Филькина грамота

Филькина грамота

  Её звали Фелициата Казимировна. Филька-синий чулок: мышиный пучочек, очочки, платье мешком. А предмет ее звался филькиной грамотой.

  - Нудятина ваш Шекспир! Скукотища! - не выдержал я заямбистого хорея второй урок подряд. - Ни драйва, ни секса.

  Класс загалдел: учить стихи достало не только меня.

  - Сидоров, прекрати! - Машка Поппинс с первой парты ткнула в мою сторону зонтиком, но я увернулся. - Шекспир это волшебство!

  - Пить или не пить, есть или не есть! Вот в чем барбос! - Однояйцевые Петька со Славкой с галерки показали "образованность" и сами же заржали кретинской шутке.

  Стук указки по вазе с нарциссами прекратил раздолье: стучала Филька так, что зубы сводило.

  - Нудятина, говорите? Ладно. - Она оглядела притихший класс. - Завтра наизусть двадцать строф с драйвом и сексом. Любого автора. А с вами, Сидоров, встретимся на седьмом уроке. Поговорим о Шекспире.

  Я хотел было возмутиться, какой седьмой урок первого апреля? Но промолчал. Выпуск на носу, особо не повыпендриваешься.

  Пришел я после уроков в тот же класс, сумку кинул, а Филька мне ключ бросает:

  - Запри, - говорит. - У нас, Сидоров, сегодня индивидуальное занятие.

  Поймал ключ, запираю дверь. А она мне в спину:

  - Ты ж отличник, Сидоров?

  - Ну, отличник.

  Оборачиваюсь, пожимаю плечами: ага, в ФизТех поступаю, очень мне там литра нужна. До зарезу просто.

  - Медаль хочешь, - продолжает Филька. - И монолог из четвертой сцены знаешь.

  - Знаю, - говорю, а сам думаю: ладно, видел я этот монолог, что, не прочитаю? Не тупее некоторых!

  - Э, нет. Без нудятины, - усмехнулась Филька, сняла очочки свои, пучочек распустила.

  И я вдруг увидел: совсем девчонка же! И волосы не мышиные, а светло-русые, и грудь под мешком ничего себе. И улыбается так... ну, солнечная такая улыбка, как весна за окном.

  - Драйв тебе нужен, Сидоров? - Ласково так спросила, села на стол и указкой на середину класса, перед доской, показала. - Будет драйв. Играем на раздевание. Читай.

  Я открыл рот напомнить: я ребенок, она училка. И закрыл. Что я, однояйцевый, перед девчонкой отступать? Вышел к доске и начал с выражением:

  - «Нет, казнь - не милость! Небеса мои -

  Там, где Джульетта. Каждый кот...»

  Филька тихонько тронула указкой мое плечо, подмигнула, и я стащил рубашку. Подумаешь, и без рубашки жарко!

  - «Каждый пес, иль кошка,

Иль мышь несчастная...»

  Я запнулся, сам понял, что не то ляпнул, но поздно. Филькина указка огладила бедро и показала на ботинки.

  Черт. Разуваться почему-то было хуже. Ладно, хоть носки чистые, но Филька! Смотрит глазами своими... Как раньше не замечал, что глаза у нее разноцветные?

  А она все улыбается.

  - «Иль мышь?» - намекнула мне.

  - «...иль мышь презренная, любая тварь», - продолжил я. – «Здесь может жить в раю - Джульетту видеть; Один Ромео - нет!»

  Через минуту я лишился носков. Потом - брюк. Стоял в одних трусах и декламировал с выражением:

  - «Краснеют от взаимного касанья,

  Грехом считая целовать друг друга...»

  Запнулся - загляделся на Фильку нашу Фелициату, мечту мазохиста. Оказывается, у неё губы яркие, если покусает. Вкусные, наверное, так бы и съел...

  - Проиграл ты, Сидоров, - сказала нежно так и указкой по груди провела.

  Я вздрогнул: не сдержусь - посадят за изнасилование училки. Но трусы снял. Пацан сказал - пацан сделал.

  А Филька со стола спрыгнула, подошла сзади, указкой своей до шеи дотронулась, вниз ведет и шепчет:

  - «Раскинь скорей свою завесу, ночь,

  Пособница любви, закрой глаза

  Идущим мимо людям, чтобы мог

  Ромео мой попасть в мои объятья».

  Я замер, дышать уже не могу, в голове только: посадят, нет? К черту, пусть сажают! Обернулся к ней...

  И получил указкой в грудь:

  - Одевайся, Сидоров.

  Мне в лицо полетела моя же рубашка, поймал ее, стою как дурак и на Фильку пялюсь.

  Она отошла, снова очочки свои надела, волосы в гульку утягивает и в окошко смотрит, воспитанная такая училка. А я молчу, рубашкой прикрываюсь.

  - Завтра двадцать строф, - говорит, и бегом из класса, только каблучки простучали. У самой двери обернулась и подмигнула. - С драйвом, Сидоров!

Вот так я надумал поступать в театральное, уважаемая комиссия. Так что, я могу уже прочитать вам Шекспира?