Идя по тропе забвенья

Шаг 1

Елена Свительская

ИДЯ ПО ТРОПЕ ЗАБВЕНЬЯ

- Да ты спятил, что ли? – возмущённо провыла я, когда парень убрал ладони от моих глаз – и я увидела, куда он меня привёл, - Это, по-твоему, смешно?! Весёлая шутка, да?

- Да ладно тебе, зайчик мой острозубый! – он одарил меня своей фирменной, саркастично-снисходительной ухмылкой, - Не парься ты так!

- Нет, не ладно! – проорала, обводя рукой помещение с пыточными инструментами, - Кирилл, это не смешно! Это совсем не смешно! Это мерзко и противно!

- Расслабься, - его ладони твёрдо и требовательно легли на мои плечи, - Ты смотрителя музея оглушишь.

- Расслабиться?! Да меня из-за тебя из общаги выперли!!! Мне теперь пойти некуда!!!

- Ты всегда можешь прийти ко мне домой, - на сей раз улыбка стала неестественно серьёзной и тёплой. Хотя в его глазах чёртики плясали.

- Я не могу твоего отца объедать! Столько! – покосилась на странное приспособление с шипастым сиденьем – и меня передёрнуло. – Кирилл, ну, зачем? Зачем ты так со мной?!

- Да они ж не настоящие, - он осторожно, но твёрдо захватил моё запястье, потащил меня через зал.

Я честно упиралась, так что рука смотрителя первого помещения несколько раз дёрнулась куда-то под стол, видимо, к кнопке вызова милиции. И, поставив меня перед очередным приспособлением неприятного вида, встал за моей спиной, твёрдо сжав мои предплечья.

- Ты присмотрись внимательнее, Острозубчик, это же макет! Ну, разве таким кого-то можно убить?

- Зато от испуга можно получить инфаркт. И таки помереть.

Он расхохотался, отчего подвески его серёг – крест, коса и меч – зазвенели. Да и звук его голоса жутким эхом расползся по помещению злачного музея. Я уж молчу, что тут намеренно, для атмосферности, было приглушено освещение.

- Молодой человек, ну нельзя ж так! – не выдержал уж и сам смотритель – худощавый дед, - Мало того, что место для свидания не самое приятное, так ещё и ваши манеры просто отвратительные. Хватаете её чуть что, тащите куда-то насильно. Я бы на месте этой девушки давно вас бросил.

Кирилл ястребом развернулся в сторону смотрителя. Я увидела, что пенсионер вздрогнул. Хоть я и не видела взгляда моего спутника – он меня спиной заслонил от чрезмерно активного спасителя – но, поскольку уже видела не раз, с лёгкостью могла себе представить, что открылось глазам несчастного пенсионера.

Итак, Кирилл. Темноволосый молодой человек, среднего роста, но широкоплечий, мускулистый. Волосы до плеч, чёлка – и всё это кривовато обрезано и местами встрёпано. Ровные изящные усы над верхней губой. В левом ухе две серебряные серьги-кольца с подвесками – с крестом и мечом – и серьга без подвесок посреди. В правом ухе одна серьга-кольцо, с подвеской косой. Чёрные джинсы. Чёрная кожаная куртка расстёгнута и из-под неё виднеется тёмная толстовка грязно-серого цвета с мрачной фигурой в чёрном плаще, у которой капюшон прикрывает почти всё лицо – виден только белый подбородок – а одна из тощих белых костлявых рук выглядывает из просторного рукава, сжимая косу. Ну, которой траву косят. Хотя данная фигура навевает ассоциации явно не с травой, а с известным фольклорным персонажем, которого все знают, но никто уже не расскажет, если увидел. А, ещё ботинки на толстой платформе, чёрные. Впрочем, всё это, вместе взятое, было бы ещё ничего, если бы ни взгляд его карих глаз, которым он смотрел на всех, кто ему перечил или, особенно, его довёл. Взгляд этот был таким тяжёлым, что людям, особенно, видевшим его впервые, становилось не по себе. Да, он умел драться, шикарно умел – у него отец хозяин школы по каратэ и шикарный борец, но в большинстве случаев хватало одного только взгляда – и до драки не доходило. Как кто-то мне признавался в институте, пока ещё люди не поняли, что мы вдвоём, от его взгляда было ощущение, что «он как будто прикидывает, поджарить тебя живьём или содрать кожу, присыпать солью – и воткнуть иголки под ногти». И ещё у всех было стойкое ощущение, что он, в принципе, это умел. Что он не блефует.

- А вы уверены, что мои отношения с этой девушкой – это вашего ума дело? – с ядовитой улыбочкой осведомился парень.

Но дед попался старой закваски, наверное, через войну прошёл. Они долго и упорно сверлили друг друга взглядами, после чего дед – таки и он не выдержал – грустно взглянул на меня и серьёзно посоветовал:

- Беги от него, девочка. Он слишком шебутной.

- Если бы я был невыносимым, стала бы она терпеть меня несколько лет? А, Надя?

- Слушай…

Он притянул меня к себе. Осторожно приобнял за плечи, внимательно взглянул мне в глаза:

- Я тебе ещё не надоел, Надежда? Или, всё-таки, уже?..

Вздохнула:

- Не переводи стрелки, Кирилл. Меня выперли из общаги. Из-за тебя. Твои скандалы со служащим музея, ровно как и твоя дурацкая попытка развеселить меня, приведя сюда… Интересно, как?.. Это ситуации с моей общагой не изменит.

Радостная улыбка скользнула по его лицу. Причём, на этот раз, вполне себе человеческая. Он выпустил меня, чтобы через несколько секунд обнять моё лицо своими тёплыми ладонями, пахнущими машинным маслом.