Станция "Марс"

Глава 1. Шаг в неизвестность

Михаил резко поднялся с постели и огляделся. Девяносто третий день полета на Марс. Все те же хромированные стены, та же каюта без иллюминатора, зеркало у двери, форма военно-космических сил на стуле. И тот же сон, что и во все предыдущие ночи, проведенные в космическом пространстве. Ночь здесь понятие условное. Суточный режим на корабле установлен под биоритмы человека и соответствовал земному времени. Но майору Михаилу Смолину всю дорогу снились кошмары. В который раз он проснулся в мокрой от пота майке, с дрожащими руками и красными глазами. Смолин отчетливо ощущал собственный запах. Это был не просто страх, а парализующий ужас, липкий, как смола. От этого чувства хотелось отмыться, что Смолин и делал каждое утро, сдирая с себя кожу жесткой щеткой в душе. Спина, грудь, живот, бедра ― все терлось до красна, до ссадин. Боль отрезвляла, приводила разум в порядок. Мозг сосредотачивался на болевых ощущениях, забывая безумные сны.

На корабле бояться нечего, убеждал себя Смолин. За три месяца не случилось ничего выходящего за рамки протоколов и инструкций. Кроме двух пьянок, во время которых отмечали день рождения бригадира Андрея Кулешина и рабочего Романа Трифонова. В обоих случаях кто-то обязательно напивался до чертиков в глазах, устраивал реслинг, блевал, не доходя до туалета, а на утро ничего не помнил и жаловался, что на корабле нет женщин. И каждый раз это был один и тот же человек – Виктор Борич.

Смолина присутствие Виктора в команде напрягало. Но сделать ничего было нельзя. Обязанности майора и его напарника, капитана Николая Зарядина, четко обозначены контрактом. По условиям Смолин и Зарядин были не только пилотами, но и охраняли бригаду, корабль и станцию. От чего охранять, Смолин не знал. За то время, что люди провели в космосе, живых организмов так и не нашли. Если до землян и доходили далекие таинственные сигналы, то задача распознать их и найти источник оборачивалась большой проблемой. Смолин же, начитавшись фантастических романов и футуристических статей никому не известных ученых, был убежден, что сигналы, которые получает Земля, ее собственные. Они вернулись обратно, как бумеранг. Смолин предпочитал верить в эту теорию, потому что ему не слишком хотелось встречаться с существом, не похожим на человека.

Михаил оделся, засунул пистолет в кобуру, посмотрел на себя в зеркало. Осунувшееся лицо, бесцветные глаза, трехдневная щетина. Он вытащил из кармана брюк пузырек без наклейки, высыпал на ладонь две капсулы и запрокинул их в рот, не запивая. Пока дойдет до камбуза, капсулы растворятся и лицо станет посвежевшим, уйдет краснота глаз, и голова будет работать ясно. Смолин знал это, потому что делал так теперь ежедневно. По-другому он себе уже не представлял. Замкнутое пространство и скука действовали на него дурно. Ко всему прочему добавлялась темнота и пустота за панорамным стеклом на мостике. Одни и те же лица, надоевшие за три месяца. Смолин старался скрывать свои эмоции, держался стойко, избегал конфликтов. Если бы не сны, которые раздражали до безумия, возможно, он не обращал бы внимания на того же Борича. Но сейчас космос будто испытывал его на прочность, искал слабые точки и постоянно нашептывал в ухо параноидальный бред.

Об этой миссии Михаил Смолин мечтал несколько лет. Заранее готовился, летал на Лунную станцию. Изучал все, что было известно о Марсе. Первым подал заявление, когда открыли набор. Тогда набрали три команды, которые должны были попасть на Марс по очереди, с промежутком в год. Предпочтение отдавали мужчинам холостым и необремененным. Взамен предлагалось три годовых оклада. Но Смолину было плевать на деньги. Он хотел увидеть красную пустыню собственными глазами.

Каждое утро в камбузе начиналось одинаково. Ли Юнг медитировал над кружкой, Коля Зарядин отжимался от пола, Кулешин рисовал жутких монстров в скетчбуке, остальные ржали и обкидывались хлопьями.

Смолин сел на свободное место, налил себе кофе и сделал бутерброд. Зарядин устроился рядом.

― Уже скоро, командир, ― сказал он, открывая планшет.

― Угу, ― Смолин кивнул.

― Сегодня нужно выйти на связь со станцией, ― Зарядин почесал подбородок. В отличие от Смолина, он брился каждый день.

― И с Землей, ― майор дожевал и посмотрел на напарника. – Сейчас займемся.

Зарядин подскочил, сполоснул кружку и остановился у двери, в ожидании Смолина. Тот убрал за собой, осуждающе посмотрел на ребячества строителей и отправился на мостик вместе с Зарядиным.

― Орион-1 вызывает станцию Марс. Ответьте Ориону-1, ― капитан Зарядин уже полчаса пытался выйти на связь с Марсом, но безуспешно.

Майор Смолин стоял рядом, сложив руки на груди. Тревога хлынула на него волной, и все чувства отразились на лице. Он яростно потер свои уши, выругался.

― Вызови Землю, ― сказал Смолин, Зарядин кивнул и снова повернулся к передатчику.

― Орион-1 вызывает Восток-18. Орион-1 вызывает Восток-18. Ответьте Ориону!

― Ничего не понимаю, ― Смолин нервно вышагивал между приборными панелями. – Неужели не дотягивает? Или что-то в этой части космоса блокирует наш сигнал?

― Может, попробуем через искин?

― По незащищенному каналу? Хотя кто здесь может прослушивать? Давай через искин, ― Смолин сел рядом с напарником.

― Ида, установи связь с Востоком-18, ― приказал Зарядин.

― Одну минуту, пожалуйста, ― ответил искин Ида.

Через несколько мгновений послышалось шипение, треск, неразборчивые голоса.

― Связь с Востоком-18 установлена. Связь нестабильна, ― доложила Ида.

― Восток-18! На связи Орион-1, как слышно? ― закричал в микрофон Смолин, отодвинув Колю в сторону.

― Ори…1, Восто…дцать…слыш…пл…

― У нас нет связи с Марсом! ― Смолин посмотрел на напарника, тот пожал плечами.

― Марс…Продолжа…нужно...строить…усиль…приемник…крх…кхш…крх…

― Восток-18! ― Смолин кричал в микрофон еще с минуту, прежде чем осознал, что связи больше не будет.

― Ида, установи связь с Марсом.