Единственная для Хранителя Закона

Глава 1

Квэнти – благородная незамужняя девушка

Квэнни – благородная замужняя женщина

Алвориг – благородный мужчина

Знаете, мне не повезло с мужем. Когда нашей дочери исполнилось восемь лет, он решил развестись со мной. И живи мы где угодно, но не в Империи, это было бы не так и плохо. Вот только…

По имперским законам мужчина не имеет права вот так взять и бросить свою жену. Нет-нет, что вы, это не по-людски! Поэтому после развода муж берет свою жену под опеку – и так до ее следующей свадьбы. Иными словами, сейчас мой бывший муж имеет надо мной власти куда больше, чем это было до того, как мы разошлись.

«Вдох-выдох, Эйлин, вдох-выдох, если ты сейчас поставишь кляксу на расчетах, то завтра будет нечего отдать квэнни Миралии и, соответственно, еды купить будет тоже не на что», – строго сказала я себе.

Дочка давно спала. Я уложила ее и, устроившись у очага на кухне, взялась за расчеты. Увы, без разрешения опекуна на работу меня никто не берет. Приходится делать расчеты для зелий и артефактов за сущие копейки. Ох, как нажились за счет нашего несчастья бывшие друзья!

Отложив перо с серебряным наконечником, я встала из-за стола и сделала пару кругов по комнате. Хватит страдать, хватит. Всегда есть куда…

– Мама! Мамочка!

В крике дочери слышалось истинное отчаяние! Моя малышка звала на помощь, и я, ни на секунду не задумавшись, подхватила старую кочергу и бросилась на крик.

Но далеко я не убежала: чья-то сильная и безжалостная рука перехватила меня за длинную косу. От боли из глаз брызнули слезы, но я, слыша обреченный плач дочери, что есть сил рванулась на свободу!

– Тихо, – процедил мужской голос.

Вполне узнаваемый мужской голос. И я действительно затихла. Это было знакомое зло. Зло, которому раньше хватало совести не издеваться хотя бы над своей дочерью.

– Доброй ночи, алвориг Доньярт, – процедила я и сдавленно зашипела, когда он сильнее ухватил меня за волосы. – Сторожите, пока ваш дружок измывается над собственной дочерью?

Я боялась за свою малышку, но вместе с тем знала: щиты, закрывающие мое сокровище, не разрушены. Мерзавец не сможет причинить ей серьезного вреда.

– Я не лезу в чужие дела, – сухо произнес человек, который буквально полтора года назад осыпал меня комплиментами.

Человек, который приходил в мой дом, слушал мою игру на клавесине, пил чай, приготовленный моими руками. Человек, который смел называть себя моим другом.

– Теперь это так называется? Вам все вернется, алвориг Доньярт, – в моем голосе звучала холодная ярость. – И вам, и моему ничтожному бывшему мужу. Не знаю, за что и почему он так с нами поступает, но если его унижение будет зависеть от меня…

Я женщина, а значит, я змея – где довелось услышать эти строки, уже не вспомнить. Но последний год это моя молитва. Боги молчат, боги далеко, и рассчитывать приходится только на себя. Ведь бывший муж не стесняется обирать нас с дочерью. Он забирает последние медяки, чтобы бросить их нищим у храмовых ступеней. Он ведет себя так, будто ненавидит меня. Но что я могла сделать, чтобы заслужить такую ненависть? Год назад я еще пыталась что-то у него узнать.

По ступеням сбежала моя девочка. Защитная магия по-прежнему горела вокруг нее, вот только… Вот только от длинных волос моей малышки не осталось и следа.

– Деми? – хрипло позвала я. – Деми, как он сделал это?

Моя девочка бросилась мне на шею, и негодяй Доньярт наконец-то выпустил мою косу.

– Я с-сама-а, – проплакала моя малышка. – Он ска-азал, что тогда не тро-онет тебя.

Прижимая к себе дочь, я смотрела на бывшего мужа и понимала, что это край. Терпеть больше нельзя. Мерзавец чувствует свою власть, и дальше будет только хуже.

– Ты плохая мать, – задумчиво произнес человек, чье имя нам с дочерью приходится носить. – Дон, ты видел бутылки из-под вина? Страшно представить, сколько она выпивает. Демельзу необходимо отправить под патронат сестер милосердия. Невыносима сама мысль о том, что может произойти с ребенком! Посмотри, она даже обстригла дочери волосы.

«Молчи, Эйлин, молчи, – приказала я себе. – Молчи и смотри в пол. У тебя есть козырь в рукаве. Пусть это мерзко, пусть это гнусно, но ты еще можешь продать себя. И в глазах общества это будет не продажа, а новый брак. Новый брак – это прилично, респектабельная квэнни должна быть при муже. Никто не будет тыкать в Деми пальцами. Никто не посмеет отправить малышку в приют».

Они ушли. Они ушли, а я, отстранив от себя тихо плачущую дочь, серьезно произнесла:

– Милая, ты должна быть сильной. Я должна уйти сейчас, бросив тебя, не утешив и не успокоив.

– Чтобы попросить защиты у того человека? – спросила моя слишком рано повзрослевшая малышка.

– Да.

– Он ведь тебе противен, – нахмурилась Деми.

– Не настолько. – Яя криво улыбнулась. – Спустись в подвал и спрячься в той бочке, про которую я тебе говорила.

– Я соберу вещи, – вдруг сказала дочь. – Так надо.

– Хорошо, – не стала я спорить.

На мое счастье, Деми не была пророком в полном смысле этого слова. Она просто иногда четко знала, что нужно делать. Не для чего это нужно и не когда пригодится. А просто сиюсекундное понимание необходимости. Что ж, возможно, мой давний поклонник, которому я предпочла другого, решит забрать нас прямо сегодня. Не удивлюсь, не удивлюсь.

– Накинь плащ, – таким же серьезным голосом посоветовала Деми.

А я привыкла прислушиваться к ее словам. С колдовским даром не поспоришь.

Набросив на плечи тонкий плащ с глубоким капюшоном, я выскользнула в ночь. Мне было не по карману снимать полноценный особняк, а потому пришлось нанять квартиру в доходном доме. Зато отсюда недалеко до особняка алворига Кирвалиса.

Риан Кирвалис был одним из претендентов на мою руку, но я решительно его отвергла. Грубый, жестокий хам, который обращался с людьми хуже, чем с собаками, – не такого мужчину хотелось видеть рядом с собой. И сейчас мне придется упасть перед ним на колени. Только в этот раз я буду умней и без брачного контракта в храм не пойду. Безопасность дочери волнует меня в первую очередь.