Парикмахеры

Парикмахеры

Раньше мы с папкой всегда одинаково стриглись. "Нас как обычно", - говорил папка, и дядя Димыч стриг по бокам и сзади коротко, а на макушке оставлял длинный вихор.

Но это раньше было. А теперь в город какой-то вирус пробрался, и всем сказали от него по домам прятаться. Мы надёжно спрятались - уже сорок три дня вообще на улицу не выходим. Гуляем на балконе. Еду привозят люди в скафандрах. Оставляют пакеты под дверью и убегают (я их в глазок пару раз видел). Папка говорит, они нас боятся. А мы, получается, их. И все из-за вируса. Он же невидимый - а ну как прыгнет с дверной ручки прямо в нос?!

Учусь я в кладовке, чтоб маме с папой работать не мешать. Папка мне там столик соорудил и компьютер поставил. Все учителя, друзья, бабушки и дедушки теперь в компьютере живут. И дядя Димыч тоже. Он пытался нам показать, как друг друга подстричь, крутил ножницами и так, и этак, но мы с папкой ничего не поняли и решили, что ещё потерпим.

Но сегодня сорок третий день ...

- Кажется, я становлюсь похож на маму, - промычал папка рано утром с полным ртом зубной пасты.

- Почему? - спросонья не понял я.

- И ты тоже, - вздохнул он, приглядевшись к моему отражению в зеркале. - Заросли мы с тобой. Надо с этим что-то делать.

- Я уже стриг себе чёлку. Мне тогда лет пять было. Ух, мама ругалась... - вспомнил я.

- Не дрейфь, сынок, на этот раз ты не один! С тобой папка! - и он похлопал меня мокрой ледяной рукой по плечу. Брррр!

- Скажи, в кого ты мечтал превратиться, когда тебе было пять? - спросил папка, присев на борт ванной.

- В слона! - ответил я первое, что пришло в голову.

- Отлично! - обрадовался папка. - Я был в Индии и гладил слона. Знаешь, какой он наощупь? Очень мягкий, нежный. И шерсти у него почти нет! Редкие-редкие волосинки, понимаешь?

- Не очень, - недоумевал я.

- Подойди поближе, - скомандовал папка, - закрой глаза! Сейчас я превращу тебя в настоящего слона!

Дверца шкафа хлопнула, над ухом что-то зажужжало. Я подглядывал: на пол падало много-много коричневых волос. Наконец, папка повернул меня к зеркалу:

- Готово! Смотри!

- И никакой я не слон, - я чуть не заплакал, увидев свою почти лысую голову с редкими клочками пуха.

- Погоди, это только шерсть слона - мягкая и нежная! - папка пошел в кладовку и вернулся оттуда с двумя большими серыми пакетами для мусора, резиновым шлангом и шнурками. Пакеты он приладил мне на уши. В шланге проделал две дырки, вставил туда шнурки, прикрепил шланг на нос и завязал на затылке.

- А теперь? - спросил он довольно.

- Теперь похож, - улыбнулся я и весело потрубил в шланго-хобот "ту-ту-ту-туууууу". - Ну, а ты, пап, в кого мечтал превратиться?

- В динозавра! - засмеялся папка и снова зажужжал черной машинкой. Побрился он гладко-прегладко, без пуха.

- Нет уж, пап, так дело не пойдёт. У динозавров знаешь что? Ещё шипы на голове растут! Для устрашения врагов!

Я сбегал на кухню за пластилином и зубочистками. Мамин старый ободок тоже пригодился - пластилином прикрепил на него зубочистки и водрузил на папкину лысую голову. Вот теперь настоящий динозавр! Трицератопс! Не отличишь.

Папка достал телефон и хотел нас сфоткать, как вдруг в дверь позвонили. Мы переглянулись: кто это? Люди в скафандрах никогда не звонят... Я с опаской посмотрел в глазок - тетя Нина! Соседка наша! В одной руке красная кружка с чаем, в другой - леденцы. Мне, наверное! От радости я дверь как распахну!

- Доброе утро, тётя Нина! - ору и хоботом виляю. Трицератопс тоже рядом:

- Здравствуйте, Нина Валентиновна! - говорит.

Тётя Нина на нас как глянула, так у нее все из рук и посыпалось. Чашка об порог вдребезги - хлоп, горячий чай на пол - фщщщ, леденцы на мокрый коврик - шмяк.

- Ой, я, простите, я, пожалуй, в другой раз... Зайду... - она присела и начала собирать осколки и грязные леденцы.

- Нина Валентиновна, да что Вы! Заходите в гости! Мы все уберём, - и папка побежал за веником и совком.

- Нет, нет, - бормотала испуганная тетя Нина, - я сама, сама, карантин всё-таки...  Дистанцию надо держать, да...

Сгребла все, что могла, голыми руками и ушла. Жалко, она ведь совсем одна живёт, да и мы давно людей так близко не видели...

На шум проснулась мама. Увидела нас (слона то есть и трицератопса) и почему-то тоже не обрадовалась:

- Мало того, что 43ий день втроём в однокомнатной квартире ютимся, так на вас теперь ещё и смотреть невозможно! Совсем меня со света сжить решили! - и хлопнула дверью ванной.

- Чего это она, пап? Весело же! - жалобно спросил я.

- Все хорошо, сынок, не расстраивайся. Просто всем трудно. Сорок третий день на карантине - кому-то уже не до шуток!

В ту ночь мы с папой спали вдвоём. На полу. Мне снилось, что я маленький летающий слон и скачу по радуге. А папка, огромный трицератопс, стоит улыбается и смотрит на меня сверху вниз.