• Литнет
• Литературные блоги
• Что почитать: новинка о запретной любви

Что почитать: новинка о запретной любви

Друзья,

Встречайте новую горячую историю о запретной любви от двух замечательных авторов

Анастасии Пырченковой и Александры Салиевой

 

Друг отца. (Не) люби меня 

Аннотация:
Святослав Киреев — лучший друг моего отца. Он старше меня на десять лет, но я любила его, сколько себя помнила. Я надеялась, у нас могло что-то получиться. Но в день, когда я набралась храбрости признаться ему в своих чувствах, я узнала, что он женится на другой…

Отрывок:

трывок:
— В тебе говорит обида. Никак не здравый смысл.
Чем только повысил градус моего раздражения.
Надо же, догадливый какой. А то я не знала. Вот только это ни черта не оправдывало его собственные деяния. Так к чему теперь вся эта показная забота? Если бы по-настоящему заботился обо мне, то я бы не узнала о них с мамой подобным образом. Не поставил бы он меня перед фактом, будто я чужой ему человек. Им обоим. Не стояла бы я перед кучей народа в полнейшем оцепенении. И если бы не своевременная находчивость Камиллы, то неизвестно, чем бы вообще закончился вчерашний праздник. Между прочим, мой праздник. Моё совершеннолетие. Но ему плевать на мои чувства. Так почему я должна заботиться о его? Слушаться, делать, как он говорит, строить вид, что всё хорошо. Не хочу и не буду!
— Ну а в тебе его полно, надо думать, — отозвалась язвительно, продолжая дёргать упаковку от бекона, которая никак не желала поддаваться всем моим манипуляциям, отчего я только сильнее раздражалась. — Именно поэтому я здесь с тобой, чужим женихом, да ещё и полуголым, готовлю завтрак, да? Ну просто верх здравого смысла.
— Предпочитаешь оставаться голодной? — в тон мне ответил Святослав. — Так хоть какая-то польза есть. Хотя бы твоему желудку. В том, что ты собиралась вытворить вчера без меня, пользы не было вообще ничему.
Упаковка бекона полетела на стол и кажется, проскользив до конца края столешницы, упала, но едва ли я это заметила в полной мере, когда, развернувшись всем корпусом к Свету, зло уставилась ему в спину.
— Я не настолько бестолковая, как ты с чего-то решил, — сжала ладони в кулаки. — А если ты опять намекаешь на Никиту, то не было там ничего такого, из-за чего стоило устраивать весь тот концерт. Уж кто-кто, а Никита бы никогда меня не обидел, в каком бы состоянии не был. Если он что-то и делал, то исключительно с моего на то согласия. С моего, понятно тебе? Я сама этого хотела. Сама.
На этот раз Святослав улыбнулся. Хотя в глазах застыло что-то зловещее и давящее. Оттолкнулся от столешницы, бедром о которую опирался прежде, тоже обманчиво мягко.
— Мы вернулись не только к обсуждению произошедшего вчера, но и к той теме, где ты сама хотела, чтоб тот сопляк засунул свой язык тебе в рот, правильно?
— Да! Да! Я хотела! Хотела! Ясно тебе? — почти прокричала.
И снова меня почти трясло от переизбытка эмоций рядом с ним. И мне действительно хотелось. Хотелось вцепиться в его лицо ногтями и оставить на нём самые глубокие раны, какие только я смогла ему нанести ими, чтобы хотя бы на миг ему стало также больно, как мне. Я буквально взмолилась небу, чтобы он сказал мне что-нибудь, что позволило бы мне это совершить. Но, к сожалению, на этот раз Святослав ничего не ответил, а потом и вовсе отвернулся, сосредоточившись на том, чтобы убрать из кофемашины наполненную ароматным напитком кружку и поставить вместо неё вторую. Его последующие манипуляции сопроводил писк прибора, начавшего приготовление новой порции.
Ну и хорошо. Просто отлично. Пусть его себе дальше кофе готовит. И я буду. Тем более сковорода за это время раскалилась до предела.
Я успела разбить одно яйцо, когда на талию скользнули мужские ладони, но прежде чем я успела хоть как-то среагировать на такой вольный жест со стороны их обладателя, оказалась лежащей спиной на свободной половине стола. Где-то в процессе этого внезапного перемещения футболка успела задраться практически до самой талии, и прохладная гранитная поверхность подо мной породила мириады мурашек на коже на контрасте с тем, каким обжигающим показалось мужское дыхание, задевающее мои губы, когда Святослав склонился надо мной.
— Что ты…
Всё возможное продолжение с моей стороны оборвалось и исчезло вместе с ощущением шероховатых мозолистых пальцев, коснувшись меня чуть выше полусогнутого колена. Вздрогнула от неожиданности. И ещё раз, когда они плавно и медленно двинулись вверх по внутренней стороне бедра.
О. Мой. Бог. Что он задумал?!

Друг отца. (Не) люби меня