Уингримский волшебник

Вместо эпилога. Заминка на пороге

- Да отцепись ты!.. И впрямь, задушишь… Полли! Готовь питье. Опять он все разлил. И уйми ты этого оборотня! И так башка раскалывается.

- А ну! Пошел вон! – донесся хрипловатый женский голос. Стукнуло по чему-то мягкому, и грозное рычание сменилось жалобным удаляющимся повизгиванием. Хлопнула дверь, впустив холодный воздух…

«В такую погоду добрый хозяин и собаку из дома не выгонит…» - отчего-то вспомнилось мне.

- Ну ты даешь! Хоть я и рыжий, но лисом меня еще не называли. К тому ж при этом за горло хватая, что до сих пор продохнуть не могу.

- Прости… За другого принял… Тому, правда, уже все равно…

- У… - одобрительно кивнула рыжеволосая голова, больше похожая на расплывающееся пятно. – Теперь-то хоть признал меня? Или не рад вновь увидеть старину Билла?.. Хочешь знать, откуда я тут взялся?..

- Где?..

- Не понял…

- Где: тут?..

- А… Понимаю. Даже не знаешь: под каким кровом находишься. А ты оглядись повнимательней – не припоминаешь?..

- С трудом… - надо мной начали прорисовываться неровные доски серого потолка. – Я ведь на чердаке тогда ночевал… Это ты в спальне развлекался…

- Ну! Полно. Все дуешься?.. Ничего, у тебя удачные ночки еще впереди!.. Это я завязал. Баста! Пора остепениться. Считай, семейный человек… А денежки твои, между прочим, нашлись. Напрасно ты на меня тогда подумал…

- Знаю. Я на тебя и не думал. Извини, если обидел…

- Ладно! Кто старое помянет, тому… - Билли запнулся. Видимо, ему, кривому, показалось слишком: рисковать, согласно поговорке, вторым глазом. – Это мне глупо было обижаться. По возвращении решил быстренько выкинуть из головы это дурацкое путешествие и не вспоминать о нем… Не! Про тебя не забывал!.. И старик не упускал случая напомнить: куда это, мол, я подевал его племянничка?.. Но где теперь было тебя искать!.. Да и другие дела навалились… Думал, осенью, как управлюсь, непременно схожу, выясню: куда мой приятель Джим запропастился… Но вот как-то раз, в разгар уборочной страды, занесло меня на базарную площадь – надумал присмотреть себе кого в помощь покрепче да подешевле. Знаешь, много бедноты стекается к нам с округи на кусок хлеба заработать, а то и на зиму пристроиться. И попалась мне там на глаза одна самая оборванная. Ноги сбиты – знать, издалека приплелась. Глаза такие голодные-голодные, а телом – не сказать, что худа. Видать, совсем недавно не так уж и бедствовала… А она, тоже меня приметив, вдруг давай лицо прятать и бочком так, бочком в сторонку… И я смекнул, что раньше ее видел. Вот только где – сразу не вспомнил, не сообразил… Хвать ее за руку, пока совсем не убежала, а та – бух на колени, и в слезы! Тут-то наша общая знакомая Молли, не иначе, самой судьбой приведенная покаяться и грех искупить, все мне выложила как на духу… - далее Билл, не обращая внимания на мой вялый интерес, во всех подробностях поведал уже знакомую историю с разоблачением ночной кражи… - И вон куда в результате несчастную воровку занесло – прямо в лапы, так сказать, одной из жертв… Смешно вспомнить, плачет: мол, все отработаю, верну… А чего возвращать? Денежки тут, у Карги, лежат целехонькие. И, не поверишь, жалко мне ее стало. Она, можно сказать, все наше путешествие в самом его начале коту под хвост пустила – а я возьми и прояви к ней слабость. Не в том смысле!.. Ты не подумай!.. Просто место ей хорошее пообещал, пристроить и все такое… А она, видя, что я совсем душой размяк, вытерла сопли и сказала так с ехидцей, что Полли-то до сих пор обо мне вспоминает, никак прийти в себя не может, вялая сделалась. Пойдет за бугор, сядет в траве, цветочки нюхает и все плачет, а после ее тошнит… Ведомо мне было, чем пахнут эти «цветочки», да прежде не забивал себе голову. В крайнем случае, если особо допекали, дам денег на знахарку – и отстанут. А эта даже где искать меня не знает. Но я–то знаю, вот ведь в чем загвоздка! И, представляешь себе, словно что-то оборвалось внутри… Понял я: судьба поиграла не только с ней, но и со мной тоже, коль таким невероятным образом дала мне знать… Вот и вернулся в место, куда какую-то пару месяцев назад поклялся в жизни ни ногой!.. Карга-то сперва не очень удивилась, думая, что я за денежками пожаловал. Тут я ее и огорошил… И уже с месяц тут вроде как за хозяина. Даже название придумал дополнить: «Старая Карга и Кривой Зятек…» - как тебе?

- Но ведь Полли, насколько знаю, - нашел я в себе силы подать голос, - не дочка хозяйке, а служанка.

- Ну и что! Главное, чтоб звучало красиво!..

- А где сама?.. Что-то ее не видно, не слышно?..

- Слегла, как вся эта свистопляска с погодой началась. Не кажет носа из спальни – и не мудрено! Мне и самому, хоть прежде на здоровье никогда не жаловался, шибко не по себе было. Надо ж такому закрутиться: в начале сентября – все снегом завалило. Да еще с ветром, с метелью. И выла она так жутко, прямо-таки душу вынимала. До сих пор в дрожь кидает, как вспомню. На Оборотня так просто смотреть было жалко, хвост поджал и скулил, будто на живодерню попал, а старуха бредила: конец Света, мол, конец Света… Да Рок миловал! А погодя, как утихло, что можно было нос за порог высунуть, объявляешься ты. Полли аж завизжала от страха, завидев тебя на дороге.