Будни феодала

Глава 1

«Ищешь разлук или новых встреч,

Солнечных дней иль ночей туманных?

Выход единый – огонь и меч!

Всё остальное – пути обмана»

Ш. Лесная

Часть первая

ЕСТЬ РАЗГУЛЯТЬСЯ ГДЕ НА ВОЛЕ!

Белый потолок торопливо проносился мимо, подсвеченный, как взлетная полоса, длинными люминесцентными лампами. Они, словно разметка на шоссе, указывали верное направление, не позволяя столкнуться, суетящимся вокруг людям в медицинских халатах.

— Третья операционная готова? — спрашивал кто-то неразличимый в общем хаосе, зато обладающий властью и правом распоряжаться. — Катите пациента в третью.

— Готова... — голос принадлежал женщине. Смертельно уставшей женщине и от этого уже почти равнодушной ко всему происходящему. — Но у нас больше нет донорских тел. Везут из Склифа. Обещали через полчаса.

— Черт! Слишком большая кровопотеря. Полчаса мы его не удержим…

— Иван Петрович! Иван Петрович! Еще двоих привезли! Перелом нижних конечностей! Будете смотреть?

— Нет. Денисову вызывайте. Полчаса… Отставить третью. Везите в семнадцатую.

— Как? Вы хотите его... — все-таки нашлось нечто, сумевшее пробить защитную апатию уставшей.

— Зинаида Ильинична, можете предложить лучший вариант? Нет? Тогда, будьте любезны, выполнять мои распоряжения без дополнительных рассуждений.

— Но…

— Черт вас возьми, доктор! Я не понимаю что ли?! — сорвался на крик самый важный врач. — Нет у нас с вами, а главное — у него, этих тридцати минут. И даже пятнадцати нет! Поэтому, давайте спасать что можем. А судить или миловать нас будут потом. Беру всю ответственность на себя. Зинаида! Гляньте в базу. Страховка у него есть?

Занятный разговор. Понять бы еще у кого такие проблемы со временем, почему я не могу даже пошевелится и куда меня везут?

Коридор сделал крутой поворот, и на потолке шляпой огромного гриба возникла многофункциональная хирургическая люстра. Я такие раньше только в кино видел. Она, даже, наверняка как-то иначе называется, но я же не доктор, откуда мне знать, как?

— Подключайте… — распорядился врач. А мгновением позже мужское лицо, наполовину скрытое антибактериальной повязкой, заслонило все обозримое пространство. — Антон, вы слышите меня?

Слышать-то я слышу. Вот только ответить не могу. Даже моргнуть по собственному желанию не получается.

Мужчина подождал какое-то время и, не заметив реакции с моей стороны, продолжил отчетливо выговаривая каждое слово:

— Надеюсь, все же, что слышите. Помимо различной степени сложности переломов и разрывов мягких тканей, у вас обширная черепно-мозговая травма. По совокупности, повреждения несовместимые с жизнью. Слишком близко вы оказались к эпицентру. А еще — к сожалению, вы далеко не единственный пострадавший, которого доставили в нашу клинику. Я не могу спасти ваше тело и с каждой минутой теряю шанс восстановить полноценную работу мозга. У нас нет свободного донора для пересадки, но… даже если б и был, я не смог бы гарантировать, что в результате вы не станете пускающим слюни идиотом. Простите за откровенность, но если вы меня слышите, то должны представить себе сложность ситуации. Если нет — хуже не будет.

Я слышал, но ничего не представлял. Какие травмы и, тем более, разрывы? Да, я почему-то не могу пошевелиться, но ведь и не болит ничего. А, помнится, как-то мизинец на ноге сломал, аж искры из глаз сыпались.

— Я даже не могу снять копию личности, поскольку при таких повреждениях, она будет иметь чудовищные искажения. Вы забудете большую часть прошлой жизни и половину полученных знаний. А в худшем случае — станете кем-то другим, почти не имеющим ничего общего с собою нынешним. Поэтому, я принял решение использовать единственную возможность, которая имеется сейчас и именно здесь, в нашей экспериментальной лаборатории. Ваша личность будет скопирована и перенесена в обучающий компьютер. Система прошла все необходимые испытания и, хотя, еще не получила сертификат, вполне пригодна к эксплуатации. Ее предназначение — помощь детям с альтернативным развитием, но ваш случай тоже подходит. Поскольку травма свежая и не все ассоциативные связи уничтожены. Грубо говоря, информация битого кластера, может быть продублирована в уцелевшем. И, произведя полную дефрагментацию, ваш мозг сможет самостоятельно восстановить целостность личности.

Столько умных слов подряд я даже на лекции не часто слышал, хотя в свое время заканчивал… что-то… наверно… Так и тянуло спросить: «Уважаемый, а вы с кем разговариваете?», но язык тоже не шевелился.

— В общем, — врач будто подслушал мои мысли и сократил вещание. — Запомните следующее, Антон. Где бы вы сейчас не оказались — это все понарошку. А еще, к сожалению, не могу точно сказать, сколько времени пройдет в вашем восприятии, час, день или год — пока мы вернем вас к нормальной жизни. Но сделаем это безусловно. Обещаю…

Люстра под потолком мигнула раз, другой и все утонуло в непроглядной тьме. Словно весь мир залили чернилами.

«Глубокой ночью, афроамериканцы выносят из шахты уголь…»

Трудно сказать, сколько прошло времени пока непроглядная темень не начала потихоньку светлеть, будто на нее сзади, из-за периферии экрана надвигалось утро. А тишина сменилась негромким бренчанием струнного инструмента.