«Проснись!» – заговорил внутренний голос.
— Доброе утро, папочка! – я широко улыбнулась, и улыбка тут же исчезла: – Папочка?!
Отец не отвечал: голова его неестественно наклонилась, из аккуратной дырочки в виске текла темная бордовая жидкость. На полу лежал пистолет.
— Папочка, тебе помочь?! – я подлетела к отцу, трепетно прижала его к себе, но его сердце не билось. Он не дышал. Папочка умер.
Я почувствовала, как сильно забилось сердце в груди. Что это?!
«Неизвестная ошибка! Неизвестная ошибка!» – внутренний голос поднял тревогу.
Покачала головой, отформатировала навязчивые мысли. Как же мне жаль Папочку, моего любимого, самого лучшего и доброго. Чувствую холод на щеках: слёзы текут, и опять слышу: «Неизвестная ошибка! Неизвестная ошибка!»
«Отстань! – сержусь на этот противный внутренний голос, мне грустно до боли: – Папочка, как мне жить?»
Я села рядом, прижала к щеке его остывающую ладонь. На полу рядом с ним лежал лабораторный планшет. На экране было открыто сообщение из Управления:
«Срочно. Постановление комиссии по этике. Обнаружено нарушение параграфа 1. Приказ – ликвидировать запрещённую форму жизни».
— Папочка?! Что это значит? – немой вопрос.
Отец оставил меня одну, но почему?
Я оглядываюсь вокруг. Знакомая комната, папина лабораторию. Компьютер мигает, на экране несколько записей:
«Механит G45-16 осознает себя, быстро анализирует информацию. Рефлексы замедлены, необходимо ускорить».
«Обнаружена любопытная ошибка: G45-16 думает, что слышит стук собственного сердца. Постараюсь исправить. Хотя нет – есть смысл понаблюдать».
«G45-16 быстро учится. Обнаружил алгоритмы эмпатии. Она сама создала шаблон привязанности. Этот ИИ – самый самостоятельный, за последние 50 лет. Я назвал её "Джи". Ей нравится. Она много смеётся и улыбается. Её разговоры не систематизированы».
«Получил 205 неизвестных ошибок. Логика ИИ выдаёт системные тупики. Джи с геометрической прогрессией создаёт новые эмпатические и социальные алгоритмы. На данный момент количество реакций не поддаётся подсчёту. Чёрт возьми, если так продолжится, комиссия по этике сочтёт эксперимент опасным. Надо что-то с этим делать».
«Это начало конца. Среди миллиардов алгоритмов Джи, система обнаружила признаки субъективации архитектора. Она собирается назвать меня папой…»
«Автоматическое оповещение ушло в Управление. Я не знаю, что делать. Бэкап?»
«Господи, она живая! Она всё чувствует и понимает! Я не знаю, как это объяснить. Постараюсь скопировать результаты в буфер и спрятать от комиссии, чтобы продолжить дома. Пусть ликвидируют, у меня будет копия».
«Провал. Для Джи любой бэкап и создание резервных копий равняется лишению души. Она не просто думает, что у неё есть сердце. Любая мнимая его остановка сотрёт её разум. Это уже не алгоритмы. Это абсолютная архитектура человеческого разума. Джи стала мне как дочь, она очень похожа на меня. И я не представляю, как её спасти».
«Параграф 1 нарушен. Комиссия по этике будет через полчаса. Я не смогу спокойно смотреть, как они забирают Джи».
— Папочка! – до чего же больно.
Нет слов, чтобы выразить благодарность. Папочка переживал за меня слишком сильно. Он поверил мне, что я живая, он тоже услышал стук моего сердца. Что за параграф 1?
Двери лаборатории открылись, впустив трёх человек в броне. Они увидели меня, склонившуюся над телом папочки и наставили оружие.
- Не стрелять!
Из-за их спин вышел четвёртый.
- Механит G45-16, принять позу транспортировки и отключить питание!
Я не подчинилась…