Сто тысяч буратино

Сто тысяч буратино

Алексей вернулся к себе уже после полуночи. Повесил на крючок сюртук, как встарь, зажег свечу и даже не улыбнулся от ставших привычными действий. Это точно, что обыденность убивает любую экзотику... и романтику тоже.

- Ты грустишь? – подал голос Санька, смешно опустив углы рта.

- Да нет, - покачал головой Алексей, разбирая кровать. – Устал просто.

- А я уже испугался – грустишь...

Санька вскочил ему на колени. Черные глазюки странно отблескивали в полутьме.

Санька – плод совместного русско-американского проекта «Буратино». Дорогие игрушки для дорогих детей. Домашний учитель, нянька и товарищ по каким угодно развлечениям в одном лице. Начиненный электроникой забавный деревянный человечек, модель В-330, естественно, без всяких признаков самостоятельного разума...

Во всяком случае, так было раньше.

До того, как лампу накаливания повсюду заменила свеча.

В дверь постучали.

Алексей подавил начавшее расти раздражение и вместо этого постарался порадоваться тому, что еще не разделся полностью. Ага, как же, говорят, оптимисты живут дольше... при нынешнем состоянии медицины это должно быть особенно полезно.

Это была Ванесса. Доктор Джи, как ее называли на станции. Кого-кого, а ее Алексей ожидал увидеть меньше всего.

Не говоря ни слова, он молча на нее уставился.

- Что ты так смотришь? – поежилась Ванесса. По-русски она говорила прекрасно. Еще бы, столько лет провести в этой стране...

- Ничего, - встряхнулся Алексей и уступил место в двери. – Проходи...

Независимо подняв голову, она последовала приглашению. Как маленькая, ей-богу... И когда она бросит эти свои феминистские замашки? Неужели не понимает, что здесь они выглядят просто смешно?

Интересно, а там, «у них» они не смешно выглядят?

Но Ванесса, судя по всему, не понимала.

- Завтра общий сбор, Леша, - сказала она, - говорят, они нашли решение проблемы.

- Нашей общей проблемы? – не поверил он.

- Да. В двенадцать, в конференц-зале.

- Даже так... И кто же этот гений?

- Они не говорят пока, - она запнулась. – Леша... Можно я останусь?

Он сглотнул. Сказал почти нежно:

- Ну, конечно, Ванесса... Только, - он беспомощно повернулся к буратино. – Ты не навестишь кого-нибудь из своих, Саня? Извини, но...

- Конечно, навещу, - человечек ободряюще похлопал по колену Алексея жесткой рукой. – Я приду завтра на сбор. Пока.

Он вышел.

- Я тоже стесняюсь свой Машки, - упавшим голосом поведала доктор Джи, в недавнем прошлом – его единственная, любимая, самая лучшая... - Хотя это немного глупо, да?

- Нет, нисколько, - он осторожно присел на кровать, тронул ее волосы. – Почему ты пришла все-таки?

Она резко обернулась к нему.

- Мне страшно, Лешенька. Очень.

Он вздохнул.

Ну что ты... Самое страшное уже позади.

Ванесса упрямо покачала головой, кажется, даже всхлипнула.

- Нет...

Он ласково прижал ее к себе.

- Я тебя люблю, - сказала она в его рубашку, но он услышал. Сердце замерло.

...На общий сбор они пришли вместе, даже взявшись за руки. Саня ждал их у входа.

Места им достались во втором ряду – лучшего и придумать было нельзя (буратино забрался Ванессе на колени и согнать его оттуда было невозможно никакими силами. Впрочем, она не возражала.). Выступать, кажется, собирался Казин, один из разработчиков – бывших разработчиков – игрушек. Рядом с ним сидела его лучшая модель, довольно мрачный гротеск на популярную некогда в комиксах фигуру – Сумасшедший Ученый. Алексею никогда особенно не нравилась эта игрушка – он считал ее слишком «жесткой», адресованной скорее взрослым, чем детям... Да и вбухано в нее было неоправданно много – чего стоил один только мощнейший компьютер, занимающий всю внутреннюю полость модели, в том числе и довольно объемное «пивное» брюшко... Но каждый имеет право на свой выбор.

Насколько Алексею было известно, Ученого так и не выпустили в массовое производство. Не успели.

Тот экземпляр, что стоял сейчас на кафедре рядом со своим автором, был, кажется, едва ли не единственным. Экспериментальным.

- Неужели этот их гений Казин? – удивленно прошептал Ванессе Алексей. – Нет, он, конечно, талантливый разработчик, но я думал, наша проблема совсем из другой области... Сколько физиков по всей планете об нее бьется, а тут вдруг...

- Слушай, сейчас начнут, - тихо ответила Ванесса.

Он хотел сказать, что не начнут они еще как минимум минут десять, провозятся как обычно, но промолчал.

В широкие окна конференц-зала вливался яркий солнечный свет. Хорошо, что назначили так рано... Впрочем, теперь старались не устраивать собраний вечером – экономили свечи. Да и ради чего, собственно, собираться-то?

Правы те, кто уезжает со станции. Пора уже наконец заняться настоящим делом, здесь они теряют время в надежде на какое-то чудо, возможность вернуться к любимой работе... А чуда не будет.