Босиком воительница на дыбе

Босиком воительница на дыбе

БОСАЯ ВОИТЕЛЬНИЦА НА ДЫБЕ
АННОТАЦИЯ
Воительница-попаданка Августина, попала в плен к оркам. Жестокие, мохнатые медведи подвергают красавицу изуверским истязаниями. Но Августина проявляет несгибаемое мужество.
. ГЛАВА Љ 1
Тогда была зима, и стояли сильные морозы. С Августины сорвали теплую одежду и сапоги. Раздели ее, до тоненьких трусиков. Связали рыжей девушке сзади руки. И повели, далее почти совсем нагую.
И ее босые, изящные, точенные ножки оставляли на снегу следы. Очень даже красивые, и очень соблазнительной формы. И хотя лютых ветер гулял по голым ребрам девчонки, теребил ее клубничные соски, и рельефный пресс. Также девчонка проявляла подавляющей силы энергетику.
Августина вздернула вверх голову с мужественным подбородком, и распрямила плечи.
Она даже не пыталась прикрыть свою обнаженную грудь. Тем более руки связаны сзади. Ее босые подошвы от жесткого снега буквально пылают, и это так больно.
Но девушка-красавица не сгибает спину. Она, наоборот горда. Да холодно, да больно, и ощущаешь сильно унижение, что ты нагая, а вокруг тебя волосатые, вонючие твари.
Нет видно девушка настроена так чтобы ее запросто не сломали.
А вот к ней подходил волосатый гигант, сильно смахивающий на медведя орк с генеральскими эполетами.
И его могучая рука ложится на обнаженную грудь девчонки. Начинает крутить клубничный сосок красавицы. Августина хмурит мордашку, но молчит, и глаза не отводит. Хотя ей надо сказать очень даже противно.
Но девушка старается на подать виду. А еще одна лапа генерала-орка ложится уже на другой сосок. И начинает щипать еще более грубо и жестко.
Августина, чтобы не показать, что ей противно и больно, жестким голосом, произносит:
- А что-то более серьезное не можешь? Ты как мужчина что нуль?
Генерал из рода орков проревел:
- На дыбу ее!
И девушку провели еще немного по снегу. Довели до приспособления, которое было очень похоже на турник с разнообразными тренажерами.
И тут висели стальные цепи.
Девушке заломили руки назад, и крепко заковали. После чего взяли и потянули цепь. Стали выворачивать девчонку, поднимая ее конечности повыше.
Августина ощутила боль в предплечьях, запястьях и ключицах. Рыжая воительница стала выгибаться, наклоняясь.
Два крупных орка-палача взяли и дернули девушку за туловище и повернули красавицу. Голова Августины проскользнула между вздернутых вверх рук.
Девушка тяжело охнула. Ее буквально прорезало болью.
Генерал-орк произнес на распев:
- Говори преступница, воровка и террористка, где находиться ваш склад с оружием?
Августина жестко заявила, хотя ей было и больно, и страшно, и немного стыдно, и очень даже противно:
- Не скажу! Ничего я вам не скажу, как бы вы меня не мучили, не пытали, ни истязали бы!
Генерал-орк с довольным видом облизнул себе фиолетовые губы, из-под которых торчали кривые клыки.
И прохрипел:
- Тем лучше! Какое удовольствие, истязать такую красивую, с гладкой, загорелой кожей человеческую самку. Нам даже было бы досадно если ты сразу раскололась бы лишив нас орков, такого огромного наслаждение, которое куда лучше, чем тебя просто изнасиловать!
Августина зло произнесла:
- Ну если вы на другое неспособны, то попробуйте сломать отчаянную воительницу-космополитку!
Орк-генерал приказал:
- Десять ударов по ней кнутом с бережением!
Одни из палачей достал из урны в которой плавали инструменты порки, ивовый прут. Махнул им по воздуху, тот засвистел...
И мохнатый медведь в половину замаха ударил девушку.
Августина ощутила боль от удара. Ее кожа на спине набухла, но не лопнула.
Палач снова ударил.
Рыжая девушка стиснула сильнее зубы, чтобы не выдать муку. Она решила, чтобы не случилось, молчать, молчать и еще раз молчать.
Орк-генерал прохрипел:
- Три!
Мохнатый палач снова ударил. Мускулистое тело девушки содрогнулось. Громила врезал уже много ниже, заставив набухнуть свежую полоску кожи.
Орков собралась дюжина и они жадно смотрели на почти совсем обнаженную девушки в одних лишь трусиках, висевшую на дыбе и слегка качающейся под ударами истязателя.
Орк-генерал скомандовал:
- Шесть!
И снова на девушку взяли и обрушился сильный, и жесткий удар.
Августина, сделала вымученную улыбку.
Генерал продолжал командовать:
- Семь! Восемь!
Удары сыпались на девчонку, но терпела и старалась не стонать. Ее лицо было и красивым, и мужественным одновременно.
Орк-генерал закончил:
- Девять! Десять, пока довольно!
Палач опустил кнут. Затем помял его пальцами, и бросил в корзину.
Августина внутренне содрогнулась. Что ее могут придумать для нее палачи.
Ведь орки очень любили мучить свои жертвы. Надо отметить, что в мире будущего женщин во много раз больше, чем мужчин, и поэтому орки испытывали при истязаниях сексуальное наслаждение.
Орк-генерал спросил, издевательски улыбаясь:
- Ну скажешь ты нам где схрон? Или ты хочешь пытки пожестче?
Августина жестко заявила:
- Я вам ничего все равно не скажу!
Орк-генерал приказал:
- А теперь встряхните ее хорошенько!
Палачи стали регулировать турник. Пытка происходила на свежем воздухе. И ее могли видеть многие.
Уже стали собираться и орки и, представители иных цивилизаций. Им всем было интересно посмотреть на подобное, весьма занимательное зрелище.
А рядом пылала и жаровня, а также были прочие инструменты для истязаний.
Августина поняла, что ей придется пройти через ад. С одной стороны - это страшно. Но с другой даже любопытно и интересно. И главное сколько ты сможешь выдержать, под изуверскими истязаниями.
Турник словно антенна поднимался вверх. Также Августину, потянуло к вершине. Боль в предплечьях и ключицах стала сильнее.
Цепь, за которую была прикована Августина, скрипела, и шуршала.
Вот она поднялась на добрых десять метров - это примерно на уровень четвертого этажа.
Вот девушка зависла на верхушке. И цепь содрогалась, и даже позвякивала.
Генерал-орк проревел:
- Отпускай!
Орки отпустили барабан. Тело мускулистой девчонки рухнуло вниз. Оно долетела почти до самой поверхности. Но тут оно неожиданно зависло. И девчонка резко на натянутой цепи, как завопит от дикой боли. У нее даже отбило дыхание.
Августина чувствовала себя так словно ее рвали на части. Какая жестокая боль и невыносимые страдания.
Девушка вопила, ее тело несмотря на мороз от дикого напряжения вспотело и стало блестеть.
Когда крики Августины притихли, она с огромным усилием стиснула себе зубы, генерал-орк спросил:
- Ну, а теперь скажешь?
Августина решительно и твердо заявила:
- Нет, не скажу!
Генерал-орк приказал:
- Встряхните ее еще раз!
И снова скрепит, слегка поржавевшая стальная цепь. Девушка поднимается, все выше и выше. И ее цепь тянет за руки, выворачивая суставы.
И вот Августина снова на верхушке. Она осмотрелась вокруг и вниз. Мускулистые руки девушки вздернуты вверх и шевелить шеей было довольно больно.
Сейчас она рухнет вниз.
Генерал-орк скомандовал:
- Отпускай!
И цепь снова была отпущена палачами. Сильное тело девушки полетело вниз. И она упала, и зависла у самой поверхности. На сей раз сдвоенная от без того растянутых связок боль оказалась настолько сильной, что, испытав ударный шок - девушка потеряла сознание.
Генерал-орк приказал:
- Привести ее в себя!
Палач вылил на нее ведро ледяной воды. Августина пришла в себя. Вместе с сознанием вернулась и боль. Жестокая и страшная боль в руках, плечах, ключицах.
Августина застонала. Но перехватив ядовитые ухмылки орков, прикусила губу, крепко стиснув зубы. И вот она снова молчит. Мокрая, почти нагая, босая, и мускулистая.
Генерал-орк жестко ее огрел плетью и спросил:
- Будешь говорить?
Августина проревела, разлепив губы:
- Нет!
Генерал-орк приказал:
- А теперь растяните ее хорошенько!
Палачи поднесли колодку и защемили ее на босых ногах красавицы. Как следует зажали ей лодыжки.
Августина ощутила тяжесть дубовой, кованной железом колодки, и усиление боли. Девушка тяжело задышала и стиснула сильнее зубы.
По краям колодки висели крюки.
Один палач осторожно повесил на крюк гирю справа, а другой истязатель слева.
Мускулистое, ладное, загорелое тело девушки вытянулось еще сильнее. Боль тоже стала куда жестче.
Хотя Августина из-за всех сил и стиснула зубы, все равно из ее горла вырывались тихие стоны.
Уже в который раз орк-генерал проревел:
- Будешь говорить! Расскажи нам все что знаешь, и твои мучения прекратятся!
Августина выкрикнула:
- Не скажу!
Генерал-орк приказал:
- Еще добавить!
Палачи с разных сторон колодки, чтобы не перекашивало, аккуратно повесели еще по одной пудовой гире.
Августина заскрежетала зубами от невыносимых страданий. Ее грозило порвать пополам. А связки и так сильно растянуты в результате диких встрясок.
Августина чувствует себя растянутой на дыбе, словно святая на кресте. А может даже еще больнее. С тела капает пот, и вода которой ее облили.
И вместе с тем холодно. Пытают ведь девчонку на морозе.
Сами орки, во-первых, одетые, в сапогах, а во-вторых, у них медвежья шерсть.
Генерал снова спросил растянутую на дыбе девушку:
- Будешь говорить!
Августина проревела:
- Не скажу!
Генерал-орк приказал:
- А теперь поджарьте ей, то есть этой девчонке пятки!
Палачи стали складывать тонкие поленья под босыми ножками девчонки.
Другой же притащил шланг от баллона с газом. И тоже подсоединили. И шланг от баллона с кислородом.
Палачи как водиться были готовы. Августина смотрела на эти приготовления со страхом. Когда ты даже на уголек становишься, это больно, а тут еще подошву тебе собираются поджарить.
Генерал-орк приказал:
- Смажьте ей пяточки маслом! Чтобы дольше мучилась!
Палачи согласно закивали. И извлекли из бочки бутыль с маслом, судя по запаху из оливок. И полили себе на волосатые лапы. И затем стали мазать не слишком грубые, но и не слишком нежные ступни девчонки.
У нее подошва розовая, упругая, с изящным изгибом круглой пяточки.
Августина ощутила щекотку от прикосновений грубых, волосатых рук орков.
И невольно оскалила мордашку, хихикнув несмотря на боль в растянутом теле.
Генерал-орк прикрикнул:
- Ты еще будешь скалиться чертовка!?
Августина рявкнула:
- Я вас не боюсь!
Генерал-орк проревел:
- А теперь жарьте, только аккуратнее, чтобы дольше болело!
Палачи включили краники и пустили газ. Затем щелкнули зажигалкой.
И под босыми ножками растянутой на дыбе девчонки вспыхнуло пламя.
Оно очень бурно разгорелось. Но поначалу босые ножки Августины, ощутили лишь приятное тепло.
Но затем их стала припекать. Пламя лизало голые, розовые, густо смазанные маслом подошвы девчонки.
Августина ощущала двойную в своих босых пятках, которые жарил огонь, и растянутом на дыбе всем теле. И это чрезвычайно надо сказать больно. И страдания невыносимые.
Августина сжимала челюсть из-за всех сил, но стоны все равно вырывались из горла.
А поджариваемые подошвы девчонки болели и дико саднили все сильнее и сильнее.
Генерал-орк проревел:
- Ну, а теперь ты нам выдашь схрон с оружием?
Августина провизжала:
- Нет!
Генерал-орк приказал:
- А теперь ей пять ударов кнута... в полную силу!
Палач подошел к ступе. Выбрал в ней кнут куда покрепче, и толще, с колючими концам.
Примерил его на руку. Затем подошел к жертве. Расставил ноги пошире. И вложился из-за всех сил в удар.
Загорелая, уже и так покрытая вздувшимися полосами кожа на спине девушки лопнула. И полилась алая кровь.
Августина вздрогнула, и застонала. Но затем сдавила себе титаническим усилием челюсти, и замолчала.
Палач ударил со всего размаха снова, сотрясая все тело. Девушка, тяжело дыша тихо простонала.
Генерал-орк скомандовал:
- Три!
И опять жестокий удар по спине. И это чрезвычайно следует сказать больно.
Августина держится.
Генерал-орк командует:
- Четыре!
И опять удар. Все тело у девчонки содрогается. Помимо боли от кнута, еще отдается в плечах и теле от жуткого сотрясения.
Снова команда:
- Пять!
И опять палач из-за всех силы бьет. И лопается кожа, и кровь буквально стекает ручейком.
Августина молчит...
Генерал-орк спрашивает:
- А теперь ты скажешь?
Девушка продолжает молчать. Палач вопросительно смотрит на генерала. Тот видит, что пленница упрямиться.
И отдает приказ:
- А теперь поджарим ему грудь! Смажьте хорошенько ее маслом, чтобы не сразу сгорела!
Палачи полили себе жирную жидкость на лапы. А потом их руки сунулись к обнаженной груди девчонки.
Грубые, длинные, толстые лапы орков мяли девушке бюст и клубничные соски.
Августина ощутила невольное возбуждение. И нагая грудь разом отвердела, и стала жесткой. Девушка даже застонала, на сей раз не отболи, а от возбуждения. И действительно, орк хоть и медведь, но при этом и белковый самец, который женщину не может не возбудить.
Августина пробурчала:
- Какой стыд...
Наконец-то орки кончили ей мять груди. И оставили их такими блестящими.
Палачи взяли в руки факела, окунули из в жаровню и подожгли.
Затем поднесли к обнаженной груди Августина. Девчонка ощутила ужасную боль. Не сразу, она была сильной. Но смазанные маслом соски нагрелись, и ощущали теперь жесточайший ожог. Причем дьявольски жестокий и чрезвычайно мучительный.
Августина застонала, а затем стала выть... Какой это ужас...
Палачи водили по груди и ухмылялись.
Генерал-орк уже в который раз спросил:
- Ну скажешь, где вы партизанки прячете оружие?
Несмотря на ужасающие страдания Августина нашла в себе силы, дерзко ответить:
- Партизанки? А разве вы нас не называли террористками?
Генерал-орк ухмыльнулся и ответил:
- Хочешь, чтобы тебя называли террористкой? Что же изволь! Ну будешь говорить террористка?
Августина дерзко ответила, перенося ужасную боль:
- Нет! Не скажу!
Генерал-орк приказал:
- А сейчас сломайте этой дерзкой девчонке пальцы на ногах.
Палачи сдали доставить из повешенных на стене щипцы.
Генерал их неожиданно оборвал:
- Сломайте ей пальчики раскаленными щипцами!
Истязатели понимающе закивали. И достали щипцы, которые, уже
заранее были накалены на электрической плите. И вот палачи подошли к Августине.
И один из них держа в руках красные от жара щипцы наклонился в ее закованной ножке. И схватил девчонку за мизинец. И раскаленное железо, взяло и вцепилось в маленький пальчик красавицы. И стал его выкручивать, и ломать.
Боль был двойная. И от прикосновения красного от жара железа палило кожу, тоненькие косточки ломались. Августине также продолжали палить и босые пятки, и растягивать ее тело на дыбе, и с грузом на ногах.
Генерал-орк грозно спросил:
- Будешь говорить!
Августина рявкнула:
- Не дождетесь!
Генерал приказал:
- Ломайте ей пальцы, все до одного!
Палач продолжил, медленно, но очень мучительно и жестоко ломая пальчики на босых ногах девушки. И это так больно, что Августина невольно стонала. Хотя терпела из всех сил. Но сколько можно держаться. Как мучительно и жестоко. Вот уже истязатель сломал и мизинец на левой ноге и на правой. Что чрезвычайно больно.
Затем взялся и за безымянные пальчики.
Генерал-орк приказал:
- А теперь давайте еще и нанесите несколько ударов раскаленной проволокой по спине!
Проволоку уже нагрели на электрической плите. И поэтому на ней была специальная рукоятка, а сам палач был в перчатках.
И вот он поднял свою красную от жара плетку. Подошел к девчонке и огрел ее из-за всей силы.
Августина взяла и вскрикнула, ощутив дикие страдания. И девчонка забилась в конвульсиях. А еще продолжили и бить, по спине раскаленной проволокой, и жарить голые пятки, и обнаженную грудь, и ломать пальчики на ногах, и еще растягивать на дыбе.
Вот такое сочетание всего и ужаса:
Генерал-орк спросил:
- Будешь говорить?
Августина прошипела:
- Нет!
Генерал-орк ухмыльнулся и заметил:
- Стойка девушка. Но все же мы еще попробуем!
И громила с эполетами проревел:
- А теперь поджарьте ей и лоно!
Орки захрюкали от удовольствия. И не слишком долго думая взяли и сорвали с девчонки трусики. И теперь она полностью обнажилась. И орки уже хотели поднесли к лону факел с огнем.
Генерал-орк оборвал их:
- Подождите! Сначала смажьте ее лоно Венеры, чтобы не сгорела сразу!
Палачи энергично закивали. И стали лить себе на лапы масло.
Оно пахло очень аппетитно.
Орки даже облизывались. И вот их лапы полезли девушке в грот Любви. И стали там мазать. От этих грубых прикосновений Августина ощутила и стыд, и муку внезапного желания. Но этот стыд, сочетался и голосом похоти, и убеждениями, что это нехорошо.
Августина крикнула:
- Бесстыдники!
Генерал-орк проревел:
- Говори чертовка! Или только будет тебе худо!
Августина нашла в себе силы произнести:
- А что хуже может быть?
Генерал-орк сухо приказал:
- Жгите ее!
Палач поднес факел к смазанному маслом лону девушки. Курчавые волосики на лоне Венеры девчонки скрутились разом и обуглились. Сначала Августина ощутила жар, а затем и сильную боль.
А другой истязатель продолжил ей ломать пальчики на босых, девичьих ножках. И это было тоже чрезвычайно больно. Пальчики хрустели, и Августина содрогалась от страданий.
И ее косточки просто ломались, и ноготки выворачивались наружу. А два факела палили ей обнаженную грудь, один лоно Венеры, жаровня жарила красавице пятки. Одновременно колодка растягивала девчонке тело. И в тоже время еще один из истязателей получил приказ, от генерала орка.
- Раскаленной проволокой ее!
И на девушку обрушились удара еще и алой от жара проволоки.
И в это ситуации Августина не только не потеряла, сознания от пыток, но и наоборот в ней добавилось мужества, и она взяла и запела;
На дыбе нагая, из плеч вырывает суставы,
Вишу, под ударами рвется спина!
И сыпет с ухмылкой палач - соль на раны,
Надрался веселый скотина хмельного вина!

А ведь я не просто рабыня, а царская дива,
Правительница, и земная сестрица богов!
И если страдаю, то значит, страдаю красиво,
Не выскажу страха, пред жутким оскалом клыков!

К ногам моим босым кусок раскаленный коснулся,
Дымок опаленный щекочет брезгливо ноздрю!
За что я отдала невинную царскую юность!
За что так страдаю, никак рок судьбы не пойму!

Но воины-девы я знаю, спешат на подмогу,
Мечами крушат злобных монстров, бросая зло в грязь!
Знай, густо мы трупами мерзкими стелем дорогу,
Ведь с нами могучий воителей с мужеством князь!

Противник попятился, вижу дерьмо, отступает,
Жестокий палач, ты в бою не король, не мастак!
Разрушенное зацветет, вишней в Мае,
Кто портил и жег все получить в пятак!

А что еще есть лучезарней и краше Отчизны,
Что выше её, и призванье простейшее честь?!
За что я готова отдать, до конца годы жизни,
Кому перед боем молитву святую прочесть!

Конечно, такое есть слово, оно драгоценно,
Сверкает лучисто, алмазов светила затмив!
Ведь Родина - это понятье любви - совершенно,
Оно, безгранично включая вселенский весь мир!

Ведь ради её не стонала, от боли на дыбе,
Сломаться принцессе подлунного мира - грешно!
Поклонимся низко Отчизне-святыне,
Снежок дома выпал и стало белым, как бело!

Теперь моё слово к грядущим потомкам,
Не надо вам трусить, победа всегда настает!
От всех супостатов останутся только обломки,
И вылетят зубы открывшего жадный свой рот!