Второй шанс для нас (наедине с Монстром)

Глава 3

Передо мной открывают двери отдельного банкетного зала, где в центре за шикарно накрытым столом сидит мужчина лет пятидесяти, а рядом с ним стоит симпатичная блондинка в очень откровенном красном платье и кладет ему в рот по одной виноградинке.

Наше появление отвлекает его от трапезы.

— Вот и пришла наша красавица, — говорит он, оттолкнув руку девушки от себя, и встает в полный рост. — Подойди ко мне, девочка, дай рассмотреть тебя поближе.

От его голоса по всему телу проносятся мурашки. Неприятный, по-старчески хриплый. Его полупрозрачные цепкие глаза разглядывают меня так пристально, будто бы прямо здесь и сейчас он хочет меня раздеть.

А я застываю от ужаса, не в силах что-либо сказать или сделать.

— Ну что ты, милая, давай, подойди ко мне, — подзывает меня к себе это мужик, а увидев мое немое оцепенение, взглядом дает помощникам команду, и те толкают меня в спину так, что я чуть не падаю на мягкий ковролин, расстеленный по всему полу.

— Парни, вы что! — вдруг ревет мужчина. — За руки взяли бы и подвели. — А после, подойдя и взяв за руку, обращается ко мне, поглаживая по ладони своими мерзкими морщинистыми лапищами. — Она же бриллиант, как можно с ней так обращаться! Вы только посмотрите в эти сверкающие глаза, взгляните на эту светлую нежную кожу, волосы небесной белизны! А фигурка!

От его странных эпитетов в мою сторону по позвоночнику проносится леденящий озноб. Что за странный мужик?!

Смотрю на него исподлобья и произношу:

— Мужчина, вы что такое? — с насмешкой отбираю свою руку из его лап. — Вам в вашем возрасте надо валидол пить да футбольные матчи по телеку смотреть, и да, с настойкой из трав.

Мне страшно, я понимаю, что он не простой пенсионер, но и лебезить перед ним, кормить его с рук я точно не буду.

Настроение мужчины сразу становится другим. Злой взгляд из-под бровей пронизывает меня насквозь, и в комнате мгновенно меняется атмосфера. Если раньше мне было тут неуютно и омерзительно, то сейчас страшно. Потому что я задела его за живое, напомнила про возраст, который он хочет забыть. Чего только стоит молодая девушка позади него, которой на вид не дашь и двадцати пяти лет.

— Все вышли вон! — кричит он на весь зал своим двум амбалам и девке. — Немедленно! Строптивой девчонке надо показать, где ее язык должен работать.

Неожиданно резко хватает меня за волосы и привлекает к себе.

— Ты, девка, кем себя возомнила? А? Думаешь, не сломаю? Гордую из себя строишь?

От боли на глазах наворачиваются слезы, и становится так тошно от находящегося так близко его лица. Он пыхтит, брызжет слюной, отравляя меня своим ядом, желая прогнуть под свою идеологию.

— Ты красивая, я таких в жизни не видал, поэтому и приглянулась. Но если будешь брыкаться и трепать мне нервы, вместо того чтобы быть нежной и милой, я и глазом не моргну, прикопаю где-то в лесочке, и никто тебя не найдет, поняла?

Я молчу. Старикан так крепко держит и тянет за волосы, что я чувствую, как моя кожа натягивается, а волосинки на висках чуть ли не отрываются от нее.

— Ты поняла? — трясет меня, требуя ответа.

— Мне больно, — еле слышно говорю, стараясь, чтобы меня услышали.

Он ослабляет хватку, но не отпускает.

— Поняла, я спрашиваю?

— Да, — отвечаю надрывно, желая поскорее избавиться от его прикосновений.

— Вот молодец, — сменив гнев на милость, бодро говорит, отходит от меня и вновь усаживается в свое кресло.

— Сядь! — указывает на стул напротив.

Понимая, что не убежать, присаживаюсь на краешек.

— Болезни есть какие?

Этот вопрос звучит так неожиданно, что я теряюсь и не знаю, как ответить. Глупо хлопаю ресницами, уставившись на своего мучителя.

— Болела чем-то, или сейчас, заразным? — кричит, теряя терпение. Видно, он привык, что на все его вопросы надо отвечать немедля.

Так хочется сказать «да»! Но ведь никакой гарантии нет, что эта ложь потом не выльется мне во что-то глобальное, в страшное возмездие. Почему-то я уверена, что он любит наказывать.

— Так что? Я устал ждать, отвечай быстрее.

— Нет, я не больна ничем заразным.

— Хорошо, — довольно кивает, облапывая меня взглядом так, что мне становится неуютно. Ерзаю на стуле, мечтая побыстрее свалить отсюда.

— Родишь мне девочку, такую же красавицу, как сама.

Сумочка, которая все это время лежала на коленях, слетает на пол. Вот она! Надежда на свободу! Я вскакиваю с места и кричу:

— Ни за что! Никогда!

А после, падая обратно на стул, заливаюсь слезами.

— За что мне это! — Про себя радуюсь, что ходила в школе в театральный кружок. — Почему все хотят от меня то, чего я дать не могу?! — продолжаю реветь, всю душу вкладывая в эту сцену.

А после встаю и, отойдя к стене, поднимаю лицо вверх, имитируя желание остановить слезы. Салфетками промакиваю глаза, как будто вытираю слезы.