Котик

Котик

Котик

Когда много путешествуешь по стране, в дороге встречаешь самых разных людей, с которыми в обычной жизни возможно никогда не столкнулся бы на улице. И уж тем более, тебе не пришло бы в голову с ними беседовать.

А в самолете или в поезде пространство ограничено, и если ты не спишь, то ты почти обязательно будешь вовлечен в разговор. Особенно в поезде. Такая у нас страна, попутчикам хочется общаться со случайными людьми, с которыми вряд ли еще раз сведет жизнь. И самые колоритные собеседники – это сибиряки. Возможно, суровая природа влияет на людей на подсознательном уровне.

Вечер плавно перетекает в непроглядную ночь, перегоны между станциями все длиннее, все реже за черным окном мелькают фонари. Wi-fi не работает, кроссворд в газете, приобретенной на станции, разгадан, вежливая проводница предлагает чай. Конечно, можно пойти и самому налить кипятку из бойлера и кинуть в него пакетик, любовно именуемый в народе «тампакс».

Тогда не будет этого таинства чаепития в поезде, сравнимого с китайской чайной церемонией. Это необъяснимо, но в простом стакане мухинского дизайна, помещенного в фирменный железнодорожный подстаканник, приносят самый вкусный чай на свете. С сахаром и лимоном. На стол выкладываются пряники, печенье, конфеты. Янтарная обжигающая жидкость покачивается под мерное постукивание колес. Ту-тук-ту-тук. Так-так-так-так.

И в купе завязывается неспешная тихая беседа обо всем и ни о чем. Разговор заходит о домашних любимцах.

- Когда я познакомился со своей будущей женой, - рассказывает Паша, спустившийся с верхней полки, и со смаком прихлебывает чай, - и еще только приходил к ней в гости, был у нее значитца, котик. Красава, весь беленький, пушистенький, глазки голубенькие, игрушка – игрушкой.

Мощной рукой с татуировкой на предплечье рассказчик тянется за пряником, под полосатой борцовкой играют мускулы. Две женщины, сидящие напротив, заинтересовано ждут продолжения.

- И вот, невзлюбил он меня. Я к нему и так, и этак. То самый лакомый кусочек выберу, то спинку поглажу. А он то шипит из угла, то царапается, зараза. А когда вместе стали жить, и совсем озверел, стал в ботинки гадить. Ревности свои показывать.

Молодая женщина сочувственно вздыхает и откусывает маленький кусочек печенья. Пожилая скептически морщится, сделав слишком большой глоток горячего чая.

- А последней каплей стало, - Паша облизывает палец, - приехал я на обед, жена мне борща налила. А этот подлец вскочил на холодильник, и оттуда струю мне прямо в тарелку пустил, прицельно так, гад.

Пожилая женщина удивленно поднимает брови, молодая тихо ахает.

- А Вы что? – почти одновременно спрашивают обе.

- Жена за полотенце и давай его лупить со всей силы, - принимается за предусмотрительно заказанный второй стакан рассказчик, - а я полотенце отобрал, и сказал: нечего животное мучать.

Женщины умильно вздыхают.

- А на следующий день дождался я пока жена на работу уйдет, взял ружьишко, посадил котика в рюкзак, и в тайгу. Выкопал ямку аккуратненькую, - Паша говорит тихо, размеренно, почти без эмоций, берет со стола конфету, шевелит губами, рассматривает мудрёное название, разворачивает и отправляет ее в рот, - стрельнул котику в затылок и закопал.

Женщины молча переглядываются.

- А жене Вы что сказали? – строго интересуется пожилая.

- Сказал, что потерялся, мой косяк, - поясняет молодой человек, допивая чай, и аккуратно упаковывая остатки сладостей, - открыл дверь, а он и убежал.

- А зачем же так…, - молодая замолкает, тщательно подбирает слова, - кардинально? Нельзя ли было его просто отдать в хорошие руки?

- Ну, что Вы, - искренне удивляется Паша, - мы же его так любили, баловали. Ему бы нигде и ни с кем не было бы так хорошо, как с нами… Просто мы с ним одну женщину не смогли поделить, ревнивый оказался…

Он встает, сладко потягивается, зевает и лихо забрасывает свое крепкое тело на вторую полку. Женщины тихо переглядываются, и подхватив полотенца, отправляются умываться.