой первенький. Санечка. Мы совсем молоденькими познакомились. Он деревенский был мальчик, и такой красивый – прямо амурчик. Очень долго не решался родителям в деревню написать, что вот, дескать, у меня невеста. Из большой семьи мальчик был. Жили бедно, трудно, но родителей почитал – они его одного из восьмерых детей на высшее образование выучили, в город отправили.. Так что он прямо робел – вдруг жениться не разрешат, заругают? Воот. И, значит, способ придумал: давай, говорит, открытку им отправим, с новым годом. И подпишем ее: Саша и Изольда. Они меня спросят: а что за Изольда? И тут я им и откроюсь.
Ну, сказано – сделано. Купили открытку, как сейчас помню – дед мороз со снегурочкой и сани с оленем. Написали там чего-то, подписали как задумано. Сидим, ждем-пождём что будет. Вдруг – телеграмма, вызывают моего Санечку на переговорный пункт. Раньше ж телефоны частные мало у кого были, так что в основном вот так, через переговорный пункт, общались. Он бегом прям побежал, занервничал, не случилось ли чего. Матери то из деревни для этого 15 верст, почитай, надо было доехать, до совхозной усадьбы, чтобы разговор заказать.
Ну, глядь, вызывают, дескать, Живопырловка ваша на проводе, уж я и не помню как в самом деле деревня та называлась. Санька мой в кабинку, я за ним. Интересно же послушать что и как будет. Слышим – мать в трубку белугой орет, причитает: ой, Санькя, говорила ж я табе, не читай столько книжек, тронисси! Санечка мой стоит, ни жив, ни мертв. Что такое, говорит, мама, что случилось? И с чего вы, мама, взяли, что учение мне во вред пошло? Да как же, кричит дальше мать, вон, открытку то каку нам прислал? Саша изо льда. Вестимо ли дело? Не поняла она, значит, что это имя мое. Деревенские, что с них возьмешь.
Отличная история. Я такой от нее раньше не слышала. Саша то потом профессором стал, в области марксизма-ленинизма. Помер прямо в библиотеке, над конспектом переписки Троцкого с Каутским. На боевом, так сказать, посту. Говорю же – черная вдова, как есть.
С её любовными сюжетами, кстати, не удивительна ее тяга к индийскому кино. Все-таки надо ее в Болливуд свозить, утешить женщину на склоне лет. Уговорить как-нибудь, метнуться соколом в МФЦ, там сейчас быстро паспорта делают, на самолет – и к ее любимым Ритику Рашану и Шахиру Капуру.
Мы высидели приличное время и, как только оно вышло, не сговариваясь с мужем, стали прощаться. Вышли на улицу и оба, одновременно, не сговариваясь, вздохнули. Так тяжко нам обоим давались визиты в этот дом. Моя мама, конечно, женщина со своими особенностями, но она на фоне свекрови – скучна, неизобретательна и очень обычна. Недаром у них еще на нашей свадьбе не сложились отношения друг с другом, да так и по сейчас: едва терпят друг друга на совместных праздниках. Только и есть общего, что внук, единственный и любимый.
1 комментарий
Авторизуйтесь, чтобы оставлять комментарий
Войти"душную норку, напоминающую склеп имени ушедшей женственности"...
Не пишите, не надо.
Галина Гонкур, вы хвалитесь своим умением цитировать?) Не надо молча, ваша реакция мне доставляет неподдельную радость) Это прекрасно, когда человек с полным отсутствием слуха пытается стебать исполнение толкового вокалиста)
Удаление комментария
Вы действительно хотите удалить сообщение ?
Удалить ОтменаКомментарий будет удален безвозвратно.
Блокировка комментирования
Вы дейтсвительно хотите запретить возможность комментировать ?
Запретить Отмена