Дотла

Дотла

      Армин со вздохом застегнул верхнюю пуговицу на рубашке и уставился на своё отражение в зеркале.
      Человек напротив него натянуто улыбнулся. Эта улыбка не отразилась в его глазах. Сегодня голубой цвет их радужки выглядел необычно холодным.
      Армин попытался улыбнуться шире. Губы растянулись в пугающем оскале, но парень остался довольным собой.
      Она все равно ничего не заметит. Никогда не замечала.
      Ещё раз критически оглядев своё отражение, он рывком расстегнул верхнюю пуговицу. Так он был больше похож на себя. Неряшливый, непоседливый Армин. Не то, что Натаниэль, этот староста, одетый вечно с иголочки. Даже после того, как тот сменил свою скучную белую рубашку с галстуком на водолазку, даже на той нельзя было найти ни единой складки. Будто бы этот несчастный блондин везде с собой таскал утюг, а на перерыве между уроками (на которых он, разумеется, показывал лучший результат) бегал в уборную, чтобы незаметно для других погладиться. 
      Забавно, однако, получалось. Она предпочитала носиться за самодовольным старостой, стараясь при этом во всем ему соответствовать, вместо того, чтобы все отпустить и вести себя так, как привыкла, так, как ей самой нравилось.
      Армин знал, что именно с ним она была сама собой. Она жаловалась на симпатичную, по-девчачьи элегантную, но жутко неудобную одежду, которую ей приходилось носить, потому что Натаниэлю так нравилось. Армину она не боялась признаться, что синяки под глазами - лишь следствие того, что она всю ночь не могла оторваться от игровой приставки, в то время, как Натаниэлю она постоянно врала, что страдает от бессонницы или что сидит день и ночь за уроками. Она находила вечно приключения на свою пятую точку, но всегда обращалась за помощью не к своему любимому идеальному молодому человеку, а к Армину. Она знала, что никто не поймёт ее лучше, чем он. Так почему?..
      Армин со вздохом опустился на кресло и провёл рукой по волосам, взъерошив их. Этот гребаный выпускной обещал быть самым дрянным днём в его жизни.
      Едва Армин успел об этом подумать, как в комнату влетел брат. Алекси, вопреки своему обыкновению, был до ужаса суетлив и невнимателен, и, ища свои наушники, успел трижды пройти мимо них, ничего не заметив, пока Армин не сказал ему об этом.
      — У тебя ещё есть шанс, — ободряюще подмигнул он Алекси, пока последний сражался с проводом, распутывая его. Брат неопределенно пожал плечами и молча вышел из комнаты.
      Армин ему в чем-то завидовал. Он бы многое отдал хотя бы за такой призрачный шанс.
 

***

      Скрывшись от любопытных глаз в мужской раздевалке у зала физкультуры, Армин, прислонившись к одному из шкафчиков, вытащил из внутреннего кармана пиджака маленькую флягу. Пил он крайне редко, и то только по поводу, который сегодня как раз обрисовался. Во-первых, он наконец-то закончил (с большими усилиями, но все же!) эту грёбаную школу. Во-вторых, девушку его мечты увёл какой-то петух. Поводов было аж два!
      Парень чокнулся в воздухе с невидимым собеседником и сделал первый глоток. Жидкость обожгла горло, и Армин поморщился.
      К щекам практически сразу начала приливать кровь. Захотелось смеяться. Он едва подавил порыв вскочить с места и отправиться прямиком на танцпол. Излишняя храбрость ещё никому не помогала.
      Спустя минуту он сделал ещё глоток. Следом за ним — ещё один. После пятого он сбился со счета.
      Любой опытный выпивоха может быть и не напился бы с такого, но Армину довольно быстро стало хорошо. Тяжелые мысли улетучились, словно их не было, но он знал, что они возвратятся. Через час, два или утром — Армин снова запрётся в комнате, после этого дня возможно и на пару с братом. Но пока нужно было ловить момент.
      Со скрипом отворилась дверь. На нетвердых ногах в раздевалку ввалилась Амбер. Армин присвистнул. Та была уже насколько хороша, что запах спирта тут же распространился в помещении.
      — Кто здесь? — заплетающимся языком пролепетала блондинка, облокачиваясь о ближайший шкафчик. Её блуждающий взгляд остановился на Армина. Парень салютовал ей флягой, но его взгляд опустился ниже её лица...
      Да, эта стерва умела подбирать наряды. В любой другой ситуации Армин посчитал бы это платье вульгарным, но сейчас он не мог мыслить разумно.
      Заметив его взгляд, блондинка довольно зарделась и, выпрямив спину, гордо прошествовала и не особо элегантно плюхнулась на пол рядом с парнем.
      — Что, тоже несчастная любовь? — хохотнул Армин, допивая содержимое фляги. Он больше не почувствовал вкуса.
      — Тоже? — Амбер приподняла бровь, выражая полное непонимание ситуации.
      Он в ответ махнул рукой.
      — Ты что, о той шлюхе, которая сейчас заплетающимися ногами пытается сделать парочку приличных па с моим недалеким братом? — уловив едва различимый оскал на лице собеседника, блондинка победно улыбнулась. — Неужели?
      Она зло рассмеялась. Армину впервые в своей жизни захотелось врезать девушке.
      Только он занёс руку для удара, истеричный смех Амбер резко сменился громкими рыданиями.
      — Ты пьяна в жопу, — заключил Армин, опуская руку.
      Та несколько раз всхлипнула, вытирая красный распухший нос.
      — Да что вы в ней все нашли? — не обращая внимания на замечание, прошипела Амбер. — Плоская, как доска, фригидная сука, вечно сующая свой нос, куда не следует.
      — Действительно, — выдохнул Армин. От этих слов ему почему-то стало даже немного легче.
      — У меня есть все, чего у неё ничего не будет, — Амбер сжала руки в кулаки. — И все равно — все мимо!
      — Ну, почему все мимо? — парень плотоядно усмехнулся, бросив взгляд на декольте. — Не все...
      В какой-то момент его рука оказалась на её груди. Амбер схватилась руками за его плечи, но вместо того, чтобы оттолкнуть, прижалась ближе к нему, обжигая дыханием щеку.
      Он нашел своими губами ее. Почему-то вогнать свой язык ей в глотку стало просто жизненно необходимо.
      Это был самый противный и слюнявый поцелуй в его жизни. Нельзя сказать, что Армин до этого много с кем целовался, но этот раз хотелось сделать самым грязным, самым животным из тех, которые он когда-либо испытывал. Все, что он сдерживал внутри, в том числе желание обладать — самое неправильное желание, возникающее у каждого, кто влюблен, — он позволил всему вырваться наружу. И оторваться. По-настоящему.
      Трахать в школьной раздевалкой подшофе главную стерву всея Свит Аморис — а почему, собственно, и нет? 
      Он пьян, молод и угнетён. Чем не повод?
      Пусть эта ночь будет адским пламенем, которое сожжет все чувства дотла и освободит место новому.

      И тогда, может быть, он сможет без тени зависти смотреть на её счастливую улыбку.
      И тогда, может быть, он сможет наконец по-настоящему улыбнуться ей в ответ.

      Но много ли можно будет воздвигнуть на образовавшемся пепелище?