Время гореть

Время гореть

Чем больше правил, тем очевиднее лазейки. 
Чем совершеннее система, тем проще ее обойти.
Чем умнее себя считает человек, тем легче его обмануть.
Уверенность делает Вас слепыми. 

***

Они зашли в дом, и все мои родственники обомлели: режуще-белая глаз одежда, горделиво-прямая осанка, каждый шаг четкий и уверенный, как выстрел. Люди редко видели инспекторов, те снисходили до обычных граждан только в особые дни. Такие, как этот. 

Тетя Шэрон, боготворящая инспекторов, как и большинство моих родственников, выстроившихся полукругом в гостиной, от волнения чуть было не выронила бокал вина. Мама бросила на нее гневный взгляд. Не хватало еще опозорить нас перед ними! 

Обычно инспекторы приходили вдвоем. Один беседовал с эмансипируемым, второй выполнял организационную работу: раскладывал свечи, подготавливал договор, следил за порядком среди гостей. Но если ты хоть раз за двадцать лет дал повод усомниться в собственной добропорядочности и преданности государству, и на порог дома в День эмансипации зашло больше инспекторов, значит, ты под подозрением. 

С тех пор, как в стране ввели систему лицензий, сменилось три поколения. Не так много. Но были семьи, которые уже испортили репутацию. Среди них были те, кто не захотел воспользоваться законным правом на убийство, - отказники. 

Моя семья была идеальной. Мы ежегодно проходили переподготовку по курсу стрельбы и самообороны, посещали воскресные собрания в Доме инспекторов, и, конечно, присутствовали на ликвидациях отказников, которым "посчастливилось" дожить до финишного возраста. Бесполезные для общества, они вместе с воздержанием от убийства добровольно соглашались на казнь по достижению 35 лет. Мало кому из них удавалось продержаться в обществе палачей до такого возраста, и казни проходили от силы три раза в год. 

Пожилой, но крепкий инспектор, сидя за столом напротив меня, оценивал взглядом гостиную. 

- У вас много семейных фотографий, - отметил он. 

Отец обернулся к полке и слегка задел помощника инспектора. Тот как раз втыкал свечи в торт, стоящий передо мной. Ничего страшного не случилось, и кондитерское чудо с горой взбитых сливок не пострадало, но молодой инспектор недовольно поджал губы и со злобой посмотрел на обидчика. У мамы задергался левый глаз. Второй раз за вечер мы оказались на грани провала. 

- Простите, - проскулил отец. - Я, я... 

Инспектор раздраженно махнул рукой, давая ему знак замолчать, и обратился ко мне. 

- Не будем терять время. Меня зовут инспектор Блэйд. Назовите ваше имя. 

- Тайлер Форд. 

- Возраст? 

- Сегодня исполняется двадцать. 

- Вы ознакомлены с процедурой эмансипации и осознаете последствия своего решения? 

- Да, сэр. 

- Вы определились с количеством жертв? 

- Да, сэр. 

- Вы обсуждали свое решение с кем-либо, включая родственников? 

- Нет, сэр. 

- Призывал ли вас кто-то из граждан к отказу от процедуры? 

- Нет, сэр. 

Мы словно играли в пинг-понг. Он подавал, я отбивал. 

- Откуда у вас столько фотографий? 

- Достались от бабушки. Она умерла полгода назад. 

- Своей смертью? 

Я занервничал и укусил щеку изнутри, во рту растекся металлический привкус крови. 

- Нет, сэр. Она была застрелена соседом, после того как ее собака нагадила на его газон. 

- Ваша семья отомстила за бабушку? 

- Да, отец зарезал соседа и сбросил его тело в реку. Теперь мы находимся в состоянии воины с его семьей. 

- Эмансипация пройдена, - Блэйд кивнул помощнику, и тот начал зажигать свечи. 

Мне стало легче дышать, как будто в комнате приоткрыли окно, и свежий воздух прокрался внутрь. 

Четырнадцать пар глаз, шестнадцать, если считать инспектора с помощником, ждали, когда я задую свечи. 

Каждая свеча - одна жизнь, которую можно забрать. Во имя мести, самозащиты или просто так. Как захочется. 

Я набрал побольше воздуха в легкие, а все остальные в гостиной перестали дышать, скованные ожиданием. Родственникам был необходим защитник: у них осталось не так много лицензий, а у кого-то и вовсе ни одной. Инспекторы нуждались в том, кто будет играть по их правилам. 

Они хотели все пятьдесят свечей на моем торте. 

Я опустил руку на колени, где под салфеткой был спрятан пистолет, и задул всего одну свечу. 

Настало время напомнить им, что это мой торт и моя жизнь.