Ослепительное притяжение Солы

Ослепительное притяжение Солы

1.

Севен смотрел, как группа легионеров шагает мимо пекарни. В последние недели они все чаще патрулировали Речной рынок. Не то их непроницаемые лица, не то их оружие внушали каждому страх. Этот район был далек от технологичного центра Солы. Любой, кто пользовался продвинутыми девайсами, считался здесь чужаком. Легионеры не были исключением.

Севен, как и многие, побаивался засматриваться на легионеров. Но правда была в том, что он не мог устоять перед красноватым и неестественным мерцанием их костюмов и щитов.

Защитники города скрылись за углом здания, и Севен невольно посмотрел на горизонт. Сола сверкала мириадами неоновых огней ярче, как никогда. Казалось, протяни только руку, и он сможет бережно ухватиться и спрятать город в своем сердце. Настолько хотелось там оказаться.

— Молодой человек, я устала ждать, — его отвлек скрипучий голос одной из покупательниц. Севен обернулся, собираясь уже извиниться. Но та обращалась не к нему.

Боунс, его десятилетний брат, пытался дрожащими руками положить в бумажный пакет сливочную булку. Его лицо взмокло от пота. Несколько непослушных прядей лезли в глаза, но мальчишка проигнорировал это.

— Позволь мне, — мягко сказал Севен. Большие глаза брата забегали по его лицу. В них был целый мир, который Севен видел, но не понимал.

Севен улыбнулся, зная, что это придаст брату уверенности. Тот наконец согласно кивнул и отдал ему пакет.

— Не будь это единственная пекарня, где все еще делают настоящую выпечку, — женщина выхватила протянутый ей пакет и метнула взгляд на Боунса.

— Приятного аппетита, — процедил Севен, возвращая ее внимание к себе. Она недолго смотрела на него, словно подбирая в своей голове ответ, а затем притворно улыбнулась и кивнула.

Женщина ушла, а Севен уже смотрел через витрину на окружающие окрестности. Речной рынок был самым бедным районом Солы. Никаких неоновых огней и современных технологий. Это место словно погрязло в прошлом. Хотя, пожалуй, даже месту с предрассудками свойственно меняться.

— Мы успеем? — Боунс уже сидел на стуле в углу и что-то высматривал в окне. Он словно по щелчку пальцев забыл об инциденте.

— Пора закрываться, — загадочно улыбнулся Севен, сообразив о чем идет речь.

Атмосфера переменилась на более резвую. Мальчики хихикали и бегали по залу, закрывая окна и двери. А когда все было прибрано и расставлено по своим местам, Севен тяжело дыша сказал:

— Поднимайся на верх и скажи родителям, что я скоро подойду.

Боунс послушал брата, а Севен вернулся к кассе, пересчитал дневную выручку и взял себе и Боунсу по несколько монет.

Он обвел взглядом зал и поднялся по скрипучей лестнице в небольшую квартирку. Стоял сильный запах жареных лепешек. Живот тут же скрутило от голода.

Лестница вела сразу на небольшую кухню. Единственная лампочка, что висела над деревянным столом, еле заливала пространство теплым светом. Мама мальчиков в суматохе заканчивала готовку, а отец расставлял тарелки.

Стараясь оставаться незамеченным, Севен направился к комнате, которую делил с братом. Но глубокий голос отца остановил его.

— Не спеши, сынок, — сказал отец. — Нам еще надо подсчитать выручку, не забыл?

Сердце Севена пропустило глухой удар. Он понимал, что за этими словами стоит иной смысл.

Он сел за стол, стараясь не выдавать своего разочарования. Отец терпеливо смотрел на него. А Севен уже обдумывал как поступит дальше.

Карман с монетами вдруг стал тяжелее. Рука неохотно достала лишь половину. Сердце бешено колотилось. Мальчишка надеялся, что его лицо оставалось бесстрастным. Он наблюдал за реакцией отца.

Мужчина нахмурился, и прежде чем что-то сказать сыну, услышал:

— В этом месяце было мало покупателей.

Севен не раз проделывал этот трюк. Каждый раз он рассчитывал на их безграмотность. А семья — на него. Никто, кроме Севена не мог считать, поэтому вся бухгалтерия свалилась на плечи старшего сына. Ему не нравилось обманывать их, но и делиться тем, что он заработал было в разы неприятнее.

Отец смотрел на пару монет и кивал, словно понимая все, что Севен говорит. А потом тяжело вздохнул и натянул улыбку.

— Что ж, почему бы тебе не сложить их в общую копилку? — он уже смотрел на Боунса, который все это время сидел рядом, раскачиваясь на стуле. Мальчишка, поймав взгляд отца, сгреб монеты в руку и поспешил в их комнату.

Родители считали, что зарплата каждого из них принадлежит всей семье. Они думали, что поступают во благо. В этом была доля смысла, ведь их семья жила на краю бедности. Все же Севен не мог согласиться с ними.

Севен расслабился. Отец и ухом не повел на его вранье. А Боунс был слишком мал, чтобы понимать.

— Дела совсем плохи, — голос мужчины был тихим. — Держу пари, это дело рук того богача из центра.

Перед ними появились тарелки с лепешками и травяным супом. Молчание матери нагнетало обстановку. Ее лицо тронула тень. Внимание женщины было приковано к словам мужа.

— Торговка на рынке сказала, что он заставил Хэмиша продать ему здание у реки, — сказала она. — Теперь оно нелепо светиться, — Севен не удивился презрению в ее голосе. Он терпеливо молчал.