Ревность

Ревность

Он сидел в маленьком ресторанчике французского типа. Фотографии Парижа на покрытых краской стенах навевали что-то среднее между фальшивой ностальгией и губительной тоской. Закинутая одна на другую нога казалось наполняли его облик уверенностью, однако руки лежавшие на столе дергались в каком-то неуклюжем, хоть и бешеном танце, и оттого вся его фигура была неустойчивой и зыбкой.

Когда ему поднесли рюмку с прозрачной жидкостью, он выпил ее залпом. Судорожно сжимая пустоту в с своей руке, он опустил голову на край стола - не в пьяном угаре, а от недостатка сил. Когда официант толкнул его в плечо, он резко дернулся и взглянул на того с вызовом.

- Что тебе нужно?

Его бас был хриплым и от этого голос казался нечеловечески низким. В глазах играл огонь раздражения и готовность в любой момент пуститься в драку.

- Мне кажется вам сегодня хватит... - начал было официант, но тут же предусмотрительно смолк под толщей взгляда собеседника.

- Я сам знаю, когда нужно остановиться. Принеси еще.

- Да, конечно.

Вечер наступил мгновенно. Ресторан заволокло дымом и воздух казался нагретым, а от того терпким и болезненным. Все лица расплывались в тумане и без воли и усилий разглядеть их было невозможно.

Когда в зал вошла она, мужчина покачнулся. Он суматошно прижался к спинке кресла, боясь быть узнанным.

Она прошла... Пролетела через ползала. Даже сквозь сигаретный дым, ее глаза светились настолько ярко, что ему показалось будто серая картинка ресторана вдруг окрасилась в голубой цвет. Он смотрел на нее пристально, и вся она - эта фигура, завернутая в белый плащ - в этот момент, была для него отвратительна. Но эта отвратительность еще больше тянула и притягивала его к ней.

Он закурил. Сейчас, это было необходимо. Быстрыми затяжками поглощая белый контур сигареты, он неотрывно смотрел в ее сторону. На то, как она сняла плащ, села за столик, и как к ней потянулись две косматые руки, облаченные в блестящие ответвления позолоты.

Он прижался к креслу еще сильнее. Как по волшебству, заиграла фортепианная музыка. Эти звуки были особенно противны и, побелев, он медленно потянулся к рюмке с водкой.

Он почувствовал напряжение. Злая беззубая боль, выходившая из его пальцев, бегущая по нитям его нервов, все больше нарастала и сжигала изнутри. 

В той стороне зала куда он смотрел зазвучал пронзительный женский смех и его передернуло. Не в силах больше терпеть, он, запинаясь встал и пошел к ней, хватаясь за столики и на ходу опрокидывая посуду. Опьяненный дымом зал закипел, отвечая шумом на наглость. Когда он подошел к столу, грязная косматая рука уже лежала у нее на коленях. Он бросил пустую рюмку в сторону довольной физиономии, но промахнулся и та с дребезгом упала на кафельный пол.

Она обернулась. Ее лицо было чужим. Я взглянул на него как скульптор, изваявший Мадонну, но неожиданно обнаруживший в своем творении значительный изъян. Словно это не Дева Мария, а блудная женщина с беспредельным взглядом непонимания.  

- Кто вы?

Даже голос ее был чужими. Более того, это был не ее голос и это была не она.

Зал зашумел в прежнем размеренном ритме. Косматая рука вернулась на колено. За стеклом мансардного окна начался дождь.

2 сентября 2015 г.