Феникс в Академии магии

Мы верим в чудо

    — Дан, кто-то должен прикрыть вас, — я складываю руки на груди.

    Мы стоим в древнем каменном храме у одной из четырнадцати колонн, что выстроились почетным караулом от входа до самого алтарного возвышения — круглой площадки, на которой раньше царила величественная статуя самой Магии, и две луны нашего мира парили где-то под высоким сводом, ярко сияя. От статуи давным-давно не осталось и следа, а луны бесполезными булыжниками валяются где-то в зале.

    Но даже этого сейчас не видно. Вокруг — кромешная тьма, только с купола над алтарным возвышением пробивается слабый луч света — отголосок малой голубой луны. Этого хватает, чтобы разглядеть силуэты — и только.  Там, слева от нас, у дальней от входа полукруглой стены, почти скрытые во мраке расположились несколько фигур. Монархи и их верный телохранитель. У королевы на руках маленькая дочь. Все они готовы сражаться до последнего вздоха, защищая малютку.

    Но наша задача — не допустить этого.

    Лица собеседника я не вижу, лишь смутные очертания, даже магия в темных фиолетовых глазах едва теплится, дремлет. Он знает, что я хочу сказать, и, не дослушав, отрицательно качает головой, выдыхая едва различимое, на грани слышимости, но твердое:

    — Нет.

    Ему больно. Знаю. Мне тоже. А еще мне страшно. Сердце будто железные тиски сжимают. Знаю, что это наша последняя встреча, более того — я, скорее всего, вообще отсюда не выйду. Умирать страшно.

    Морщась, отгоняю ненужные мысли.

    Сейчас важнее другое:

    — Я знаю, что ты чувствуешь, — мне невыразимо хочется прижаться к его груди, окунуться в его объятия, поцеловать. Но нельзя — иначе не смогу, не хватит решимости. Задуманное и без того слишком тяжко. — Не заставляй меня озвучивать элементарные вещи, — невольно улыбаюсь, используя его излюбленную фразу. — Уйти всем не позволят. Кто-то должен отвлечь внимание на себя. Иначе у выхода из первого же портала нас будет встречать делегация с Эдваром во главе, — я говорила излишне эмоционально, многословно, сказывалось нервное напряжение. Вдох. Выдох. — Останемся — погибнем все. Задавят числом. Ты видел, скольких он поднял, — перевожу дух и торопливо продолжаю, не позволяя командиру заговорить: — Никто лучше тебя не строит порталы. Дин прикроет иллюзией. Огонь же хорош в бою.

    Он молчит. Долго. Трудно. В очередной раз обдумывает ситуацию. Сейчас он — командир, глава Королевской Сумрачной стражи.

    Наконец мучительно медленно, будто пересиливая себя, кивает, сдержав вздох.

    Решение принято. Пора возвращаться к остальным. По пути успеваю расставить по периметру огненные ловушки. Дан добавляет сверху молний. Поймав его взгляд, в котором теперь плещется темно-фиолетовое грозовое небо, благодарно киваю. Они пока неактивны, но даже это едва уловимое потрескивание греет душу.

    Только сейчас я замечаю, что бьющий с потолка луч изрядно истончился и сдвинулся ко входу. Нужно спешить.

    Мрак сгущается, и в этой непроглядной почти темноте магия, светящаяся в наших глазах, кажется зловещей. Свет ее мягкий, приглушенный у всех, кроме нас с Даном. На командира я стараюсь не смотреть. В моих глазах, знаю, — золотисто-алый огонь ярится в предвкушении битвы.

    — Дан, Риа? — сидевший на ступенях король поднимается нам навстречу.

    Силуэт угадывается смутно, так что о его действиях я сужу скорее по глазам. Темным, синим, как морская пучина, глазам, в которых переплелось столько эмоций и чувств, что не передать словами. Хотя голос привычно спокоен. От предков по линии матери ему передалось поистине эльфийское самообладание. Но меня оно не обманывает. Наверное, я слишком хорошо знаю своего правителя.

    Все взгляды сейчас устремлены к нам. Зеленые с золотисто-коричневыми искорками глаза супруги монарха светятся надеждой. В глазах Дина — серебристо-сиреневых, очень светлых — решимость. Верный друг, верный страж, он, не задумываясь, отдаст жизнь за каждого из нас. Когда-то точно так же я думала и о другом маге. Жестоко ошиблась.

    — Тшш, маленькая, спи. Мы рядом, — тихий нежный шепот королевы отвлекает от нерадостных мыслей.

    Малышка — пятилетний ребенок! — спит у нее на коленях. У ее высочества глаза невероятные: в них смешался свет наших лун — белый и голубой, каким он бывает в зимние ночи Полнолуний, в ночи Луностояния, когда обе наших луны — большая белая и малая небесно-голубая — льют свой таинственный свет на укрытые снегом земли Дарии. Жизнь наследницы мы должны сохранить любой ценой.

    Пока я предавалась бессмысленным размышлениям, Дан кратко изложил остальным план. Лиррия опустила глаза. Иллюзор, судя по всему, нахмурился. А его величество смотрел на меня. Долго и пристально. Тяжкая ноша выпала на его долю: у нас нет другого выхода, но последнее слово все равно за королем. 

    Наконец, он тихо произносит:

    — Да будет так, — вздыхает и добавляет коротко: — Спасибо.

    Это все, что он сейчас может. Мы все это знаем. Но в этом простом коротком слове было столько, что любые заверения, благодарности, почести, награды меркли по сравнению с ним.

    Киваю, сжав зубы. Не до эмоций сейчас.

    Следующие несколько мгновений проходят в тишине. Дин готовит иллюзию. Она должна продержаться не так уж долго — пока маги заговорщиков не доберутся до алтаря, но при этом быть достаточно реалистичной, чтобы убедить мятежников, что мы надежно заперты в мышеловке, так чтобы обман можно было разобрать только в непосредственной близости. Дан же сосредоточенно выстраивает путь, обходя блоки и маячки. А я снова осматриваю территорию, прикидывая варианты развития событий и собственные действия. Перекидываю через зал от колонны до колонны несколько линий дремлющего пламени. Закрепляю. Боевая мощь независимых заклинаний несколько меньше, зато не будут постоянно силы оттягивать.