Истинная связь

Истинная связь

Весна волной прокатилась по пустующим полям, вдохнула живительную силу во влажные комья земли, смочила лёгкой моросью ветвистые рощи. Раз – махнула рассветным солнечным лучом! И загорелась статная красота берёзок, ласково защебетали птицы, окутала кошачьим дурманом валерьян-трава.

В ночь пред равноденствием свершается ежегодный ритуал: плачет юная дубовая роща, жалобно скрипит нежная кора. Повязанные заботливыми жителями окрестных деревень сучки оживают. Под тихий стон прорываются сквозь древесину тонкие девичьи руки, хватают ленты, спешат опоясаться. Которые успеют до рассвета – выходят нагими красавицами-русалками, или мавками.

Колокольчиками разбегаются по роще звонкие голоса. Хохочут, заливаются девушки, заплетают ранние полевые цветы в пышные косы. Как наступит их время – побегут завлекать, очаровывать. Зацелуют, заведут в рощу пьяного от любви парня – и сгинет человеческая душа в кровавых лапах, минуту назад казавшихся мягкими объятиями.

Дубова роща веками славилась жестокими на расправу русалками. С малолетства бабки наставляли мальчуганов – по весне не забредать в ту сторону, не затевать бесед с девами. Да куда там! Любопытство юнцов не победить. Так и не досчитывались двух-трёх первых на деревне парней да нечаянных путников.

Мавка Велера со стоном вырвалась из цепких объятий деревца. Тело болью отзывалось на каждое движение. Но куда больнее было крылатому сердечку русалки. Перетерпело, перекричало лютую зиму, а теперь оттаяло и замерло в ожидании.

— Идёт! – завистливый шёпот и скрытое ликование перекрыло щебет подружек. Гордо вскинув голову, одним взглядом глубоких карих глаз прожигая себе дорогу, шагнул навстречу он. «Ждал» запело нутро Велеры. Горячая волна щемящего счастья окатила её, зажгла румянец на белом лице. Рука об руку пошли они прочь от рощи, прочь от насмешек чёрных душой красавиц, прочь от страха потерь.

Что было той ночью, окрестили легенды Истинной Связью. Ибо не случалось доселе, чтобы русалка полюбила человека. Не случалось и такого, чтобы выживший после встречи с этим существом мужчина не просто не терял память, а и добровольно оставался ждать чудовище, пока томилось оно, заточенное в плоти дерева. Но вот случилось.

Звёзды шептали о скорой разлуке. Розовая полоса над полем стремительно разрасталась. Пора было уходить. Велера не могла по своей природе терпеть яркого солнечного света, скрывалась в густой тени и улыбалась лишь ночному небу. Задыхаясь, в последний раз припала губами к шее любимого, шепнула на ухо ласковое слово. Толкнула ручонкой – поспеши!

А когда очнулась, пальцы сжимали алую ленту да нитку жемчуга – подарок.

Велера сама не помнила, как ноги несли её к Дубовой роще. Забившись в самое сердце чащобы, русалка робко перебирала тёплые жемчужины. Такие же жемчужины текли из синих глаз. Не желала девушка покорить своё сердце природной жестокости. Всё бы отдала за то, чтобы не пришлось больше терпеть жгучей боли заточения и столь же жгучей сладости от мучений очередной жертвы.
— Всё бы? – молочное сияние нити тихо шептало, но чуткое ухо русалки разобрало слова. В панике она прижала жемчужины к самому темечку.
— Всё бы? – повторил голос, расслаиваясь на тысячи маленьких трелей.
— Всё, — выдохнула дева, не веря в свою удачу.
Слышало русалочье племя про талисманы-обереги, да никогда не сталкивалось. Обереги – они для жертв, а какие из кровавых монстров в нежном облике жертвы!
— Жизнь отдам, матушко – оберег, только защити! Душу мою, любовь мою не дай уничтожить! Сама я себе противна, до того ненавистна, что хоть бы сейчас переродилась, да нет у меня такой власти.
— А кому нужна она, твоя жизнь? – издевательски хохотнуло из бусины. – Али ты прожила свою судьбу достойно? Али не марала руки и сердце в крови? Али не мучила невинных? Али пыталась хоть раз пойти против природы? Нет! Как убить – на то власть тебе дана, а как себя изменить – слаба духом!

Велера взвыла, пала на колени, склонила голову над ожерелкой, закапала солёной водой.
— Есть способ помочь твоему горю, — пело украшение. – Сама поймёшь, что от тебя требуется. Только помяни одно – всё обратимо, и всё возвращается. Отплачется тебе и зло твоё, и добро.

С теми словами и кончилась словесная магия оберега. Как ни билась, не смогла больше русалка вытянуть из жемчуга ни звука.

Не один день провела она в глубине леса, избегая охот и праздничных увеселений, не откликаясь на зов любимого. Исхудавшая, побледневшая ещё больше, растерявшая красоту, тенью бродила среди деревьев, схватившись руками за шею, где покоился оберег, и глубоко задумавшись. Подруги-русалки водили вкруг неё хороводы, вели к праздничному костру, осыпали смехом и сказками – но всё было напрасно.

Пока однажды, с первой полосой розового света над уже колосившимися полями, не очнулась Велера. Тряхнула чёрными косами, сверкнула бездонной синевой глаз, умылась родниковой водицей. Улыбнулась отражению в рябистой глади и ступила босыми ногами в нежную зелень рощи.

И сразу чутким дыханием нашла то, что искала – её заклятая подруга заканчивала охоту. Уловила русалка почти детский лепет восторженного юнца, нежные вздохи юной красавицы. Поняла, что нужно спешить.

Девушка быстро отыскала укромное место, где в душистой траве изгибались два тела. Мавка-охотница уже начала свой обряд – чарующее лицо превращалось в маску, удлинялись когти, чёрной пеленой застило взгляд. Велера заревела, кошачьим прыжком кинулась на русалку, отшвырнула её от мальчугана. Тот медленно, вяло смотрел на происходящее. Русалка злобно зашипела, лицо её стало уродливым.
— Беги! Беги же ты! – встряхнув паренька за шкирку, спасительница подтолкнула его к тропинке. – Брысь!
Мальчик неуклюже зацепил шнурок жемчуга, потянул. С ужасом смотрела Велера, как рассыпаются в изумрудной траве молочные капли. Пока в горло ей не вцепились клыки.

Русалка взвыла, как ведьма-банши, сильнее смыкая челюсти на шее обидчицы. Ярость застилала глаза Велеры, позволяя ей выпустить своё нутро наружу.

Схватка была короткой и страшной. Когтями разрывая мягкую плоть, чудовища извивались, шипели, кусались и брызгали обжигающим ядом. Сила Велеры нарастала, неутолённая жажда терзала её и заставляла вгрызаться ещё сильнее. И тут она услышала Его.

Зов любимого. Его песнь. Он пел ей о надежде, об ожидании, о принятии. О том, как чиста и прекрасна их любовь. О прощении и благодарности. С каждой нотой в сердце девушки просыпался человек и умирало чудовище.

В последний раз она послала ответный отклик, вложив всю земную и неземную любовь в своё прощание. Рука нашарила в траве жемчужину и крепко сжала её. Рядом захлёбывалась истекающая кровью русалка, названная ей сестрой, но никогда ею не бывшая.

Велера спасла всего одну невинную душу, погубив сотни. Но сердце её отплакало причинённое зло и, замершее, смогло перебороть себя.

Алую ленту и несколько звеньев ожерелья нашёл в тот же день статный кареглазый мужчина, единственный поверивший россказням молодого дурня о битве двух монстриц.