Сердешный приступ

Вова

Сердешный приступ

Володя Соболев был душой компании и друзья в нём души не чаяли. Он мастерски делал три вещи - красиво нарезал колбасу, пил залпом водку из гранёного стакана и рассказывал разные небылицы за столом, но особенную слабость он испытывал к женскому полу. Жил он со своей второй женой в двухкомнатной квартире в новом спальном районе, которая являлась личной собственностью супруги и в случае развода он не мог на нее претендовать. Каждое утро у него начиналось с утренней зарядки. В комнате залитой светлыми лучами солнца задорно звучала песня:

Вдох глубокий, руки шире,

Не спешите, три-четыре!

Соболев напрягшись как канат от причалившейся шхуны усердно отжимался на ковре, отчего его спина покрылась горячей испариной. Его жена Екатерина Адлер с беспокойством смотрела на супружьи выкидоны, покачивая головой.

- Вова может хватит - с тревогой в глазах, спрашивала она?

- Катя не мешай мне, я могу сбиться со счёта - запыхавшись от усердства хрипел он. Пробормотав себе поднос что-то вроде: совсем сдурел, она удалилась на кухню готовить завтрак. Оладьи у Екатерины Адлер были знаменитые, ни у кого не получилось так сдобно и вкусно их приготовить, а всё благодаря небольшому секрету который она бережно хранила, не раскрывая его даже самым назойливым подругам.

К столу из душа, Володя возвратился, освежённым с тщательно прилизанными редкими волосами на пробор. Любимые оладьи он ел всегда со сметаной, редко когда с вареньем, но всегда запивал чаем с долькой лимона. Засуетившаяся, при виде его, супруга вытаскивала из сковородки горячие оладушки, с пылу с жару, и накладывала ему в тарелку подвигая поближе банку со сметаной. Изловчившись он звонко хлопнул её по мягкому месту и глупо засмеялся

- Да ну тебя - возмутилась Екатерина Адлер, нахмурив брови, чем ещё больше рассмешила мужа, теперь он ржал притоптывая ногой словно молодой жеребёнок, не забывая, в перерывах от хохота, макнуть розовый оладушек в сметану прежде чем положить его в рот.

После завтрака, обычно он шёл прогуляться, подышать кислородом на свежем воздухе - как объяснял супруге. На самом же деле его путь лежал к жене своего бывшего друга Марине, которая жила через три дома от них. Друг умер полтора года назад, напившись пьяным на поминках коллеги умершего от инфаркта. В тот день на халяву он напился до такой степени, что у самого сердце остановилось. Его нашли утром холодным под скамейкой, рядом с песочницей, куда он присел возвращаясь ночью, когда ему стало плохо.

Через пару месяцев Володя стал назойливо наведываться к вдове, которая от роду имела худую комплекцию и ещё больше исхудала после смерти мужа. Однажды утром он пришёл к ней и почти силой овладел ею. После этого, она стала сожительствовать с ним, хотя никаких чувств не испытывала к нему. Теперь он регулярно наведывался к ней по четвергам и в пятницу.

В понедельник и во вторник он посещал свою бывшую жену Таю, с которой он помирился несколько лет назад, после смерти её третьего мужа. Таисия Бондаренко жила на другом конце города и чтобы добраться до неё в час пик нужно было ехать на метро добрых полчаса. Там его ждали блины со сметаной и пухлые губы в сочетании с пышными формами бывшей супруги. Ему очень нравилось чередовать три типа женщин - средней полноты Катерину, на пышную Таисию после худой Марины.

Вагоны метро обычно в эти утренние часы бывают забиты до отказа. Еле втиснувшись вместе со студентами он не успел проехать и три остановки, как вагон быстро разгрузился на половину. Как назло сидячие места были заняты, поэтому ему ничего не оставалось как встать посреди салона и равномерно раскачиваясь на поворотах рассматривать пассажиров. Прямо перед ним, рядом со старушкой, с бородавкой на носу, сидела симпатичная девчонка опустив голову с двумя небрежно заплетёнными косичками и прядью соломенных волос у лица, время от времени она шевелила губами увлечённо читая конспект.

Блузка с глубоким v- образным вырезом декольте мешковато висела на её чуть приподнятых плечах, короткая юбка с оборками из под которых выглядывали загорелые ножки соблазнительно дополняла гармоничную картину молодой женщины. В голове Владимира Соболева пронёсся табун сумбурных мыслей, где огненные кони опережая друг друга рисовали ему картины постельных сцен, одна похотливей другой. Теперь при каждом толчке он наклонялся вперёд, чтобы заглянуть в декольте девицы. Неожиданно девушка подняла свои серые, полные раздумья глаза и отчужденно посмотрела на него. У Володи губы непроизвольно расползлись в сладострастной улыбке.

- Ой дедушка, что же это я сижу, а Вы тут стоите - воскликнула она вставая, чтобы уступить ему место. Улыбка мгновенно слетела с лица Владимира Соболева, преобразившись в гримасу разочарования. Пассажиры от нечего делать стали с интересом наблюдать за ними. Ему не оставалось ничего другого как сесть со словами благодарности на свободное место. Теперь на него с улыбкой умиления смотрела бабка с бородавкой. Подмигнув она слегка толканула его в бок локтём и вкрадчивым голосом зашептала:

- Хорошая у нас молодёжь, а дед? Мы такие в их возрасте...

- Что вы себя позволяете - взревел Володя Соболев - что за фамильярности, перестаньте толкаться - вставая с места - хамство какое-то! - под общий смешок в вагоне. Бабка пожала плечами, сделав брезгливое выражение лица отвернулась от него и и стала обижено смотреть в другую сторону.

На следующей остановке он вышел так и не доехав до Таечке Бондаренко, он долго ходил по улицам города и бормотал себе под нос

- Какой я старик, разве я старик, дура несчастная - я молод, молод у себя в голове, а значит в душе и в теле.

Через месяц Володя Соболев сканчался во сне от остановки сердца.