Хеппи Энда не будет

Хеппи Энда не будет

Лика медленно шла по знакомой с детства улице. За прошедшие со дня её бегства четыре года, улица, на которой казался знакомым каждый камень, словно стала уже и короче. Раньше от колонки, куда они все бегали пить, до поворота в родной ликин двор, казалось, были километры, а сейчас она неспешным шагом преодолела это расстояние менее, чем за полминуты. Старые, уже покосившиеся дома-бараки, казавшиеся в детстве чуть ли не теремами, производили грустное впечатление деревянных развалин. В детстве все казалось больше, значимее и ярче. Или это она так сильно изменилась за это время в своей столице?
- Яковлева! Лика! - внезапно услышала она знакомый голос, болезненно отозвавшийся в самом сердце, и обернулась. Артём Панов стоял возле темно-зелёного внедорожника такой уверенный в себе, словно у его ног лежал если не весь мир, то его половина точно. Лика смутно подумала, что вот уж кто ни на йоту не утратил ни размера, ни яркости, ни значимости. Тем не менее, собрала в кулак всю решимость и подошла к своей первой любви.
- Зря приехала, - спокойный голос Артёма резко контрастировал с жадным взглядом, опалившим её с ног до головы. - Зинаиду похоронили вчера, а квартиру она год назад продала.
- Во-первых, здравствуй, Артём, - решила проявить вежливость молодая женщина, - а во-вторых, не все ли тебе равно?
Вместо ответа он покачал головой и открыл переднюю пассажирскую дверь,- Присаживайся, поговорить надо.
- Да вроде все ещё тогда сказали, - вслух озадачилась Лика, но тем не менее, в машину села. Артём обошёл внушительный тупой нос внедорожника и устроился на водительском кресле.
- А я думала, тебе по статусу водитель положен, - попыталась Лика его укусить.
- Положен, - кивнул Артём, - но мне не нужны свидетели нашего с тобой разговора, поэтому сегодня я без водителя.
Его тон и слова развеяли последнюю надежду, что Лику он окликнул просто, чтобы поболтать.
- Послушай, - вздохнула она, - если ты о нашем последнем разговоре...
- Нет, - перебил Артём, не давая ей закончить мысль, - не о нем, - и не давая ей вставить ещё слово, добавил, - ты должна немедленно уехать, Лика.
Женщина, набравшая в грудь воздуха, резко осеклась, когда он бросил ей на колени фотографию, на которой был запечатлён её сын. Их сын.
- Так ты все знаешь, - потрясённо прошептала она, машинально обводя пальцами личико Артемки на фотографии.
- Знаю, - спокойно подтвердил Артём, - поэтому и хочу, чтобы ты уехала отсюда, и больше здесь не появлялась никогда.
- Но почему, Артём?! - в голосе женщины, наконец, прорвалось все это время копившееся отчаяние, - почему?!
- Потому что, я - бандит, Лика, - Артём завёл мотор и начал выруливать на проезжую часть, - и "долго и счастливо" со мной не получится. Так мы договорились?
- А ты? - голос Лики утратил все краски, словно она израсходовала их на вырвавшийся минуту назад крик.
- А я, - горько усмехнулся отец её сына, - какое-то время еще побарахтаюсь в этом дерьме, а потом сдохну от рук конкурентов или подельников. Уезжай.
- Но ведь можно все бросить, - она и сама понимала, что предложение звучит откровенно жалко, но упрямо продолжила, - мы можем уехать вместе. Ты начнёшь новую жизнь...
- Нет, - жестко осек её лепет Артём, - рано или поздно за мной придут, и вас рядом быть не должно. Поэтому, повторяю, Лика, не появляйся тут больше. Ты меня поняла?
И ей пришлось кивнуть.
Спустя час, глядя на проносящийся мимо окна поезда родной город, она вдруг подумала, что иногда любовь - это вычеркнуть из своей жизни навсегда. Вот только в этом случае у истории точно не будет хеппи энда.

Артёма Панова застрелили в день, когда его сын пошел в школу.