Ирка

Ирка

По пустынному институтскому коридору раскатисто задребезжал звонок. Точь, в точь, как в школе. Третья, последняя на сегодня пара, закончилась. Через мгновение захлопали двери кабинетов и из них шумной лавиной хлынула пёстрая студенческая ватага. Торопясь и громко переговариваясь на широкой лестнице, студенты направились на первый этаж, где уже толпилась очередь к гардеробу.
     Ира Деменьтьева и её однокурсница Леночка Власова шли последними.
     - Дура ты Ирка, - уговаривала подругу Леночка. – Он тебе только сиськи потрогает и все. Пятьсот рублей обещал.
     - А если трусы скажет снять? – шепотом спросила Ирка и огляделась по сторонам. – Я не буду.
     - Не хочешь, не снимай, - пожала плечами Леночка. – Дело твое. Я то к нему второй месяц хожу, вот телефончик прикупила.
     Леночка покрутила перед подругой новеньким смартфоном в алом футляре.
     - Ну что, идешь?
     Ирка пожала плечами, все еще не решаясь.
     - Вот и молодец, - по-своему поняла её Леночка и, схватив подругу за руку, потащила в дальний край коридора.
     Перед дверью с табличкой “Заместитель декана” студентки остановились. Мимо, гремя ведрами, прошаркала уборщица Алефтина, пожилая добродушная старушка в лиловом халате. Леночка и Ирка дружно с ней поздоровались.
     - Здравствуйте, девоньки, здравствуйте, - бодро отозвалась Алефтина, - отучились уже?
     - Да вот, Геннадий Викторович вызвал, - соврала Леночка.
     - Небось, зачёт завалили? – покачала головой Алефтина. – Вот уж, Викторович вам всыплет. И, поделом: поступили, так уж, учитесь.
     Алефтина брякнула ведрами и побрела по своим делам.
     - Может, не пойдем? – забеспокоилась Ирка, оглядывая пустой коридор? Вдруг, кто узнает?
     - Кто узнает то? – фыркнула Ленка, - Он меня уже и на дачу возил и домой к себе, пока жены не было. Не хочешь, стой тут, а я пойду.
     Леночка решительно повернулась к двери.
     - Подожди, - Ирка схватила ее за рукав. – Я с тобой.
     Леночка постучала в дверь.
     - Входите, открыто, - раздался мужской голос.
     Подруги юркнули в кабинет, спеша, чтобы их не заметили из коридора. Геннадий Викторович сидел за освещенным столом и что-то писал в журнале. За неизменную жилетку и обширную блестящую плешь на голове среди студентов его звали не иначе, как “папа Карло”. Это был мужчина средних лет. Невысокий, склонный к полноте, но вполне обаятельный.
     - А, Леночка, - весело вскрикнул он, немедленно бросая журнал. – Проходи, проходи скорей. А это кто там с тобой?
     - Дементьева, - Леночка пропихнула подругу вперед, - помните, я обещала вам?
     - Дементьева, Дементьева, - щелкая пальцами Геннадий Викторович попытался вспомнить имя ученицы.
     - Ира, - подсказала Леночка.
     - Ирочка, - добродушно хохотнул Геннадий Викторович, - ну, конечно же, Ирочка Дементьева с экономического.
Он вышел из-за стола и взяв девочек за руки, усадил на мягкие стулья.
     - А Ирочка в курсе? - спросил он, непонятно к кому из девочек обращаясь.
     - Я ей все объяснила, - ответила Леночка. – Она покажет, только трусы не хочет снимать.
     - Ну, не хочет, и не надо, - добродушно усмехнулся Геннадий Викторович, гладя по руке окончательно растерявшуюся Ирку. – Леночка, солнышко, закрой дверь.
     Леночка пружинисто поднялась и через секунду щелкнул замок.
     Сам же Геннадий Викторович направился к окну и задернул штору. Кабинет окутался мягким сумраком.
     - Леночка, подойди, - велел он, присаживаясь на стул рядом с Иркой.
     Леночка встала перед ним, теребя кожаный поясок и, наклонив голову на бок.
     - Подними юбку, - мягко скомандовал Геннадий Викторович и погладил обомлевшую Ирку по колену.
     Леночка, взяв юбку за подол и приподняла его, оголив худенькие длинные ноги в белых гетрах.
     - Выше, Леночка, ну же, - нетерпеливо потребовал Геннадий Викторович. – Вот так, вот так, ах ты, мое солнышко.
     Он обхватил Леночку за бедра и притянул к себе. Ирка отрешенно, точно фильм на экране, глядела как руки Геннадия Викторовича мечутся по голым ногам и белеющим в сумраке кружевным трусикам Леночки. Все это происходило в полной тишине, прерываемой сладостным бормотанием “Папы Карло”. Его рука то и дело ныряла то в лифчик, то в трусики Леночки, и всякий раз это сопровождалось коротким взвизгом и нервным смехом девушки. Ирка смотрела на все это с каким-то незнакомым ей постыдным интересом и в ней судорожно билась лишь одна мысль:
“Сбежать или остаться? Сбежать или остаться”.
     Геннадий Викторович тем временем стянул леночкины трусики до колен и жадно целовал ученицу в голый живот, запустив руку между ног студентки. Иркино сердце готово было выскочить из груди. Она одновременно и не верила тому, что видела и, не могла оторваться от этого дикого порочного зрелища.
     - Сними лифчик, - почти простонал “Папа Карло”, выпуская девушку из рук.
     Леночка отпустила подол и стала с какой-то судорожной поспешностью расстегивать блузу.
     Геннадий Викторович снова положил ладонь на иркино колено.
     - Ирочка, а у тебя уже был мужчина? – спросил он, поглядывая за тем, как Леночка, путаясь в широких бретельках, освобождается от лифа.
     - Был, - дрогнувшим голосом сказала Ирка, - вернее, есть. У меня парень и у нас с ним уже было.
     - Вот как, - усмехнулся Геннадий Викторович и снова погладил иркину ногу.
     Тем временем Леночка разделась по пояс и стояла, нервно теребя пальцами пряжку на ремешке. Наверное, ждала, что “Папа Карло” велит ей снять юбку совсем.
     Но он лишь поманил ее и усадил на колени.
     - Ах, ты моя красавица, - приговаривал он, трогая белесые леночкины груди своей смуглой ладонью. – Ирочка, потрогай, какая прелесть.
     Он схватил иркину ладонь и положил ее на теплую грудь подруги.
     - А ты нам что-то покажешь? – спросил Геннадий Викторович, обнимая Ирку за талию.
     - Не знаю, - замотала она головой, убирая руку с леночкиной груди. – Я совсем раздеваться не буду.
     - Ир, ну чего ты как целка то, - возмутилась Леночка, - обещала ведь показать сиськи.
     - Да, да, Ирочка, - весело поддержал “Папа Карло”. – Я ведь не прошу раздеться совсем. Сними только лифчик.
     - Ну, если только, лифчик, - пожала плечами Ирка и поднялась со стула.
     Руки предательски дрожали, но она кое-как расстегнула блузу, а вот застежки на лифчике никак не давались.
     - Давай, помогу, - предложила Леночка, - повернись.
     Ирка повернулась спиной к подруге и почувствовала, как проворные леночкины пальцы в два счета управились с застежкой. Леночка буквально сорвала лифчик с подруги и, развернув Ирку за плечи, подтолкнула ее к “Папе Карло”.
     Ирка, закрыв свои маленькие груди ладонями, стояла перед Геннадием Викторовичем, взрослым и опытным мужчиной, и решительно не знала, что же ей делать дальше.
     - Ну же, девочка, - подбодрил он, - убери руки.
     Ирка опустила руки и стояла так, судорожно сцепив пальцы.
     - Леночка, - позвал “Папа Карло”, - потрогай ее сосочки. Смотри какие кругленькие, прямо, как вишенки.
     Леночка, смеясь, обхватила подругу из-за спины и ее упругие пальцы тотчас ухватились за комочки сосков. Ирка вздрогнула, когда ее голой спины коснулись мягкие груди Леночки. Ирка замерла в напряженном ожидании и смятении следя за Геннадием Викторовичем.
     - Потереби, помни их, - наставлял он Леночку, - молодец, молодец, вот так.
     Ирка почувствовала, как предательски дрожат руки и еще сильней сжала пальцы. По ее телу пробежала горячая упругая дрожь. Леночка, должно быть, почувствовав это, шепнула в ухо:
- Когда он мне груди трогает, я даже кончить могу.
Точно, услыхав ее, Геннадий Викторович тоже протянул руку и положил свою ладонь поверх леночкиной. Ирка почувствовала её мужскую тяжесть и это было необъяснимо приятно. Иркино сердце забилось так быстро, что у нее перехватило дух.
     - Теперь губами, - скомандовал “Папа Карло” и Леночка, вынырнув из-за спины, встала напротив Ирки.
     В ее шальных глазах читался какой-то непонятный Ирке азарт. Наверное, это был азарт юной женщины, только-только вкусившей от запретного плода, сладостного и дурманящего. Но, уже готовой вдыхать его порочный и манящий аромат снова и снова. Ирке этот вкус только предстояло изведать. Леночка наклонилась, и Ирка почувствовала, как ее губы скользнули сначала по голой груди, затем коснулись соска. Ирка попятилась, но Геннадий Викторович поймал ее за локоть.
     - Тебе, разве не приятно? – спросил он, глядя на Ирку с насмешливым интересом.
     - Я не знаю, - смутилась Ирка в конец, чувствуя, как Леночка лижет ее сосок влажным теплым языком. – Это, наверное, плохо, если девушка с девушкой.
     - Вот как? – “Папа Карло” отпустил иркин локоть. – Леночка, перестань, хватит, - сказал он и шлепнул юную любовницу ладонью по ягодице. – Иди ко мне.
     Леночка тотчас плюхнулась ему на колени, облизывая влажные губы.
     - А папочку теперь поласкаем? – спросил он, чмокая девочку в порозовевшую щечку.
     - Ирка не будет, - выпалила Леночка, обнимая Геннадия Викторовича за шею и из всех сил стараясь казаться взрослой и разбитной.
     - Не будет, так не будет, - пожал плечами Геннадий Викторович, - тогда, пусть, хотя бы, посмотрит. Ты сядь, Ирочка, сядь.
     Ирка опустилась на самый краешек стула и с тревожным интересом следила за тем, как Геннадий Викторович расстегивает пряжку ремня. Нисколько не смущаясь присутствием девочек, он высвободил из брюк большой темно-розовый член и взяв леночкину руку, сомкнул ее пальцы вокруг массивной головки. Ирка почувствовала какой-то нервный озноб и обхватила себя за голые плечи. Леночкина рука тем временем принялась то нарочито медленно, то ускоряясь, стягивать кожицу с головки, на миг обнажая влажно-блестящую бардовую плоть.
     - Хочешь потрогать? – спросил Геннадий Викторович, обращаясь к перепуганной Ирке.
     Та отчаянно замотала головой.
     - Чего ты ломаешься? – бросила Леночка. – Просто потрогай, и все.
     Она схватила Ирку за запястье и притянула ее ладонь к упругому столбику члена. Ирка не противилась. Она только почувствовала, как моментально повлажнели ее пальцы. Геннадий Викторович сам сомкнул их на своем скипетре и, почувствовав его властную мужскую силу, Ирка вдруг успокоилась. Все, что сейчас происходило с ней, начало казаться игрой. Игрой тайной, запретной и оттого захватывающей. Геннадий Викторович поводил иркиной ладонью, показывая, как надо делать и Ирка, кусая губы и торопясь, приступила к незатейливой ласке.
     - Молодец, девочка, молодец, - подбадривал ее “Папа Карло”, трогая сильными пальцами грудь Ирки.
     Ирка, принимая ладонью горячую живую упругость мужского начала, вдруг ощутила такую волну желания, что испугалась этого нового для себя чувства. Ей вдруг захотелось, чтобы Геннадий Викторович немедленно подхватил ее на руки, бросил спиной на стол и, сорвав с нее юбку и трусики, грубо, по-мужски овладел ею. И очень важно, чтобы Леночка была рядом, чтобы стояла и смотрела, как взрослый мужчина, который был с нею близок, берет теперь её, Ирку, дрожа от страсти и похоти.
     Но, вместо этого, Геннадий Викторович убрал иркину руку со своего жезла и поманил Леночку.
     - Соси, - коротко велел он.
     Леночка нервно облизнула губы и опустилась на пол. Высунув язык, точно боясь обжечься, она потрогала его кончиком смуглую кожу члена. Геннадий Викторович взял ее голову своими большими ладонями и наклонил. Теперь Ирка видела только макушку подруги с узким косым пробором в русых волосах. Голова Леночки начала покачиваться вверх и вниз. Геннадий Викторович откинулся на спинку стула и посмотрел на Ирку. В его пьяных от желанья глазах она увидела алчный мужской интерес к ней, Ирочке Дементьевой. Ирка в конец смутилась и снова закрыла груди руками. “Папа Карло” поманил ее взглядом, и она покорно присела рядом, касаясь ногой, теплого плеча Леночки.
     - Хочешь попробовать? – тихо спросил Геннадий Викторович, кивнув на подскакивающую как мячик голову Леночки.
     Ирка лишь покачала головой, поняв вдруг, со всей пугающей отчетливостью, что она совсем и не против встать сейчас на колени перед этим мужчиной, изнывающим от желания, и сделать то же, что делает сейчас Леночка. В этот момент за дверью раздались чьи-то шаги и в дверь постучали. Ирка вскочила, ища глазами блузу и лифчик. Леночка подняла голову и настороженно уставилась на дверь. На ее разгоряченном лице блестели капельки пота.
     - Да, да, - спокойным голосом отозвался Геннадий Викторович.
     - Вас просят подойти к декану, - раздалось за дверью.
     - Сейчас спущусь, только закончу разговор.
     Из-за двери снова послышались шаги, на этот раз удаляясь.
     - Спокойно, спокойно, девочки, - тихо сказал “Папа Карло”, - у нас есть еще две минутки.
     Он поднялся со стула и придержал за плечи вскочившую было Леночку.
     - Подставь ладошку, - бросил ей “Папа Карло”, размашисто и торопливо теребя рукой возбуждённый жезл.
     Леночка выставила перед собой ладони и зажмурилась.
     Геннадий Викторович тяжело задышал и, сдерживая рвущийся стон, кончил упругой скачущей струей в руки Леночке. Несколько капель ударили ей в шею и подбородок. Леночка взвизгнула и вскочила с пола, держа на ладони перед собой мутную лужицу семени.
     - На, вытрись, - протянул ей “Папа Карло” рулон салфеток. Сам он, отщипнув от рулона, отдуваясь точно после пробежки, торопливо вытер головку члена и водворил его в брюки. Скомканная салфетка полетела в урну.
     - Одевайтесь, девочки, одевайтесь, - поторопил студенток Геннадий Викторович.
     Леночка проворно вытерла салфеткой ладонь и шею и одним движением натянула трусики, все еще опущенные до колен.
     - Погоди, - остановила ее Ирка, смахивая с подбородка подруги длинную белесую каплю.
     - А вот и бонус, - весело сказал Геннадий Викторович протягивая девочкам по одинаковой зелёной купюре.
     Леночка, тихо взвизгнув, схватила тысячную бумажку и чмокнула “Папу” в щеку.
     - А у меня сдачи нет, - смутилась Ирка, помня, что ей обещали лишь пятьсот.
     - Бери, бери, - отмахнулся Геннадий Викторович. – Ты вот что, ты заходи ко мне. – он положил свою большую ладонь на иркину грудь и легонько сжал пальцы. – Хочешь, одна заходи, хочешь, с Леночкой, договорились?
     Ирка неуверенно пожала плечами.
     - Вот и ладно, - усмехнулся “Папа Карло” и нетерпеливо посмотрел на настенные часы. – Давайте пошустрей, девчонки, а то, с меня декан стружку снимет.
     Подружки торопливо оделись. Геннадий Викторович отпер дверь и выглянул в коридор.
     - Никого, - сообщил он, - ну, бегите.
     Ирка и Леночка выскочили в пустой коридор и бросились вниз по лестнице. Внизу, в вестибюле, за пестрой зарешеченной стенкой располагался гардероб.
     - Что-то вы, девоньки припозднились, - проворчала гардеробщица. – Ваши то все, поди уж, дома.
     - Нас “Папа Карло” задержал, - весело сообщила Леночка, протягивая круглый пластиковый номерок.
     - Это кто ж, такой? – удивилась гардеробщица, снимая леночкину куртку с вешалки.
     - Геннадий Викторович, - с той же озорной веселостью ответила Леночка. – Знаете, какой злющий. Песочил нас за коллоквиум.
     - Вы уж, девоньки, того, поаккуратнее с ним. Говорят, до молоденьких уж больно охоч.
     - Да что вы. – притворно изумилась Леночка. – Так ведь он, вроде, женат.
     - Мало ли что, женат, - усмехнулась гардеробщица, - Геннадий Викторович ваш ещё тот ходок. У них, у мужиков то, чтоб вы знали, одни юбки только и на уме.
     - Знаем, - заверила Леночка, принимая куртку и шапочку.
     Одевшись, подружки выскочили на улицу. Какое-то время шли молча, обходя мелкие лужи и думая о своем.
     - Еще пойдешь? – спросила Леночка.
     - Не знаю, - честно ответила Ирка, трогая в кармане новенькую купюру. – А ты ему каждый раз сосешь?
     - А что тут такого? – пожала плечами Леночка. – Он мне тоже иногда лижет.
     - Лижет? Тебе?! – Ирка даже остановилась с каким-то новым интересом разглядывая подругу. – Ну, ты, Ленка, даешь!
     - Это называется куннилингус, - произнесла по слогам трудное слово Леночка. – Захочешь, он и тебе полижет.
     - Да ладно тебе, - отмахнулась Ирка, на секунду представив, как Геннадий Викторович своими сильными руками раздвигает ей ноги и касается теплыми губами ее промежности. – Лучше расскажи, когда ты сосешь, он тебе в рот кончает?
     - Когда как, - усмехнулась Леночка. – когда в рот, когда на лицо.
     - На лицо? Фу! – поморщилась Ирка.
     - Зато глотать не надо, - парировала Леночка.
     - А какой он, ну, на вкус, что ли?
     - Прикольный, солененький, - немного подумав сказала Леночка. – Хочешь попробовать?
     - Не знаю, - вздохнула Ирка, - Боюсь, мне противно будет. А вообще, как тебе все это?
     - Мне нравится, - с какой-то подкупающей простотой призналась Леночка. - Даже, если бы “Папа” не платил, я все равно бы к нему ходила. Я балдею, когда меня взрослый мужик трахает.
     За разговором подруги дошли до перекрестка.
     - Ладно, пока, - махнула рукой Леночка. – Завтра по экономике пересдача: пойду зубрить.
     - Пока, - отозвалась Ирка и, проводив взглядом подругу, побрела в сторону своей улицы.
Перед глазами у нее мелькало калейдоскопом еще вчера невозможное, постыдное и запретное: 
Леночка, со спущенными до колен трусами, белые мутные капли на ее шее и губах, искаженное экстазом лицо “Папы Карло”. Ирка представила его ладонь на своей груди, тяжелую, властную и сразу ощутила жар по всему телу, почувствовала, как наливаются упругостью ее груди, как просыпается в ней недавно разбуженное желание.
     Ирка прибавила шагу, пытаясь выбросить из мыслей и распутную подругу и самого Геннадия Викторовича. Незаметно дорога привела ее к дому. Возле подъезда, опершись на огромную метлу, стояла дворничиха. У ее ног возвышался курган из сметенных листьев. Ирка рассеянно поздоровалась и вошла в подъезд.
     Мама была дома и звенела посудой на кухне. Оттуда раздавался запах обеда, и Ирка почувствовала, что отчаянно голодна. Она сняла куртку, повесила ее вместе с мешком со сменкой на вешалку, разулась и просеменила на кухню.
     Мама, нагнувшись над духовкой, доставала пышущий жаром противень с пирогами.
     - Куда босяком? – бросила она Ирке, пристраивая противень на влажный рушник.
     - С чем пироги? – спросила Ирка, приглядывая себе порумяней.
     - С творогом, - сообщила мама, ловко натирая пироги взбитым яйцом. – Ты особо не пристраивайся, скоро суп будет.
     - Я только один, - заверила Ирка, хватая горячий пирог и выбегая из кухни.
     Пирог был пышный, ладный и источал неистовый аромат. Ирка с жадностью откусила, обжигая язык и губы. Она прошла в свою комнату и бросила на диванчик рюкзак с учебниками.
Затворив дверь, она наконец, осталась одна и только сейчас почувствовала, как устала. Ирка плюхнулась в кресло и включила комп. По телу немедленно разлилась приятная ленивая истома. Глядя на мелькающий картинками экран, Ирка вдруг снова вспомнила стоящую на коленях Леночку с выставленной перед собой ладонью и руку Геннадия Викторовича, судорожно теребящего напряженную, готовую к извержению плоть.
     Ирка отложила откусанный пирог и почувствовала, как в ее маленьком теле снова всколыхнулась волна необузданного, притаившегося в ней желания. Сердце безудержно колотилось, а ладони стали влажными и горячими. Она осторожно потрогала через платье напряженные тугие соски. Ей понравилось это ощущение. Тогда она коснулась смелее, вдавив бусины сосков в податливую мякоть грудей. Она вспомнила тяжесть мужской ладони и тотчас почувствовала, как по ее коже пробежала мелкая упругая дрожь. Где-то внизу живота стало горячо и влажно. Ирка испуганно подняла юбку. На белых ситцевых трусиках темнело мокрое пятнышко. Ирка испуганно посмотрела на дверь и прислушалась. Мама все еще гремела посудой на кухне. Тогда Ирка, не опуская подола потрогала пальцами влажное пятнышко и вздрогнула, точно от боли. Прикосновение вызвало короткое как спазм удовольствие и Ирка растерялась, видя, как влажное пятнышко увеличивается в размере. Ирка вскочила с кресла и, торопясь, стащила с себя трусы и, скомкав их, запихнула в рюкзак с учебниками. Сердце отчаянно колотилось как у воришки, только что едва не попавшегося на краже. Ирка вернулась в кресло и с минуту сидела, пытаясь успокоиться. Но новое запретное ощущение, только что испытанное ею, не давало покоя. Ирка, косясь на дверь, опустила руку под юбку. Как только пальцы, путаясь в коротких упругих волосках, скользнули в горячую щель влагалища, на Ирку снова обрушился каскад волнующих ощущений и снова перед глазами замелькали нервные короткие картинки: голая смеющаяся Леночка, лифчики, брошенные на стул, хрустящая новенькая купюра.
     Ирка испуганно отдернула руку и, оправив юбку прислушалась. За дверью было тихо. Ирка поднялась с кресла и, чувствуя, как горят ее щеки, вышла из комнаты.
     - Все готово, - послышалось с кухни. – Можешь идти обедать.
     - Сейчас, мамочка, - отозвалась Ирка, - я только в туалет.
     Ирка шмыгнула за спасительную дверь туалета, и, подняв подол юбки, плюхнулась на прохладное сиденье унитаза. Уже не таясь, она широко, как только позволили гладкие кафельные стены, развела ноги. Запустив пальцы глубоко во влагалище, Ирка замерла, опрокинувшись спиной на бочок унитаза, чувствуя его острый холодный край. С минуту Ирка сидела неподвижно, прислушиваясь к своим ощущениям и только потом дала волю своей фантазии, представляя самые невероятные в своей непристойности, сюжеты: теперь уже она, а не Леночка стоит на коленях, трогая губами упругую и горячую мужскую плоть. Вот сильные мужские ладони берут ее голову, и Ирка чувствует, как тулово члена одним властным неотвратимым движением входит ей в рот и начинает скользить по языку и зубам. Леночка совсем голая здесь же, рядом. Она жадно смотрит, как ныряет в ее, иркин рот этот большой напряженный неистовым желанием жезл. Наконец, мужчина протяжно стонет и, не в силах сдержать себя, кончает, извергая на лицо, шею и грудь Ирки целый поток. Капли семени, теплые и тягучие, текут по иркиным щекам и капают на пол.
     В этот миг по иркиному телу судорожной горячей волной пронесся первый приступ экстаза. Ирка испуганно отдернула руку от ставшего совсем мокрым влагалища. Какое-то время она сидела неподвижно с восторгом и страхом принимая новые для себя чувства.
     - Ирина, - позвала с кухни мама. – Иди, суп остынет.
     - Сейчас, мамочка, - крикнула Ирка, - еще минутку.
     Ирка замерла в нерешительности: что делать? Попробовать еще раз? А если мама позовет снова? В конце концов, одна минутка ничего не решит.
     Ирка снова просунула пальцы между горячих губок и ее тело тотчас отозвалось новым шквалом желанья. Спеша и, закусив губу, чтобы не вскрикнуть, Ирка принялась безжалостно теребить свою плоть. Теперь она не закрывала глаза, пытаясь вызвать в воображении что-то немыслимо порочное. Она просто смотрела на свои пальцы, стремительно нырявшие в раскрытое лоно и само это завораживало и возбуждало ее. И вдруг, все закончилось: последняя сладостная судорога прошла по иркиному телу, мгновенно сменяясь благостной усталостью и истомой.
    Немного посидев так, Ирка отняла руку от нывшего приятной болью влагалища. Ирка встала, оправила юбку и нажала на спуск бачка. Шум воды окончательно вернул ее в бытовую реальность. Прежде чем идти на кухню, Ирка зашла в ванную вымыть руки. Пальцы ее предательски дрожали под теплой струей. Немного успокоившись, Ирка отправилась обедать.
    - Остыло все, - проворчала мать, ставя на стол тарелку рассольника. – Э, да у тебя все лицо красное! Не заболела ли?
    - Голова что-то, - соврала Ирка, садясь к столу. – В институте коллоквиум был трудный.
    - Совсем замучили, - покачала головой мать. – Ты вот что, поешь и ляг, отдохни. А то, с учебой этой совсем очумеешь.

    Вечером, когда мама, намаявшись за день, пристроилась к телевизору, Ирка закрылась в ванной. Пока наливалась вода, Ирка разделась и придирчиво осмотрела себя в зеркале. Маленькие круглые груди с коричневыми сосками, тонкие худые ноги, гладкий живот. В целом Ирка осталась собой довольна. Вот, разве что, волосы на лобке. У Леночки все выбрито, как у взрослой. А ей, Ирке, мать строго на строго запретила. Тут уж, ничего не поделаешь.
      Ирка присела на край ванны и раздвинула ноги, представляя, как Геннадий Викторович, срывая с себя пиджак и рубашку, бухается перед ней на пол и, целуя ее голые ноги, скользит губами по бледной коже и, путаясь в упругих непослушных волосках, раздвигает языком губки влагалища. По телу тотчас пробежала сладостная истома. Но на этот раз Ирка не спешила пускать в дело свои пальцы. Она осмотрела полку под зеркалом, где пестрой шеренгой выстроились баночки и флаконы. Один из флаконов, узкий и длинный, подходил для ее затеи. Ирка взяла его с полки, с удовлетворением отметив круглую и гладкую крышечку. Еще шире разведя ноги, Ирка немедленно нацелила флакончик к своей промежности и просунула его во влагалище едва ли не наполовину. Замерла, ощущая внутри себя твердую прохладную тубу. Представить, что это мужской орган, яростный и наполненный страстью, не получалось. Мешала прохладность флакончика. Ирка с сожалением вынула его и залезла в теплую, почти горячую воду.
      Не отказавшись от изначальной идеи, Ирка подержала флакончик под струйкой горячей воды и снова продолжила опыт. На этот раз все получилось, и Ирка немедленно предалась яростной безудержной ласке. Меняя руки, Ирка размашисто терзала флакончиком свою плоть, быстро доведя себя до неистового исступления. Перед глазами снова мелькали картинки одна непристойнее другой. Когда Ирка представила, как Геннадий Викторович берет ее сзади, схватив ее ягодицы своими сильными твёрдыми ладонями, она почувствовала, как волна экстаза, нестерпимо желанная, снова обрушилась на все ее естество. Но, на этот раз Ирка позволила себе вволю постонать, уповая на шумящую в кране воду.
      Когда уже знакомое опустошение лишило Ирку последних сил, она очнулась и, пьяно  огляделась вокруг. Ванна уже наполнилась до краев, и вода грозила вот-вот вылиться на пол. На взбаламученной поверхности, среди мыльной пены покачивался исполнивший свою работу флакончик.
      Ирка с сожалением выбралась из ванны и спустила воду. Стоя на мокром коврике, она снова посмотрелась в зеркало и подмигнула сама себе. Она уже знала, что сегодня для нее был особый день. Сегодня все изменилось. Раз и навсегда изменилось. И она знала теперь, как будет поступать дальше.

     Утром следующего дня Леночка не пришла в институт. Толи приболела, толи испугалась зачета. Две первых пары для Ирки прошли, точно во сне. Она проклинала подругу последними словами за её не приход и не знала, что теперь делать дальше. Ирка рассчитывала, что Леночка снова возьмёт её с собой и что она, Ирка, нехотя согласится сходить с ней заодно к “Папе”. Теперь же, нужно было решать самой: идти или нет. И как быть, если Геннадий Викторович, оставшись с ней один на один, попросит раздеться до гола или велит ей сосать? Ирка не знала ответов на эти вопросы, но поселившееся в ней неуёмное постыдное желание отдаться этому мужчине и сделать, в конце концов, всё, как он скажет, было сильней её страхов.
     “Интересно, - думала Ирка, - заплатит он сегодня? – Хорошо бы, столько же.” Ирка вспомнила, как спрятала ту, первую, купюру на дно коробки для мулине и решение, терзавшее её, было наконец, принято.
     Третьей парой по расписанию значилась физкультура и Ирка, сказавшись освобожденной, не пошла с однокурсниками в спортзал. Она дождалась, пока институтские коридоры опустеют и, оглядываясь на каждом шагу, направилась уже знакомым маршрутом. У самой двери Ирка остановилась, пытаясь успокоиться и унять бешено стучащее сердце. Наконец, она подняла руку и постучала.

    PS  Через пару месяцев, в аккурат к зимним каникулам, Ирка купила новенький дорогущий смартфон. Красный и блестящий, он был ни сколько не хуже, чем, леночкин. Она спрятала его в ту же коробку с мулине, чтобы его не нашла мама…