Ленинградский вальс

Ленинградский вальс

Ленинградский вальс

Порой по прошествии десятилетий, когда человеческая жизнь начинает клониться к закату, в памяти всплывают обрывки того, что происходило в далёкой молодости. Тогда, в начале восьмидесятых, мне перевалило за двадцать. Позади остались техникум и армия, в планах было заочное или вечернее обучение в политехе. Первое рабочее место не принесло разочарований, но и не смогло заполнить смыслом мою жизнь, которую весьма омрачали регулярное пьянство отца, издёрганность матери и собственные комплексы. Лёгкое косоглазие и субтильное телосложение, не выправленное даже армейской службой и регулярными тренировками, не позволяли мне быть уверенным в себе и лёгким в общении.

Единственной нишей, где я чувствовал себя относительно свободным и раскрепощённым, стали бальные танцы. С кавалерами в этих кружках всегда было напряжённо, и, начав заниматься в ближайшем Доме культуры, я довольно быстро набрал технику и стал одним из ведущих танцоров. Уровень подготовки здесь был рассчитан на широкие массы, до международных соревнований дойти мы не планировали, но на областном уровне выступали неплохо. Команда подобралась дружелюбная, моя постоянная партнёрша не плела интриг и не рвалась в примы, поэтому все ведущие пары нашей школы старались совершенствоваться в меру сил, не культивируя дух соперничества. Ведь мы были ленинградцами и невольно подавали пример интеллигентного общения разношёрстной и разновозрастной группе, среди которых было немало иногородних.

Итак, она звалась Татьяной. Как и пушкинская героиня, эта ученица школы бальных танцев являлась провинциалкой, но, прибыв с юга, имела довольно яркую внешность и редко пребывала в печали и меланхолии. При этом оставалась скромной, неболтливой и отзывчивой. У девушки не было постоянного партнёра, однако она часто сопровождала нас в поездках по области, где выступала в качестве добровольной помощницы и преданной болельщицы. Татьяна заканчивала педагогический и много возилась с нашим подростковым контингентом, участвовавшим в конкурсах и слишком эмоционально переживавшим сопутствующие стрессы. Меня её дела и хлопоты мало интересовали, как и она сама.

Моя память цепко сохранила яркий танцевальный вечер, когда всё изменилось. Наш коллектив с упоением наблюдал за тем, что демонстрировали ученики одной из лучших танцевальных школ Ленинграда. Среди танцоров международного класса особо выделялся человек по имени Лев. И этот ловкий, самоуверенный мужчина, который был значительно старше нас, неожиданно выбрал Татьяну. Прямо у нас на глазах он начал разучивать с ней танго, которого пока не было в нашей программе. Действовал он так мастерски, что неопытность партнёрши совсем не бросалась в глаза. По ходу танца Лев давал комментарии, что у девушки красивый профиль, который будет выгодно смотреться на соревнованиях, и что ей необходимо сбросить десять килограмм для выхода на международную арену. Его безапелляционность и напор изрядно смущали и пугали Татьяну, а мы с другими ребятами нашей школы начали осознавать, что этот блестящий хищник нашёл себе жертву. Посовещавшись, мы решили отбить нашу соученицу. У нас это виртуозно получилось, а я в итоге неожиданно оказался в гостях в женском общежитии.

Мы с двумя будущими учительницами попили чаю, а потом гуляли с Таней по вечернему Парку Победы. Сейчас и не помню, стояла ли зима или ранняя весна, но было снежно и влажно. И я, подчиняясь непроизвольному порыву, поднял девушку на руки и закружил. Я чувствовал, что нравлюсь ей и был непривычно многословен, раскрывая душу малознакомому человеку. А потом она вдруг спросила:

- Ты же не думаешь, что я встречаюсь с тобой только потому, что ты ленинградец?

Я постарался перевести разговор в другое русло, но чуть позже проанализировал происходящее. Последний курс, предстоящее распределение и шанс остаться в Ленинграде. Мне не хотелось быть объектом чьих-то интриг, поэтому я предпочёл иметь холодную голову, а не горячее безрассудное сердце. Она позвонила первой, и я сразу понял, что пора отходить на безопасную дистанцию. Стараясь не проявлять грубости, я дал понять Татьяне, что не готов продолжить наши отношения. По сути их и не было, если не считать ту романтическую прогулку в парке, о которой я уже успел пожалеть. Я чувствовал, что девушка, звонившая из телефонной будки с площади Мира, встревожена и расстроена, однако не в моём характере проявлять и вызывать жалость. Больше всего я опасался, что она не успокоится и станет периодически напоминать о себе. Но ни встреч, ни звонков больше не было. Татьяна исчезла.

А потом вдруг появилась несколько месяцев спустя. В самый разгар вечера бальных танцев в одном из городских ДК. Оживлённая, родная, с красивым южным загаром, в знакомом чёрном нарядном платье. Я даже не ожидал, что буду так рад её увидеть. И она с готовностью откликнулась на моё приглашение, когда зазвучала знакомая мелодия фигурного вальса. Мы танцевали легко и свободно, полностью отдаваясь хорошо знакомому и до мелочей отработанному номеру. Мы не расставались весь вечер и не пропустили ни одного танца. И, разумеется, вышли вместе. Белые ночи уже отцвели, но августовские сумерки не спешили темнеть, и было достаточно тепло. Мы остановились на мосту Обводного канала, и Татьяна, видя, что я начал поглядывать на часы, вдруг спросила:

- Я тебе нужна?

Не знаю, на какой ответ она рассчитывала, но я без колебаний ответил:

- Нет.

В её голосе не было ни гнева, ни обиды, ни презрения, когда она спокойно и даже заботливо произнесла:

- Беги на метро, а то опоздаешь.

Она развернулась и пошла по мосту. И я точно знал, что она не плакала, когда сошла с моста и отправилась в надвигающуюся ночь - не в сторону центра и ближайшего метро, а в противоположную. И я не сомневался, что она ни разу не оглянется, потому что она шла так, будто покинула пустое место, куда больше нет смысла возвращаться.

И я вдруг почувствовал себя униженным и оскорблённым. Моё лицо пылало, как от пощёчины, и я быстро побежал к метро.