Я бы могла тебя простить

Я бы могла тебя простить

Что, если ты сделал неправильный выбор?

Что, если ты никогда его не сможешь изменить?

— Твой отец мог бы и не курить при ребенке. Неужели так сложно потерпеть пару часов?

Весь в своих мыслях, Рейд молча продолжал раскладывать вымытую посуду по шкафчикам.

— Каждый раз прошу тебя поговорить с ним! Да и сколько можно травить себя? У него еще и астма! Ему втройне противопоказано. Рей, ты слышишь меня?

— Он взрослый человек. Я не могу каждый раз отчитывать его, как ребенка, — Рейд посмотрел на жену, вышедшую в одних кружевных трусиках из душа.

— Это твой отец, неужели тебе все равно?

— Не начинай, Ли, — нахлынувшее возбуждение и разыгравшаяся фантазия разбежались точно от ушата ледяной воды. — Ему давно за полтинник, и он сам вправе выбирать, что ему важнее.

— А мы вправе выбирать, что важнее для нашего ребенка! И я не хочу, чтобы на нашу малышку дышали этим отравляющим дымом! — она вновь выглянула из ванной комнаты уже в голубой, просвечивающей соски футболке. — Двадцать второй век, а он все еще ходит с этими палочками смерти. Купи уже ему эти миражсмоки. Или как их там? Я видела у Сьюзен, даже цвет и запах дыма можно менять.

— И вкус. Я уже предлагал, — раз за разом раздражение сменялось возбуждением и наоборот.

— Дай угадаю.

— Для него это не настоящее — имитация, — его рука безумно зачесалась, когда в очередной раз перед глазами мелькнула попка с тонкой полоской между ягодицами.

— А разве не для имитации они и созданы?

Рейд сглотнул и шумно сложил в еще одну стопку посуду.

— Он сказал, что только после того как разведется с мамой и возьмет в жены одного из моих роботов, он будет сосать эти гребанные лампочки.

— У тебя вся семья упрямых... — она оборвала себя на полуслове.

— Кая проснулась. Может...

— Я сама, — сказала Лирель.

— Будешь чай?

— Не знаю еще, — она вытерла руки и умчалась на незатихающий плач ребенка.

— Кажется, я уснула. О боже, Рей! Что ты делаешь? Фу, как мерзко!

— Ли, ты не так поняла. Я просто... Я проверял чувствительность, — растерянный и смущенный Рейд пытался прикрыться и застегнуть ширинку.

— Ну, конечно, — она сонно улыбнулась.

— Чай остыл, — выдохнул Рейд, наконец справившись с заевшей молнией.

— Воды попью. Идем уже спать, ученый-экспериментатор ты мой. Завтра рано вставать. Кае на пробное занятие в детский центр, — Лирель с растрепанными волосами и в одной ночной сорочке потянулась к стакану и кувшину с водой.

— Черт, — Рейд с еще большей мальчишеской виноватостью взглянул на жену.

— Никаких «черт». Ты обещал!

— У меня завтра собрание, детка.

— Кто бы сомневался. Железяки давно заменили тебе живую плоть и кровь. Я спать.

Она устало опустила на стол опустевший стакан и больше не посмотрела ему в глаза, а лишь бесшумно исчезла в темноте коридора.

Смущение и растерянность смело́ одним движением. Рейд схватил пустой стакан, но тот рассыпался в его пальцах, подобно песчаной фигурке. Мелкие осколки зазвенели по гладкой кухонной плитке.

— Черт, — зашептал Рейд, сжавшись в клубок. Десятки сердцебиений он провел неподвижно в скрюченной позе, вслушиваясь в темноту, в которой исчезла Лирель. Плача проснувшейся Каи он так и не услышал. А по полу уже деловито шуршал Пончик, точно с причмокиванием всасывая каждый осколок.

— Железяки, — тяжело вздохнув, Рейд посмотрел на свою стальную правую руку. Приловчившись за несколько лет, он натянул на нее имитатор человеческой плоти и напоследок взглянул на справившегося и вставшего на станцию шайбовидного робота. — Снов, Понч.

На кисти Рейда загорелся цветной экран. Появилось сообщение, написанное мелким шрифтом: «Куда ты пропал?» Но Рейд уже уснул, несмотря на жутко неудобную позу на краю кровати, укрывшись лишь уголком одеяла. Между ним и Лирель лежала двухлетняя малышка Кая.

— Кофе, мистер Майн?

— Я прекрасно сам справлюсь, дорогой Зуйри. Отдыхай. 

— Спасибо, мистер Майн, я только с подзарядки. Двойной без сахара? 

— Да, Зуйри, пожалуйста.

«Человечного робота сделать оказалось проще, чем роботизировать человека. Человечного. Это слово давно утратило свой смысл. «Вы такой роботичный». Тьфу! Звучит дерьмово», — впервые за утро на лице Рейда появилась искренняя улыбка.

— Зуйри, ты очень роботичный робот. 

— Сэр?

— Ничего, еще миллион раз повторю и можно будет привыкнуть к звучанию.

— Тяжелое утро, мистер Майн?

— Не тяжелее твоего, Зуйри. Не тяжелее.