Дача сокровищ

Дача

Очередная тетя, умирая, разыскала Грязнова и рассказала ему, где зарыты сокровища. Редкая тетя, умирая, не разыщет Грязнова с тем, чтобы не рассказать ему, где зарыты сокровища. Такая у него планида. Или такая планида у тетей. Но не моя. Не может быть, что моя судьба - каждый вечер, ужиная у Грязнова, узнавать, как уходят его тети.

Итак, Грязнов вывез тетю на местность. Тетя слабеющей рукой указала на точку.

- Вот здесь, - тихим голосом сказала она, - в этом месте в 36-м году накануне ареста соседи полночи что-то кропотливо зарывали.

Махнула рукой, выполнив свой тетин долг, и отошла. Так говорит Грязнов. Что на самом деле он сделал с тетей, после того, как она махнула слабеющей рукой на нужное место, я не знаю.

Я подтвердил, что да, именно в наших краях располагаются самые благодатные земли и назвал сумму приблизительной оценки зарытых в них реликвий. Грязнов сказал, что он согласен и на половину, немного протрезвев, потребовал 60 процентов. Я выразил мнение, что он наглец. Но так уж и быть, соглашусь на 49.

С моей стороны то была неслыханная щедрость.

Необходимо лирическое отступление, чтобы понять, почему у Грязнова без меня не было никаких шансов.

Однажды на рыбалке я нашел пятнадцать копеек 1927-го года. Все оставшееся положенное на рыбалку время я мучился вопросом, как 15 копеек 1927-го года могли оказаться на месте нашей рыбалки, на территории вражеской Финляндии, война с которой состоялась лишь в 1939-м году, а реформа, заменившая серебряные 15 копеек на никелевые восьмью годами раньше в 1931-м? Что только не придумают, лишь бы испортить людям отдых.

Но как бы то ни было, такой необходимый в нашем деле опыт у меня был.

За составлением плана извлечения незаконно спрятанных богатств было съедено немало ужинов. В назначенный день мы были готовы. К тому времени стало известно, что тетя отдавала Грязнову последние распоряжения в Ингерманландии. Я испугался сложностей с визой, но Грязнов успокоил: Ингерманландия сейчас находится в Гатчинском районе.

Домик соседей Грязновской тетки оказался скромной дачей. Рядом копошился дачник.

Грязнов вышел из машины и произнес фразу, утвержденную планом:

- Мы отстали от основной группы.

Дачник попятился и огляделся в поисках чего-нибудь тяжелого.

Еще на стадии подготовки Грязнов объяснил, что неважно, что такое "основная группа", он всегда так говорит в трудную минуту. Люди его понимают и идут навстречу. Но мужчина в грядке не был человеком, навстречу не пошел.

Следующая фраза по плану была моя:

- Мы не сделаем вам ничего плохого. Мы выбились из сил. Нам нужен ночлег в этом доме.

- Хозяйки нет. Она уехала в город, - дачник продолжал пятиться.

Пора было включать план «Б».

- Ха-ха-ха, - перевел я начало разговора в шутку. - Так даже лучше.

- Мы из «Ленфильма», - уточнил Грязнов, - Приехали снимать исторический фильм. Ищем подходящую площадку - хорошо сохранившуюся дачу первой трети прошлого века. Хозяева нам бы даже помешали.

Обернувшись ко мне, Грязнов распорядился: - Заноси оборудование: штативы, костюмы, мангал, уголь и лопату. Этот домик нам подойдет.

- Так это вам не сюда, - облегченно всплеснул руками дачник. - Здесь уже все перерыли. Сейчас ходят копать к аптекарской даче. Налево по переулку до упора.

- А здесь точно нет? - почуял неладное Грязнов.

- Да какое там. Как повадилась пару лет назад одна сумасшедшая старуха водить сюда людей, так теперь спасу нет никакого. Что ни день, приезжают снимать кино.

Мы для очистки совести сходили к аптекарской даче, но и там нам подтвердили, что ничего - пусто. Уже и экскаватором пробовали. А ту старушку, была бы жива, убили бы.

Всю обратную дорогу Грязнов мрачно молчал. По сторонам тянулись изрытые глубокими траншеями ландшафты - следы пребывания знакомых и племянников старушки.

Лишь на подъезде к дому Грязнов произнес:

- Не надо было врать, что мы приехали снимать кино. Нужно было честно признаться, что мы из краеведческого музея, собираем и осматриваем мифы и легенды древней Ингерманландии.