По ту сторону пирамиды Иос-13

03

Электромобиль марки «ИФ» сиял серебристыми полосами в белой матовой форме. Полосы капота плавно перетекали в наклонное стекло затемненной крыши и опускались на высокий багажник с бугром силовой установки.

Упорные шасси поднялись, и машина дрогнула, зависнув над поверхностью дороги и раскрыв щели воздушных карманов по бокам кузова.

— Так выглядит твоя новая служебная машина? — Ника расположилась в эргономичном кресле с боковой поддержкой и белизной ремней безопасности.

Интерактивная панель управления висела в воздухе над рулевым контуром.

— Мне теперь придется часто ездить.

Отец что-то торопливо записывал в электронный блокнот, чиркая тонким пером.

— Что-то случилось?

— Шахты. Очередную шахту решили заморозить. Нужна моя помощь с механизмами и программным обеспечением.

— Это Генри тебя вызвал?

— В первый раз что ли? Это входит в мои обязанности.

— Мне он не нравится. Откажись ты уже от этой работы.

— Я не могу, — холодно произнес Нурса, бросил блокнот на задние сиденья и подключился к дорожной сети. — Мне пора выезжать. В следующий раз утолишь свое любопытство этой машиной.

Ника не собиралась покидать нутро электромобиля и захлопнула дверь, сдвинув ее ногой вперед.

— Я с тобой.

— Мы вернемся только завтра, в лучшем случаи.

— Общественные работы подождут, один день можно и пропустить.

Электромобиль заскользил над полотном дороги и выехал в зону карантина. Несколько минут на проверку и допуск, потом двойной шлюз, и машина вынырнула на автомагистраль, поблескивающую в свете фар под темнеющим тучами небом.

— Сегодня даже дождя нет, — удивилась Ника, разглядывая через окно низкое клубящееся небо, словно угрожающе наползавшее кипящей твердью. Почти у самого горизонта били росчерки синевы молний. По-видимому, гроза будет особенно сильной. Нику одновременно восхищала планета и вызывала в ней отвращение. Вроде своеобразно красивый мир, сильный, первобытный, не прощающий ошибок, но в тоже время загрязнен грубой деятельностью человека, обрюзг тлеющими язвами, технокладбищами и вонью увядающих поселений рабочих.

— Хорошая погодка для раннего утра, — заметил Нурса. Правая рука лежала на рулевом контуре. Левая на углублении в боковой двери. Он в прекрасном расположении духа, хоть и сложно скрывать пришедшее волнение. Нурсу преследовали интонации в голосе Генри, как тогда, много лет назад.

— Может музыку?

— А что хочешь?

— Пусть будет случайная станция, но без рекламы, — Ника жестом активировала вир и изменила угол сиденья, откинув спинку назад. За ветровым стеклом плыли свинцовые облака, точно убегая от мрачной черноты, иногда в них вспыхивал совсем бледный свет алого солнца и тут же тонул.

Лилась ненавязчивая музыка. Плыла в ритме и не липла к языку строками. В машине совсем тихо шумел очиститель воздуха. Шума силовой установки в салоне не слышно.

Лента дороги струилась в зеркалах, поворачивая, вздымаясь и падая. Бежали повороты, перекрестки и кольцевые развязки. На горизонте теснились мраком и огнями здания пригорода, оставшиеся далеко позади.

Ника почувствовала позыв, внизу живота сжалось. Надо было дома сходить, была же возможность и не одна. Легкий румянец выполз на лицо.

— Можешь остановить?

— Чего?

— Остановить, — чуть громче сказала Ника.

— По нужде прижало? — Нурса усмехнулся, заметив легкий кивок дочери. — Только не отходи, тут небезопасно.

Он присмотрелся и выбрал более-менее чистое пространство с пятном кустарника. Машина сместилась к обочине, замерла у края дороги.

От щелчка выдвинулась полочка с небольшим компактом. Нурса взял в руки оружие, взвел раздвинувшийся компонентами механизм и разблокировал двери.

Выдохнув, Ника откатила дверь назад и выскочила на землю. Под ногами вязло, хоть грунт и успел немного подсохнуть. На горизонте всплыло алое марево с малиновыми хвостами. Светлые пятна тащились по равнине.

Как же здесь убого. Ника посмотрела себе под ноги и не удивилась своей мысли. Обувь грязная. Но надо поторопиться. Ника отбежала к пожухлым кустикам с листами, словно из почерневшего железа. Ветер пробирался даже через ткань одежды. Сыро. Давит гравитация, от чего потяжелели плечи и голова. Какой-то странный стыд поселился, и Ника не как не могла решиться расстегнуть полукомбинезон и приспустить штаны. Может это воспитание или образ жизни не позволяет ей это делать в подобном месте? Или какой-то страх домашнего человека, привыкшего к замкнутым пространствам и чистоте. Ника прогнала глупости из головы и взялась пальцами за клапан с молнией.

— Ты долго еще? — крикнул скучающий на капоте Нурса.