Развод в 45. Я буду счастлива. А ты?

Глава 3

Катя

По пути рассуждаю:

«Почему Илья мог назначить встречу именно в кафе, которое принадлежит его другу? Ему разве не стыдно появляться там с молодой особой? Ведь друг прекрасно знает, что он женатый человек, что у нас крепкая семья, дети. Хм… а ведь в ''Камине'' есть ВИП-комнаты», — вспоминаю я.

В одной из таких ВИП-комнат мы с Ильей сидели на его дне рождении прошлой зимой. Там стоял настоящий камин, символизирующий название заведения, на полу была растянута шкура белого медведя, горел приглушенный свет, играла легкая музыка, на столе горели свечи.

Помню, как мне было приятно находиться в той уютной, домашней атмосфере, где, кроме нас двоих, никого не было. Туда даже голоса посетителей из основного зала не доносились.

Муж тогда смотрел на меня как завороженный. Скользил влюбленным взглядом по моему лицу с аккуратным макияжем, по красиво уложенным волосам, по обнаженным плечам, которые перечеркивали тонкие лямки шелкового платья.

Я всегда тщательно готовилась к любому мероприятию и по несколько часов проводила в салоне красоты. Знала, что рядом с Ильей постоянно крутятся молодые сотрудницы, и не давала ему ни единого повода посмотреть в их сторону.

Могла дать фору любой из них.

Муж всегда с гордостью представлял меня своим знакомым, те обсыпали меня комплиментами и думали, что мне не больше тридцати двух, когда мне было уже за сорок.

Сейчас из-за болезни лицо отекло, волосы стали выпадать, да и одежда уже не смотрится на мне так изящно, как раньше. Приходится покупать мешковатые платья и свободные брюки.

Так может, Илье стала не нужна такая жена?

Что, если «эстет до мозга костей», который любит все изящное и красивое, нашел мне замену?

Может, он прямо сейчас сидит в той самой ВИП-комнате с блондинкой модельной внешности и точно так же ласкает ее взглядом. А друг, он же хозяин заведения, всегда прикроет, если в кафе неожиданно появится кто-то из знакомых.

— Точно, — шепчу прерывисто, — поэтому он и выбрал «Камин», а не какое-то другое кафе, куда в любой момент могут зайти наши общие знакомые и застать их вместе.

Как же я хочу ошибаться. Но тревожное чувство не покидает меня всю дорогу.

До кафе остается ехать меньше километра, и я как назло застреваю в пробке. Машины все словно замерли.

— Впереди авария, — сообщает навигатор голосом «Алисы».

Я и так вся на нервах, а тут еще и пробка длиною с Китайскую стену!

Рука непроизвольно тянется к соседнему сиденью — к коробке с пряниками, которые мне сегодня подарил пациент.

— Стоп! — приказываю себе и повторяю заветные слова: — Никаких сладостей, Катя. Я не заедаю стресс, а запиваю водичкой.

Беру с заднего сиденья бутылку с водой, делаю несколько больших глотков, прячу коробку с пряниками в пакет, чтобы глаза не видели этих снеговичков, покрытых сладкой глазурью, которая прям так и тает во рту, оставляя после себя приятное послевкусие и…

— Ладно, только один, и всё!

Ругаясь на себя, съедаю очень вкусный пряник, и едва сдерживаюсь от желания достать из коробки вон того снеговичка с синим шарфиком, который смотрит на меня своими глазами-пуговками.

Я же сама врач и прекрасно знаю, что вес растет не из-за гормональных препаратов, а из-за вот таких маленьких «радостей» в виде одного-другого пряничка, булочки, конфеток, которых особенно хочется сейчас.

Вот как можно сократить количество калорий, если пациенты то и дело приносят сладости?

Стоящие впереди машины трогаются с места, и я наконец-то приближаюсь к кафе.

Паркуюсь на стоянке, отстегиваю ремень, перевожу взгляд на вход в кафе и замираю, словно парализованная.

Наблюдаю, как Илья первым спускается по ступенькам, а затем как истинный джентльмен разворачивается и подает руку той самой блондинке.

Девица берет его за руку, аккуратно спускается на высоченных каблуках, он заботливо надевает на ее голову капюшон белой норковой шубы, и, придерживая за талию, ведет к своему джипу.

А я сижу словно пригвожденная к сиденью…

Из глаз катятся крупные слезы, внутри полное опустошение.

Даже не могу сообразить, что нужно сейчас сделать.

Пока прихожу в себя, джип мужа уже выезжает на шоссе.

Смахиваю с лица слезы и еду за ним.

Всю дорогу держусь через две-три машины от него, стараюсь не терять из виду, а саму трясет, как на электрическом стуле.

Еще до конца не могу поверить в то, что мой мир рушится, и что от нашей семейной жизни длиною в двадцать шесть лет останутся одни руины.

— Куда он сворачивает? — быстро дыша, смотрю, как его джип направляется к домам, в одном из которых живет наша дочь.

«Эта блондинка живет в Лерином районе?»

С колотящимся сердцем еду за ним.

Мне очень больно сейчас. Все внутренности пылают, словно объяты пламенем. По венам бежит раскаленная лава.