На берегу неба

Глава 1

…В детстве я была уверена, что если буду часто всматриваться в небо и, повторяя, загадывать одно и то же желание, то оно обязательно сбудется. Изо дня в день, из года в год, я делала это, но, повзрослев, была почти разочарована, ведь моё желание так и не сбывалось.

И вот, когда я уже готова была сдаться, в моей жизни появился человек, который сказал мне, что я просто смотрела не в то небо.

И он оказался прав…

Глава 1

Кайли

Мелкий гравий шуршал под колёсами автомобиля, царапая не только его покрышки, но и мой слух. Я поморщилась от этих звуков, но вслух сказать ничего не решилась: мама улыбалась, как ни в чём небывало, и смотрела строго перед собой на дорогу. Она знала, как я ненавижу все эти скрипы, царапающие звуки. Ну, или по крайней мере, догадывалась. Но у неё была подготовлена для меня своя «школа жизни», и меня достаточно редко спрашивали, что мне нравится, а что нет.

Тусклое предзакатное солнце уходило за горизонт, так и не порадовав нас сегодня ни теплом, ни светом. День был пасмурным, отчего же вечеру быть иным? Прямо как моё безрадостное состояние бесконечной меланхолии, что длилось уже более года. С того самого момента, как…

Я тряхнула головой, пытаясь отогнать от себя все эти нерадостные мысли. Какой смысл изводить себя прошлым, ведь его всё равно не удастся изменить. Так говорил мне мой психолог, между прочим, кандидат медицинских наук. И я верила ему, но отчего-то пустота, поселившаяся в душе после его ухода, никуда не девалась.

Когда мы добрались до того места, откуда уже виднелся пляж, и, самое главное, море, я очень внимательно попыталась рассмотреть его. Отсюда казалось, что это малюсенький осколок кривого зеркала, невесть откуда как попавший в нашу Вселенную. Он блестел, отражая остатки хмурого дневного света, и был так спокоен, безмятежен, молчалив.

Дорога, пролегающая в этой местности, позволяла наблюдать, как море «приближается», хотя это именно мы становились всё ближе к морю. Мы, несущие ему свои радости и беды, грустные мысли и мечты, что, возможно, никогда не сбудутся. Но море принимало всех и молча выслушивало всё, с чем к нему приходили. Не перебивая, ничего не советуя и оставляя за тобой принятие самых важных решений. Море было самым лучшим психотерапевтом. И оно уже было так близко…

- Останови… - я искоса взглянула на мать, пытаясь понять, выполнит ли она мою просьбу.

Моя мама, Линда Судорес, высокая фигуристая блондинка, которой было чуть за сорок, в точности повторила мой жест, скосив глаза в огромных солнцезащитных очках в мою сторону. Она была… своеобразной женщиной, а потому никогда нельзя было понять, как она отреагирует на ту или иную просьбу. В ней странным образом уживались консервативные и современные взгляды, она не была занудой или ханжой, но её мнение было исключительно правильным. И точка.

- Кайли… - недовольно произнесла она, вождение было одним из её любимых занятий, и она не хотела его прерывать, особенно сейчас, когда мы ехали в такой близости от моря, и влажный солёный ветер обдувал наши лица. – Боюсь, мы можем опоздать.

Второй страстью этой женщины, после вождения, была нездоровая пунктуальность. Да, я тоже всегда считала, что опаздывать – это нехорошо, и всё же, не позволять себе чуточку расслабиться, загнав в жёсткие рамки времени, тоже было слишком.

- Меня тошнит, - без зазрения совести соврала я.

На самом деле, мне хотелось рассмотреть море поближе. И бунтарство, ещё не совсем уснувшее во мне с возрастом подростка, иногда не гнушалось даже такими приёмами.

Поджав губы, мама остановила машину. Я тут же выбралась наружу, поправив шапочку на тёмных волосах – ветер, действительно, был сильный, и простудиться в первые же дни пребывания в санатории мне не хотелось. Тем более, что синоптики уже завтра обещали солнечную погоду. А это значило, что я смогу выбраться на пляж не в куртке и джинсах, а в купальнике. По крайней мере, я очень на это надеялась.

Немного постояв и сделав вид, что пытаюсь отдышаться, я настойчиво двинулась к морю.

- Кайли! – возглас мамы вонзился мне в спину, словно нож. Ждать она не умела. Но я, вырвавшись на свободу за пределы душной кабины её автомобиля, могла умело притворяться глухонемой.

Вскоре крупная разноцветная галька сменилась песком, в котором мои тряпичные кроссовки утопали почти по щиколотку, но я не обращала на это особого внимания. Море манило. Даже сейчас, будучи серым, каким-то безжизненным и казавшимся совсем не приветливым, оно звало. Добравшись до самой кромки воды, я остановилась, пытаясь охватить море взглядом. Но расстояние, высота и глубина окружавшего его пространства, казалась мне сейчас сравнимой лишь с просторами самой Вселенной. И я, закрыв глаза, просто протянула к нему руки, то ли приветствуя, то ли пытаясь обнять необъятное.

Рядом с ним, этим морем, на которое я поначалу так не хотела ехать, я почувствовала то, что не чувствовала уже очень давно. Будто сама жизнь, потихоньку, болезненно, словно рука после ночного затекания, запульсировала в моём теле, от макушки до пят. Море словно сулило мне скорые перемены в жизни, хотя я не была уверена, что готова их принять.

За спиной я услышала, как хлопнула дверца машины. А после раздались и нетерпеливые шаги моей матери – она пыталась торопиться, но гладкие камни не были приспособлены для спешки, и Линда часто оступалась, спотыкаясь. Но вскоре и её мучениям пришёл конец.

Взяв меня за локоть, она попыталась развернуть меня к себе, однако, пока не устраивая истерик и не повышая голоса. Однако она вся была напряжена, я это чувствовала, но оторваться от лицезрения моря было, действительно, очень сложно.

- Милая, нам действительно пора! – произнесла она, настойчиво утягивая меня подальше от берега. Солнце опускалось всё дальше за горизонт, и уже заметно потемнело.