Свердловск 45. История закрытого города.

Глава 23. Чащавита.

Крест сидел со своими близкими за чаем. Его не интересовал разговор его людей, не интересовали новости. Сегодня он был очень задумчив, весь в себе. Что-то не давало покоя. Вроде и жизнь тут не жизнь вовсе, но если посмотреть под другим углом, то в целом не так всё и плохо. И всё же что-то настораживало старого сидельца. Чуйка, которая вела его по жизни и ни разу не давшая сбою, звонила во все колокола. Поставив кружку чая, он подошел к окну.

- Ты чего, Крест? Я что-то не то сказал? - огорчился Центнер, прозванный так, потому что весил этот человек ровно сто килограмм. Центнер был правой рукой Креста, рукой его кары.

- Да нет, дело не в тебе. Не знаю, братва, но что-то не дает покою, беспокоит. Я всегда чую беду. И как мне кажется, она на пороге, - проговорил Крест, про себя рассуждая, что нужно что-то предпринимать.

Центнер и Армян переглянулись. Какая беда? Откуда?

- Да не, накручиваешь ты себя. Какая беда? Да и от кого? Сюда никто не забредает страшнее бродячего пса, - пытался отшутиться Армян. Армян решал все вопросы словесно, всё по понятиям. Был уважаем в преступных кругах.

- Да? Ты новости последние слышал? Группа Гармаша на Жнеца нарвалась, часть группы, включая самого Гармаша, сгинула в какой-то аномалии. Ёлкино кто-то почистил по душам. Не досчитались пяти семей. А это больше десятка людей. Весь поселок эвакуировался в Бушуевку. Нижнюю топь вспомните - никого не осталось. Никто так и не выяснил, откуда взяло начало череда странных исчезновений. Одно известно точно, никто поселения не покидал по своей воле. Можно только представлять, что там творилось. Посмотрите на Нижнию топь, во что превратился поселок. Нет, что-то надвигается, и как мне кажется, идет это что-то и за нами, причем идет широким шагом, - нахмурил брови Крест.

- Да ну, у нас пятьдесят стволов, пацаны тертые все. Да и про бомбу не забывай, хрен кто сунется к нам! А что у этих терпил приключилось, так для меня эти овцы не показатель. Они и землю-то топтали потому, что ты не давал их прижать. Обложили бы налогом и все дела! - прыснул в ответ Центнер.

- То, что ты предлагаешь, это уже беспредел. Всех прижать и голодовку по всему краю объявить? Вот поэтому ты Центнер только в бойцах и сидишь. Тут думать надо, расчет должен быть. И дело не в стволах. В Ёлкино тоже стволы имелись, да что-то не помогли они им. Уходить надо как-то. Иначе также, как овцы, на убой пойдем, - закончил Крест разговор и вышел к себе.

От Чащавиты остались пустые дома. Здание почтового отделения было переоборудовано в бордель. В нем проживало пятнадцать наложниц. Девиц не обижали. Сами же наложницы бежать не пытались потому, как некуда было бежать. А тут относительно безопасно, еда в достатке. Трудиться не было нужды. Заведовала борделем старуха, называли её баба Прокофья. Заключенные с исправительной колонии съехали, разместившись в двух бараках для рабочих. Здание при вокзале занял Крест со своей свитой. В колонии оставили дозор из двадцати человек, который охранял урановую бомбу, во главе с заключенным по кличке Наука. Наука отбывал срок как раз за то, что пытался продать научные сведения за границу. Был неплохим ученым в области атомной отрасли. Это он вывел группу на товарный состав под Кварталом 233, состав, где хранилась та самая бомба. Бомбу перенесли в ИК, сделав её своим козырем от Волкодавов и других неугодных. Иерархия здесь существовала, но вот дисциплины не было. На входе в поселок размещался дозор из трех человек.

Тем временем к Чащавите подошла четверка. Один из них остался в тени, не смея показываться на глаза.

- Э, куда? Кто такие? Руки в небо! Чё надо в здешних краях? - Муха как всегда разговаривал в развязной манере.

- Беженцы мы, мил человек, беженцы. Приюта ищем, - проговорил старичок улыбаясь.

- Дядечка, пусти на огонек, котелок пуст, кушать хочется, - пропищала девчушка.

- Да ты мне, сопляк, в дети годишься! Ишь чего удумал в мать ружьем тыкать! Ай-ай, и не стыдно? - ругалась старушка.

- А чего нам стыдится, бабка? Стыдно, у кого видно! Откуда топаете, беженцы, млять? - подключился Роспись к разговору, смачно сплюнув.

- С Ёлкино, сынки, оттуда идем. Поселок эвакуировали, а мы отстали. До Бушуевки боюсь не дойдем, вечереет уже, - ловко отвечал дед.

- А, хер с вами, проходите, мы же не звери какие. Сами устраивайтесь только и хавку ищите, тут вам не Гранд отель, - осклабился Муха.

Пока Муха улыбался своим товарищам, к нему подошла девчушка, положила свою руку ему на плечо и сказала:

- Спасибо вам, товарищ, вы настоящий гражданин нашей Родины. Вы так бдительны и мужественны. Вы молодец! Хорошо, что вы так легко одеты!

- Чё? Какой гражданин? Ты че несешь? Я в отрицалове, дура. А клифт мне мой тоже нравится, легкий, - отчеканил Муха, посмеиваясь, совсем не понимая, что этот легкий клифт сыграет с ним злую шутку.

И так, семья Боголюбовых прибыла в Чащавиту. Заняла самый первый дом на окраине. Они быстро и ловко провели разведку деревни. Было занято еще четыре дома, два барака, здание сельсовета и небольшое здание при вокзале. За семейным советом было принято решение начинать сегодня ночью. Машка должна была забрать всю троицу постовых, дед Валентин с бабой Катей освободить все четыре дома. Итого они насчитали пятнадцать человек.

- Да тут работы - непочатый край, Катя! - дед потирал руки.