Ненавижу, потому что люблю

Пролог

Одиночество…Что вы знаете об одиночестве? Познали ли вы его так же, как и я? Смогли ли попробовать его на вкус после яркого послевкусия красивой жизни? Когда-то и я думала, что одиночество – это ожидание чуда, любви, внезапно нахлынувшего счастья. Я, так же, как и вы, мечтала о том, что скоро найду его, принца моей мечты. Он будет смелым, харизматичным и обязательно лидером. Он будет любить только меня, думать только обо мне, жить мною, а все остальные – это просто пыль у его ног! Мечтала, стремилась, верила. Теперь умерло все: мои мечты, мой так и не нашедший меня принц, мои родители. Я осталась одна со своим горем, со своим уродством, со своими черными мыслями.

Очнулась под одуряющий запах лекарств и сразу же застонала от дикой боли, пронзившей голову. Попробовала открыть глаза, но свет так и не пробился сквозь ресницы.

 - Я ничего не вижу, - как смогла протолкнула сухой воздух сквозь хрипящее горло.

 - Спокойно, девочка, это просто повязка, - услышала уверенный голос и мягкие руки аккуратно погладили меня по голове.

Повторила их ненавязчивое движение и чуть не закричала в голос, хорошо, что осипла, иначе сбежался бы весь персонал больницы.

 - Где мои волосы? – выдохнула севшим от ужаса голосом.

 - Волосы – это такая мелочь, девочка, - услышала тот же спокойный голос, - нам пришлось их сбрить, чтобы мы могли подлатать тебя, кроха.

 - Что со мной? – продолжила допрос я.

 - Ты не будешь прежней, - услышала непонятный ответ.

 - Мои родители?

 - Вспомни!

И кровавая пелена застила мои глаза.

…Сверкание новогодних огней в гостиной нашего большого дома, хохочущий папа, радостная мама и я, танцующая вокруг елки. Я была единственной дочерью и самым счастливым ребенком во Вселенной. Мои мама и папа – самыми чудесными родителями на свете.

 - Дочка, - смеялась мама, кружась вместе со мной, - скоро тебе семнадцать! Такую красотку жалко отдавать кому попало! Выберем тебе принца посиматичнее и поумнее, хочешь?

 - Жена! – грозно хмурился мой папа, который был главнокомандующим армии магов, и обладал самым сильным магическим потенциалом в стране, – какие принцы? Дочь поедет учиться на командира корабля! Вступит в мои войска и займет мое место! А мужиков у нее и так будет навалом, сейчас-то отбоя нет!

 - Нет, - топнула ножкой мама, - она будет самой счастливой невестой и самой любимой женой, - а я хохотала, глядя на этот спор. 

Я-то точно знала, что самый красивый, самый лучший принц будет моим.

 - Она создана для семьи, - нравоучительно вещала мама, тыкая в меня изящным пальчиком, -  эта девочка родилась не для того, чтобы повелевать неотесанными мужланами.

 - Перестань, - отмахивался отец, - не родился еще тот, кто сможет сломать и покорить МОЮ дочь, а слабаков и подкаблучников в своей семье я не потреплю. Потом, такую красоту, - и отец обнял меня теплыми руками, любуясь нашей парой, отразившейся в темном окне, - просто жалко отдавать. Ты только посмотри на эти черные глазища, да таких пушистых ресниц я не видел даже у тебя, а этот миниатюрный носик, а эти губки. Чтобы все это заполучит надо быть самым лучшим во Вселенной, а всех лучших я знаю лично, и, поверь мне, нет там ни одного достойного нашей принцессы.

Этот разговор был не впервой, я с младенчества знала, что самая красивая в мире, самая лучшая, самая умная, самая магически одаренная и никто меня не достоин. А еще я ни в чем не знала отказа, но и избалованной не была. Мы все купались в любви друг друга, дорожили друг другом, дружили! Только сейчас  поняла, что так вечно продолжаться не могло. Слишком хорошо, слишком правильно, слишком счастливо!

Разрыв прошел ровно по центру нашего дома! Такого просто не могло быть! Семья, приближенная к правителю, жила в центре города, рядом с резиденцией Короля. Мама – любимая, младшая сестра Высшего мага всегда была под защитой четырех стихий, а тут ее первую затащило за излом, и там... как будто в мясорубке… я видела, как медленно расчленяется ее тело, словно так и надо, словно это правильно. Огромные рубиновые капли крови повисли в воздухе и застыли, искрясь в морозном воздухе. Холодно! Как же холодно в жарком доме, освещенном огнями. Елка осталась по ту сторону разрыва, и мигала нам огнями из сюрреалистического мира, плавно переливаясь и размазываясь по воздуху разноцветными линиями.

Да я бросилась ей на помощь, думаю и вы бы сделали тоже самое, видя, как дергается ваша мать, глядя на тебя широко открытыми от ужаса глазами. Она даже закричать не успела, как я рванула в излом и меня подхватили жалящие потоки. Они резали мое тело на части, как острые бритвы, а я делала шаг за шагом, постоянно нарываясь на лезвия, мечтая спасти свою мать. 

Бедный папа! Он мог бы спастись, но сильнейший рывок, и вместо меня за излом улетает тело отца, который обнял то, что осталось от мамы и одними губами прошептал: «Прощай!». Эта картина так и застыла перед глазами, я упала на белоснежный ковер, истекать кровью. А разлом как возник из неоткуда, так и ушел в никуда, навсегда украв моих родителей, сделав меня сиротой в каких-то несколько минут.