Переводчица

Переводчица

Переводчица

На теплоходе «Октябрьская революция» (маршрут «Москва – Астрахань – Москва») путешествовал немецкий турист – симпатичный дядька лет сорока, почти не говорящий (и ничего не понимающий) по-русски. Но не спешите сочувствовать: немец был «в комплекте» с личной переводчицей-гидом – немолодой приземистой тёткой, тоже симпатичной и дружелюбной. С ней он не чувствовал себя оторванным от жизни – переводчица окружила его неусыпной заботой и вниманием (которые, надо полагать, щедро оплачивались «опекаемым»). Разве что  с ложки не кормила…

«А царица над ребёнком, как орлица над орлёнком» - шутили по этому поводу туристы. Впрочем, шутили беззлобно и даже жалели переводчицу: мы-то отдыхаем в своё удовольствие, а она, бедняжка, вторую неделю с ним нянчится, с утра до вечера долдонит, язык, наверное, отболтала…

Моё мнение (которое я благоразумно не высказывала) несколько отличалось от общепринятого: "бедняжка"переводчица, нимало не смущаясь,  пересказывала доверчивому немцу содержание путеводителя по волжским городам, который он при желании мог купить в фойе теплохода (путеводители продавались на трёх языках).

Я сидела на корме с биноклем, предаваясь любимому развлечению -разглядывала парящих высоко в небе белохвостых орланов (без бинокля их не увидишь - высота полёта у орланов неимоверная). И вдруг услышала немецкую речь с непередаваемым русским акцентом, в русской же торопливо-говорливой манере. Орлы моментально были преданы забвению и упущены из виду – в буквальном смысле (каламбур «вылетели из головы», услужливо подсунутый моей маниакально-навязчивой памятью, был немедленно оттуда вычеркнут, мне было не до лексики).  Да и орлы никуда не денутся!

  Наклёвывался сюжет… Я отставила бинокль и осторожно оглянулась – дабы не спугнуть зазевавшуюся «добычу». Сюжет доверчиво шёл в руки: розовощёкий добропорядочный немец удобно устроился в соседнем шезлонге, толстая переводчица сидела рядом и бойко тараторила по-немецки («Акцент хоть убери, переводчица» - чуть было не ляпнула я, но благоразумно промолчала).

Дальше события развивались так: к переводчице подсел её знакомый, она просияла улыбкой, продолжая что-то долдонить немцу, и кивнула с сожалением – «извините, не могу, я на работе». Немец повёл себя тактично и моментально испарился, оставив их вдвоём.

Переводчица, с ходу перейдя на русский, что называется, отводила душу, на все лады костеря своего немца, и распекая его за глупость и лень. Как оказалось, они  работали в русско-немецкой фирме «Нойштадт».

- Он два года у нас работает, и никак работать не научится. Ну всё, всё делает не так! Не может привыкнуть к нашей «суровой правде жизни», - усмехнулась переводчица. – Пошлёшь его за билетами в Нижнекамск, он купит в Новгород! Спросишь, почему – говорит, в Нижнекамск были только купейные, а в Новгород СВ, он и взял – чтоб ехать по-человечески. Говорит, красивый город, почему не съездить, а в Нижнекамск в другой раз и без него… Ну, что с ним будешь делать! Вечно купит не то, что нужно, или вообще в другом направлении… И смотрит честными глазами, типа не виноват: куда  «нормальные» билеты были, туда и взял. Идиот. По-русски ни бельмеса, через пень-колоду изъясняется, учить не хочет, хоть ты тресни… За два года еле-еле его к порядку приучила. Хоть перестал орать, что Россию не любит. Молчит теперь, как партизан. Полюбил, значит. Придурок. Ну, пойду к нему, расскажу, какая у нас с ним завтра культурная программа…

Переводчица вздохнула, тепло попрощалась с собеседником и пошла искать своего подопечного…

На корме было жарко (на шлюпочной палубе над нами – тридцать шесть, на прогулочной палубе – ветерок и градусов на пять прохладней), но моё сердце словно захлестнуло ледяной волной. Бедный, бедный немец, "не умеющий" работать… У которого, однако же, хватило денег, чтобы купить  круиз по Волге с личным гидом (оплатив запредельно дорогой полулюкс себе и одноместную каюту первого класса – переводчице) и хватило такта, чтобы уйти и дать ей возможность пообщаться с приятелем. У «идиота» и «придурка» хватило, однако,  уважения к той, которая – его не достойна.

Бедный, бедный немец! Неужели он заслуживает – таких уничижительных, унижающих человеческое достоинство слов? Если бы он выучил русский и прочитал «Сказку о царе Салтане»… Если бы слышал, что она говорит о нём – первому встречному, с которым познакомилась на теплоходе, – немец поступил бы как царь Салтан: закатал её в бочку и послал «вниз по матушке по Волге». Или сначала послал бы, а потом закатал, - мечтала я, сидя в соседнем шезлонге.

Но он – не читал, не послал… Ужасный век, ужасные сердца.