Охотник за Магией: Женщина-загадка

1. Загрузка реальности. День первый.

Canis vivus melior est leōne mortuo
(лат. «Живая собака лучше мертвого льва»)
— латинское крылатое выражение.

Carum est, quod rarum est
(лат. «Ценно то, что редко»)
— латинское крылатое выражение.

Cave canem!
(лат. «Бойся собаки!»)
— на входе римского дома;
употребляется как общее предостережение:
«будь осторожен, внимателен»

1.

Темнота. Во тьме вспыхнули белоснежные с небесным отливом буквы: «ЗАГАДКА». Буквы пропали, и я открыл глаза. Первое, что увидел – стальная решетка. Проморгался. Картинка не изменилась. Все та же решетка. Выходит, из грубо обтесанных гранитных глыб. Больше ничего. Тюрьма. А я в камере. Не спутаешь.

«Посадили меня за контрабанду магическими принадлежностями...» - неожиданно всплыло в памяти, но также неожиданно и оборвалось.

Надо же! Я действительно сижу.

Скосив взгляд, увидел на чем. Старая, обоссанная и заблёванная скамья. Фу! Попытался подняться - не смог. Сил не было. Или на столько ленив стал, что не в состоянии. Даже думать было сложно. Внутри ощущалась пустота и холод. Хотелось тепла, воды и горячего хлеба.

Попытался повернуть голову – получилось. С трудом, но все же. Однако внутри что-то хрустнуло и приглушенно заболело. Пришлось чуть размять шею. Заодно осмотрел «помещение»: темная камера, довольно тесная, во всю её длину скамья, пол холодный, посыпан опилками, а скамья - сеном. Вот и все удобства.

Сквозь старые и ржавые решетки был виден чуть более освещенный коридор. Свет шел от масляных ламп. Света мало, но... я ж в тюрьме.

Издали послышались шаги. Кто-то двигался в мою сторону, шагая в ногу, не спеша и уверенно. Словно и не люди вовсе. Но все же живые. Вот здорово! Хоть какое-то разнообразие.

Через пару мгновений возле решетки появились две фигуры в оранжевых балахонах. Причем не выцветших и не застиранных. Вообще сложилось впечатление, что их только что изготовили – такие они были новые, с виду.

- На выход!

Грубый потусторонний бас поверг меня в ужас. Я словно впервые услышал голос другого человека или существа. Определенно человек так говорить не мог. А может и мог, но что надо сделать с его горлом, чтобы так рычать? Множество вопросов заполнили сознание, требуя ответов, и, не получая искомого, исчезали, толкая рассудок к панике.

Кто я? Где я? Что происходит? Почему я чувствую себя так?

А как я вообще должен себя чувствовать?

Хороший вопрос. Еще бы получить на него хороший ответ. И только железная воля, сжимающая нервы в кулак, удерживала сознание на острие твердой истины: я во всем разберусь постепенно, надо только больше смотреть и слушать.

И тут же пришло успокоение: я буду собирать данные, а уж потом делать выводы и строить планы. Это придало сил. Я глубоко вздохнул.

А это точно тюрьма? Если это ТА сторона, то не удивлен. Вот только встать не могу. Пытался же.

- Живо!!

Я вскочил, как ужаленный. Подошел к решетке и сунул руки между прутьями, дав себя заковать. Странно, но я вроде как знал, что и как надо делать в этом трижды мрачном и печальном месте. Решетка меж тем отошла в сторону довольно резко - едва успел выдернуть конечности.

А что было бы, не успей я их выдернуть? Аж интересно стало.

Жуткий лязг захождения прутьев в стену, наконец, стих. Кажется, он доставил неприятное ощущение только мне, судя по неподвижности конвоиров. И снова пришло в голову, что они не люди. Кто же тогда? Стоило бы выяснить, но сами раздумья об этом навевали буквально панический ужас. И я отбросил размышления, сконцентрировавшись на дыхании.

Что бы не случилось – дыши, подумал я. Копи силы. В конце концов тебе пока ничего не угрожает. А потому – дыши. Копи силы и жди момента.

Тем временем, я вышел в коридор. Бросилось в глаза, что камер здесь много, но все - лишь по одну сторону. На плечо легла тяжелая, костлявая и угловатая рука. Интересно то, что «кости» в руке были из металла. Я скосил взгляд и убедился, что это действительно металлический протез пятипалой «птичьей» кисти. Жуть. Но мало ли?

Меня грубо развернули в нужном направлении и толкнули в спину. Рука с плеча исчезла. Что ж делать, пошел вперед.

Коридор длинный и все же темный. Идти неудобно - мешают цепи на руках и ногах.

Ногах?

Я опустил взгляд и увидел - они действительно закованы. Видимо, и не расковывались, даже в камере. Ну, тюрьма же!

Коридор закончился проходом в стене. За ним смутно виднеется каменная винтовая лестница. Здесь нас встретили еще четверо в балахонах. Двое подошли к нам.

- Следуй за нами!

Один из них схватил меня за цепь, сковывающую руки. Мог бы и не говорить, от рывка я все равно шагнул следом. Упрямиться не имело никакого смысла, и я поплелся как-мог, постепенно разрабатывая непривычные к таким долгим прогулкам ноги. Все это было странно и требовало объяснения, но конвоиры сами по себе вызывали ужас, пробиравший меня до мозга костей, а уж фантазия о том, что они могут сделать в ответ на мои глупые для них и тормозящие наше движение вопросы, могла и вовсе повергнуть меня в панику.