Глава 1. Глаз Горгоны

~Фиби~

– Пс-с, Фибс!

Лохматая блондинистая голова Дина, моего оператора, показалась в дверном проёме камбуза. Я поспешно свернула скриншот с видео, на котором крупная волосатая ладонь лапала мою грудь. Открыла карту станции на планшете и сделала вид, что старательно её изучаю. Мельком отметила улыбку Дина до ушей и хитрый прищур серых глаз. Он что-то почуял.

– Та-а-ак, – протянула я, постучав ногтями по пластиковой крышке кофемашины.

Камбуз правительственного корабля Конфедерации, где я ещё несколько минут назад наслаждалась завтраком из брускетты с красной рыбой, напоминал пятизвёздочный ресторан в миниатюре. А после сообщения мистера Петерса стал напоминать его бордель. Здесь тоже сладковато пахло дорогим фруктовым вином. Сочные банановые пальмы по бокам кожаного диванчика мягко трогал синевато-лиловый холодный свет ламп. Невольно вспомнилось, как на похожем диване меня раздели, и я умоляла дать отсрочку.

Полчаса назад мы вышли из прыжка в системе тройной звезды Алголь, неподалеку от станции, где сенатор в окружении таких же высокопоставленных прилизанных хмырей торжественно перережет ленточку. Даст зелёный свет на добычу драгоценного металла.

И, как только заработала связь, мистер Петерс прислал мне скриншот из видео. Голоса небесных тел. Того самого видео, где я стою на коленях. А сраный упырь из его охраны расстегивает мне пуговицы на рубашке, делая декольте непозволительно глубоким. Голос Петерса звучал в голове сиплой насмешкой: «Если не будет сенсации, то ты мне все деньги отработаешь телом, Фиби. Так что прояви чудеса обольстительности и добудь сенсацию».

Я перевела взгляд с планшета вниз, на свою обнаженную грудь под атласным пиджаком. Уж точно я постаралась быть обольстительной. Я улыбнулась, отгоняя грустные мысли. Справлюсь. Сенсация точно будет.

Сердце застучало при мысли, что, если здесь вскроется какой-то скандал, то моя карьера взлетит стремительной ракетой на верхушку журналистского Олимпа. И я смогу, наконец, расплатиться с Петерсом. Кстати, однажды у меня получилось сверкнуть яркой звёздочкой на Олимпе, жаль ненадолго задержалась там.

Дин заговорщически понизил голос, возвращая мои мысли к сенатору:

– Кажется, у сенатора интрижка с секретаршей. Всю ночь слушал их охи-вздохи.

– И? – спросила я, отложив планшет на барную стойку.

Дин стушевался, запала поубавилось. Он посмотрел на меня виновато, сдвинув брови к переносице. Мне никогда не нравился у мужчин взгляд побитой собаки, но у него это получалось по-дурацки мило. Даже не раздражало.

– Показалось, это интересный материал, – прошептал Дин и многозначительно кивнул себе за спину, намекая на готовый сюжет для первой полосы.

– О, голоса небесных тел, показалось ему! – я закатила глаза. – Дин, ну что это за материал? Кому интересны интрижки? Мы здесь не за этим.

Я отвернулась к жужжащей кофемашине, посмотрела в её блестящую отполированную поверхность и поправила прядь. Сегодня всё должно быть идеально, включая меня. В конце концов, не каждый день открывается станция в дальнем космосе. Интрижка с секретаршей? Пф… Это не та сенсация, что мне нужна. Слишком мелко.

Дин как верный, но недалекий оруженосец, не догадывался об истинной сути нашего дела, потому старательно выискивал, за что зацепиться. А, между тем, все просто: у меня была наводка. Не все так гладко на станции, как это рисует её начальник. И кому, как не мне, в этом разбираться.

– Да что может быть интереснее похождений сенатора на этом параде лицемерия? Ну, планета. Ну, платины дофига. Думаешь, работяги напьются в честь открытия и устроят демарш?

– Ну, может, не напьются. Но пожаловаться на плохие условия, низкую зарплату и ненормированный график вполне могут, – я допила кофе. Одёрнув ворот белого атласного пиджака, протянула Дину свой планшет. – А там уже сообразим, как выкрутить.

– Раздуем как обычно? – улыбнулся Дин, убирая планшет в рюкзак.

– Не раздуем, а приукрасим!

– Я зову тебя профессионалом, а должен – су…. – он не договорил, поймав мой укоризненный взгляд.

Тут голос бортового компьютера объявил:

– Прилёт на станцию “Платинум” через десять минут. Просьба всем занять места в общем зале. Включить систему безопасности. До стыковки не покидать посадочные места.

Мы с Дином зашагали в сторону общего зала, откуда уже слышались лошадиное ржание секретарши и басовитые мужские голоса. Сенатор, кроме длинноногой помощницы-блондинки, взял с собой на открытие станции весь свой журналистский пул.

Еще в космопорте, среди прочих журналистов, я увидела Лану Ласкарис: длинную, худую, как палка. На лице – извечное презрение. К людям или жизни – чёрт знает. Вот уж кто действительно сука, каких поискать.

Мы с Ланой бодаемся на журналистской арене уже несколько лет: кто быстрее возьмёт интервью, кто ироничнее напишет о новом законе, кто, твою мать, первее осветит открытие станции. И как только она затесалась в ряды сенаторских журналюг?

Собравшись, я натянула обворожительную улыбку и толкнула дверь.

– А, мисс Экспосито! – воскликнула секретарша, включая магнитную систему безопасности в своём кресле. – Мы как раз говорили о вашей последней статье. Она... впечатляющая.

На этих словах Лана засмеялась, а спустя мгновение смех подхватили остальные. Я стиснула зубы от раздражения. Плюхнулась в свободное кресло рядом с сенатором, обогнав Лану. Но настроение это обратно не подняло.

А ведь утро так хорошо начиналось… Я уже почти забыла, что мне грозил иск за клевету после моего недавнего расследования. Именно поэтому мне так нужна сенсация на “Платинуме”, чтобы вернуть репутацию. Пришлось использовать все свои связи, чтобы сюда попасть.

– Мисс Экспосито, – улыбнулся сенатор. – Какое приятное соседство. Помню вашу авторскую рубрику в новостях на СНН.

– Ничего себе, вы смотрели? – усмехнулась я, краем глаза подглядывая за Ланой.