О Сигвале в картинках (2)
Вторая партия картинок-коллажей о Сигвале, на этот раз с цитатами )))
"Женщины принца Сигваля" (18+)
Аннотация:
Он - чудовище. Так говорят. Жестокость, порок и безмерная жажда власти. Наследник, но почти полноправный король, при живом отце. Он все решает сам, и его не остановить. Говорят, нет женщины при дворе, которая не побывала в его постели. Нет мужчины, с которым он не дрался. Говорят, пирам он предпочитает пыточные подвалы.
О нем многое говорят.
Но юной принцессе Оливии, взятой как трофей в побежденном городе, предстоит стать его женой. И узнать, что за человек Сигваль на самом деле.
Группа ВК
ОБРАЗЫ ГЕРОЕВ
* * *
Она просыпается от того, что ее нежно гладят по бедру… по голому бедру, кончиками пальцев.
Вздрагивает от неожиданности.
- Тихо, это всего лишь я.
Сигваль довольно улыбается. Тянется к ней, осторожно целует в губы, смотрит на нее, и потом целует еще раз, в нос. От него неожиданно пахнет брусникой и печеньем. Его пальцы жесткие, и это немного щекотно.
Вчера она заснула у него на груди. Или он заснул первый… сложно сказать. Нет, ничего не было, они просто спали вместе. Только голые в этот раз. Он снял с нее платье, она с него рубашку, в ответ… Просто залезть под одеяло и лежать обнявшись, чувствовать его всем телом, его тепло – приятно и удивительно спокойно, не смотря на то, что случилось с ними за день… за все это время. Не важно. Просто спокойно рядом с ним.
А еще у него ноги волосатые, как у сатира. Нет, разглядеть вчера Оливия толком не успела, зато сейчас отлично чувствует, как он обхватывает ее ноги ногой, притягивая к себе, поглаживая пяткой ее голень… и ладонью по бедру, явно с далеко идущими намерениями. Не торопясь. И по довольному блеску в глазах, можно сказать, что он вполне выспался, и даже, судя по всему, успел чего-то перекусить, а теперь…
- Ты давно проснулся? – спрашивает она, ей надо немного времени.
Вдруг понимает, что волнуется, что-то сжимается в животе. Не боится его, нет… просто волнуется. Сейчас?
- Совсем недавно, - говорит Сигваль. – Хочешь клюквенного морса? Тут еще полкувшинчика есть. И печенье. И вроде какая-то каша в горшочке, но я пока еще не смотрел.
- Нет, - Оливия качает головой. Прижимается лбом к его плечу.
Завтрак потом, сейчас, вот так, рядом с ним, о какой-то каше думать не выходит.
Сигваль не настаивает.
- Иди ко мне, - шепотом говорит он. Обнимает, немного заваливает ее на себя, сам переворачиваясь на спину. Она пытается опереться на руки, но он не дает, прижимая ее к себе.
Но… «Тебе не больно?» - хочется спросить. Он ранен, всего-то три дня прошло. Впрочем, он держит ее так, что она скорее лежит на его левом боку, чем на правом. Довольный… Ничего, он большой мальчик, если что-то не так, то скажет ей сам.
Левой рукой крепко держит, чуть поглаживая большим пальцем между лопатками, правой – едва касаясь, гладит по бедру. Она чуть вздрагивает, до мурашек, до сладко тянущего внутри незнакомого чувства.
- Что? – улыбаясь, спрашивает он.
- Щекотно. У тебя руки шершавые.
Она прижимается к нему щекой. У него и щеки шершавые, щетина уже начала отрастать.
- Руки - от оружия, - говорит он. – И вообще от походной жизни. Я мало бываю в Таллеве.
- На войне спокойнее, чем дома? - говорит она.
Он весело фыркает.
- Так и есть. И куда безопаснее. Всегда точно знаешь, кто и когда попытается тебя убить. Обычно эти люди выходят в поле и грозно потрясают оружием. Их сложно не заметить.
* * *
Дана сдалась тоже.
Так вышло…
Королева с придворными дамами гуляла у реки, и Дана тоже. И вдруг налетела туча – дождь, град… Сигваль внезапно оказался рядом, скинул камзол, укрыл им Дану, пряча от града, помог добраться до густых кустов ракиты у реки.
Они сидели там рядом, под кустом, дождь шумел в ветвях. И Дана, почти неосознанно, прижалась к принцу, просто промокла вся, но рядом - казалось теплее… Он обнял ее. А потом поцеловал – горячо и страстно, так, что никаких сомнений не осталось больше. Она сдалась.
Чуть позже, Сигваль признался, что видел черную тучу, видел королеву с придворными, и решил, что, возможно, это удачный случай. Он даже все пуговицы камзола расстегнул заранее, чтобы укрыть сразу, не теряя времени. Ждал и прятался, чуть в стороне. Хитрый лис. Но Дана не в обиде.
Признаться, ей льстило внимание принца.
Ей нравился он сам.
Под его взглядом что-то происходит с ней, сердце начинает биться чаще, розовеют щеки…
Потом он снимает с нее промокшее платье. Сам весь промокший насквозь. В спальне. Они пришли греться, выпить немного горячего вина. Это так хорошо. Весело. Легко. Пальцы под дождем замерзли и не слушаются, застежки платья не поддаются. Он что-то говорит такое, всякую чушь, она смеется.
Капельки воды на его коже. Волосы мокрые… Он холодный… Но когда обнимает ее – становится тепло. Даже жарко в груди и внизу живота так… Он обнимает и подхватывает, и она сама обхватывает его ногами… у него такие сильные руки, и плечи… жесткие, жилистые… надежные. Сейчас, когда он держит ее, она смотрит на него сверху вниз, и в его серых глазах – огонь, его ноздри чуть нетерпеливо подрагивают.
Он получил ее.
* * *
- Испугалась, Диса? – ухмыляется Сигваль. – Ты же сама предложила.
Он уже победил, так или иначе – она запомнит это.
Эйдис ловит себя на том, что вытягивается, закусив губу.
- Придурок, - фыркает сквозь зубы, выходит жалобно.
А Сигваль вдруг без сомнений сует руку в огонь. Ничего не пытаясь отодвинуть, и даже близко не заботясь об осторожности. В огонь, прямо между поленьями.
Заходится сердце. Эйдис даже дергается к нему, но Сигваль выставляет другую руку вперед, останавливая. У него белеет и каменеет лицо.
Эйдис кажется, это длится невозможно долго, но на самом деле, Сигваль выхватывает медальон за пару мгновений. Потом он скажет, что видел, где тот лежит, видел цепочку.
Выхватывает и протягивает ей.
- Бери, ты обещала.
Ноги подкашиваются.
Медальон на его раскрытой ладони. Рука в саже и копоти, и красные пятна ожогов, тлеют волосы на руке. Медальон горячий, жжет, оставляя след на ладони под собой. Но Сигваль все равно держит его. Его рука мелко подрагивает от боли, он пытается справиться с этой дрожью, но не может. Не важно, он и так герой.
Но Эйдис не склонна к показному геройству. Она берет платок, сворачивает, и уже платком подхватывает медальон. И все равно чувствует, насколько он горячий.
Сигваль криво ухмыляется, хотя видно, что у него сводит зубы.
- Открой, - говорит он. – Посмотри, что там.
Эйдис ругается, то ли вслух, то ли про себя, она и сама не понимает.
Так же, через платок, неуклюже поддевает, открывает…
Мелкие камешки внутри.
Что за…
Сигваль ухмыляется.
- Земля Остайна, - говорит он. – Я хочу, чтобы ты помнила – твои корни здесь. Ты можешь уехать куда угодно, стать королевой, но твои корни здесь. Твоя земля. Никакой брак этого не изменит. И ты моя сестра, что бы ни случилось.
* * *
Сигваль разглядывает ее с интересом, чуть кривовато улыбается, так понимающе.
- Юн утащил тебя танцевать? – спрашивает он.
- Да, - краснеет еще больше.
- И тебя это смущает? Или он позволил себе что-то большее?
На губах Сигваля, и в глазах тоже - легкая насмешка, чуть снисходительная. Он и так знает ответ. И так знает все на счет Юна, и на счет нее тоже.
- Нет! Ничего, - поспешно отвечает Оливия. – Только танцы.
Так поспешно, что кажется – это ложь.
- Лив… - Сигваль вздыхает, обнимает ее за талию, прижимает к себе. Смотрит в глаза. – Не бери в голову. Все это касается только меня и Юна, ты тут не при чем. Это наши игры. Пожалуй, не слишком честные, по отношению к тебе. Не стоит чувствовать себя виноватой. Я сейчас даже не хочу вмешиваться, потому, что, в первую очередь, меня интересует, как Юн будет тебя защищать. Мне важно, чтобы он не отступился, потому, что ситуации могут быть разные, я не могу быть постоянно рядом с тобой. Да и рядом – возможно, еще опаснее для тебя. Сейчас все слишком неоднозначно, разберемся потом.
- И что мне делать? – Оливия понимает, что слишком растерянна.
Он верит ей? Верит Юну? Или это значит что-то еще? Он же Оливию не отдаст…
Сигваль ухмыляется шире, его пальцы уже поглаживаю ее бока.
- Ну… - говорит задумчиво, - для начала можешь меня поцеловать.
* * *
- Понимаю, - говорит Эйдис. – Ты хочешь армию. А что предлагаешь взамен?
Он ухмыляется, пожимает плечами.
- Сильного союзника в дальнейшем.
- И все?
Ему нечего предложить.
Помощь в таком деле – всегда большой риск, большие затраты. Заплатить он не сможет. И даже не он, во всей казне Остайна нет на это средств. А риск… Ради чего? Ввязавшись в эту игру – сухим не выйдешь.
Маленький медальончик на груди, под платьем, незаметный… вдруг обжигает огнем.
Ухмылка Сигваля становится шире. Последняя апельсиновая шкурка отправляется на поднос… И Эйдис только сейчас замечает, с опозданием, что к фруктам подали маленький нож, чистить, резать яблоки. Какая глупость – отобрать у Сигваля все оружие, и тут же подсунуть свое! Она успевает заметить, но среагировать не успевает. Рука Сигваля уже на подносе, и нож в его руке. Другой рукой он подкидывает апельсин на ладони, отвлекая…
«Взять его!» - хочется крикнуть, но Эйдис не успевает. В следующее мгновение нож уже прижимается к ее горлу, не давая даже вздохнуть. Вот же придурок!
- Давай сыграем, - говорит Сигваль так спокойно и ровно, словно это действительно только детская игра. – Посмотрим, сможешь ли ты мне отказать.
Его глаза смеются.
Эйдис даже пытается дернуться, перехватить нож, но он быстрее. Он хватает ее другой рукой, оба запястья одной ладонью. Хватка у него железная, не вырваться.
Заставляет подняться.
* * *
Он напился.
Он сидит сейчас на перевернутой бочке, опираясь ладонями о колени, навалившись, чуть покачиваясь. В стороне, отвернувшись от всех. Только что он блевал в кустах, теперь, вроде, отпустило. Отвратительно.
Интересно, так пить - обычное дело для остайнского принца?
Еще недавно он казался нечеловечески, непробиваемо хладнокровным, равнодушным, словно бездушная железка. Даже когда убивал Каролине. Когда жег город.
Цена равнодушия?
Ублюдок.
Они в лагере деларского короля Генриха.
Да, ее тоже увезли из дома. Ее и маленького Питера. О, оказывается, у нее есть брат. Нет, Мария знала, но не видела никогда. Ему восемь лет, он смешной, лопоухий и кудрявый, неуклюжий, как щенок. У отца была любовница. Впрочем, у него их было много, как говорят, но сына родила только одна. И даже не усомнишься, парень похож на Хеймонда как две капли воды… только уши торчат…
Ее увезут в Остайн, в Биргир, она станет женой старшего сына герцога… Аскеля, кажется. Он вдвое старше ее. Он уже был женат, но его жена умерла при родах, вместе с ребенком… Ей так сказали. У него четыре младших брата… или пять? Если подумать, не самый плохой вариант. Королевой, как Оливия, ей не быть, но могло быть и хуже. С ней могли обойтись, как Каролине…
Питера увезут в Делар. Отец подписал все бумаги, признал Питера своим сыном, теперь у него есть права на трон. Не очень твердые, но, все же, права. И будущий наследник будет воспитываться королем Генрихом… а, вернее, королевой Эйдис, сестрой Сигваля. Других прямых наследников нет.
Жениться снова и родить новых детей отцу не позволят.
Бейону уже поделили.
Отец пытался воспротивиться этому, хоть как-то. Но Сигваль приказал жечь город. Вынудил отца отдать приказ – чтобы армия не оказывала сопротивления. Сложно сопротивляться, когда войска Остайна и Делара уже заняли дворец.
Мария видела пламя, охватившее город, из окон. Едкий запах дыма до сих пор стоит в горле, мешая дышать. Дым разъедает глаза до слез. До отчаянья… Она запомнит Лурж таким – в огне. Поверженным. Раздавленным.
Впрочем, у принца своеобразное чувство справедливости.
Он позволил людям покинуть свои дома, забрать вещи. Говорят, мародерства почти не было, по крайней мере, со стороны его людей. Говорят, больше всего пострадали богатые купеческие кварталы. Просто дома знати – каменные, они плохо горят, а Сигваль жег без фанатизма. Показательный жест устрашения. Скучно жег, без азарта… Бедные кварталы на окраине не тронули вовсе – кому они нужны.
Говорят, принц сам выходил на улицы. От него до сих пор несет смолой и гарью. Тошнотворно. Он все делает сам. Сам судит, сам карает, своей рукой, не перекладывая на других.
Раньше Марии казалось – она понимает принца. Теперь, поглядев вот так, вблизи, без лишней шелухи… не т, не понимает. Не сходится.
* * *
Она спускается вниз, к реке. Подходит.
Он плывет к берегу широкими мощными бросками. Выскакивает из воды, отряхивается. Мокрый, взъерошенный, синий весь, волосы на теле дыбом стоят от холода.
- Купаешься? – спрашивает она. – Как водичка?
Он бросает на нее быстрый взгляд.
- Отличная вода, ваша светлость. Присоединяйтесь.
Смешно.
Между прочим, Ти – деларский герцог Лидена. Это ее титул. Не мужа. Мужа у нее нет, умер. Ее. Она сама. Тильда ван Мейген – герцог, рыцарь и доверенное лицо ее величества королевы Эйдис. Пожалуй, больше, чем просто доверенное лицо.
Вчера она тоже выходила на улицы Луржа с огнем и мечом.
Она поедет с Сигвалем в Кероль, а потом в Таллев. Когда Диса, еще не отдавая приказа, предложила вызваться добровольцем – Ти вызвалась первой.
Присоединиться?
- Я подумаю.
На самом деле, при одной мысли о том, чтобы лезть в воду, пробирает дрожь.
- Боитесь, ваша светлость?
Он широко ухмыляется, разглядывая ее. Он стоит перед ней… даже не стоит, прыгает то на одной ноге, то на другой, пытаясь согреться, совершенно голый. У него отчетливо стучат зубы, и от этого ухмылка выходит странноватой.
Вызов.
И она ведется, как девчонка.
- Отвернись. Я разденусь.
Он смеется.
- Зачем? – удивляется. – Вы же не отворачиваетесь, ваша светлость, и вас это смущает.
* * *
5 комментариев
Авторизуйтесь, чтобы оставлять комментарий
ВойтиСплошное восхищение
Рада что нравится)))
Красивые коллажи)
Мы стараемся)))
Чудесные коллажи и чудесные истории!
Спасибо))
Замечательные коллажи!Спасибо!Люблю Оливию и Сигваля-любимая пара!
Анна Борзенкова, и вам спасибо )) рада, что герои нравятся ))
Спасибо))), очень понравились картинки)))
Валентина, очень рада ))
Удаление комментария
Вы действительно хотите удалить сообщение ?
Удалить ОтменаКомментарий будет удален безвозвратно.
Блокировка комментирования
Вы дейтсвительно хотите запретить возможность комментировать ?
Запретить Отмена