Космонавтом
...
- Он не умер, - сказал я. И люди посмотрели на меня так, словно я тронулся от горя.
Я не псих.
Конечно, нет.
Но мне почему-то кажется, что когда происходит что-то такое, ты все равно немного сходишь с ума. И начинаешь думать странные вещи.
Вот я стоял тогда на кладбище и думал, что это может быть розыгрышем. Папиной шуткой.
На самом деле он не пропал на Юпитере II. Вот мы тут все стоим с постными лицами, а он там спрятался у нас дома и покатывается со смеху. Папа обожал розыгрыши.
Конечно, это бред.
Я, конечно, всерьез в это не верил. Я знал, что отец мертв, погиб на планетоиде, и что такая шутка была бы чересчур даже для него, но все равно в глубине души надеялся, что это розыгрыш. Мама бы его за такую шутку сразу убила, пришлось бы второй раз хоронить, но... вдруг?
Мама говорила, что папа никогда не бывает серьезным. Она, мол, до сих пор сомневается, было ли его предложение руки и сердца на сто процентов настоящим.
Может, это была очередная шутка.
А я, как дура, поверила. И сказала "да".
А поскольку мама у нас серьезный человек, пришлось папе жениться по-настоящему.
А потом на кладбище, я смотрел, как мама оглядывается, как ищет взглядом.
Мне кажется, она тоже надеялась, что это розыгрыш, хотя никогда бы не призналась. И искала глазами, где он мог бы спрятаться. Этот двухметровый белобрысый балбес.
Я тоже наметил несколько мест. И теперь следил за ними краем глаза. В одной книге я вычитал, что часовой, стоящий на посту, не смотрит просто так. На самом деле у каждого часового есть контрольные точки. И он проверяет их одну за другой. Вон тот холм, вон тот угол метанового озера, вон та тень от облака…
И если одна из точек изменилась – время бить тревогу.
Я смотрел и надеялся. Мое время бить тревогу все не наступало и не наступало. Похороны закончились.
Отец так и не появился.
* * *
Я не знаю, что было следующие несколько недель. Я погружался в серое пылевое ничто.
Мне снилось, что я падаю в Юпитер. Огромный пылающий диск, пронизанный разрядами электричества. А передо мной летит отец в скафандре высшей защиты. Иногда отец оборачивается и машет мне рукой. Улыбается сквозь забрало шлема.
Я хочу его догнать, остановить…
Но мы продолжаем падать.
* * *
Мне кажется, я все это время просто спал. Не ходил в школу, не смотрел телевизор, не гулял, не играл в приставку.
Да нет, в школу-то я точно ходил. Не мог не ходить. Но совершенно этого не помню, такая штука. Несколько дней просто стерлись из памяти.
Женщина-психолог, к которой мама записала меня сразу после похорон, говорила, что это нормально.
Что я пытаюсь смириться. Ищу способы наладить свою разваливающуюся на глазах жизнь. Мама слушала и кивала. Темные глаза ее ввалились и блестели так, словно она вот-вот заплачет. Она тоже искала способы.
На самом деле психолог ничего не поняла. Я спал не потому, что пытался смириться. Я спал, чтобы однажды проснуться, открыть глаза – а там отец живой. И это все только ужасный, жуткий, нескончаемый сон. Поэтому я ложился спать так рано, как только мог. Приходил со школы, бросал рюкзак в угол и падал в кровать, не раздеваясь. Даже есть не хотел, бабушка заставляла меня силой.
Я спал и спал. А затем все равно просыпался. Каждое утро я открывал глаза и узнавал, что отца больше нет. Нет. И это было самое страшное. Привыкания, о котором говорила психолог, не наступало. Воспоминания не тускнели и не выцветали, они становились только ярче. Видимо, я застрял где-то на стадии отрицания и не хотел двигаться дальше.
И однажды я проснулся в очередной жуткий раз и понял, что ничего не хочу. Пробуждение не имеет смысла. Реальность несет только боль.
Что лучше бы спать и не просыпаться. Совсем. Если в этом мире нет моего отца, мир не стоит пробуждения.
Поэтому я начал отгораживаться от реальности, как сказала психолог. Ай-яй-яй.
Я начал думать: а может, это я виноват? Виноват в том, что случилось с отцом? Космонавты суеверные люди. У них тысячи примет, и ни одной нельзя забыть. Может, я где-то невольно что-то нарушил? Я перебирал в памяти тысячи мгновений, тысячи обстоятельств... Может, я что-то сделал не так?
Это моя вина, папа.
Это моя вина.
======
Это обновление книги "Записки ночью из холодного отеля" (сборник фантастики, нуар). Добавлен фрагмент рассказа "Космонавтом" ("Когда вырасту, я стану космонавтом").
P.S. В качестве иллюстраций использованы работы польского художника Мацея Ребижа.
3 комментария
Авторизуйтесь, чтобы оставлять комментарий
ВойтиСпасибо. Думаю, что комментарии здесь просто неуместны. У вас получилось. ( несмотря на то, что я весьма категорично выразила свое мнение, надеюсь, что в своей оценке не буду одинока).
Шимун Врочек, Знаете, вот на этой стадии в вашем рассказе реал и фантастика настолько в равновесии и взаимопроникнуты (какое-то новое слово получилось), что я восприняла его как абсолютно завершенную историю, совершенно не представляю как вы его еще будете завершать.) Завершите, дайте знать, пожалуйста. )
Спасибо! Никто не знает как правильно пережить такую потерю, каждый выживает как может
Шимун Врочек, Нет, и не может быть универсального ответа. Не тот случай. извиняюсь за повтор. Просто тема болезненная.
очень атмосферно.... и грустно...
SolarS, Спасибо!
Удаление комментария
Вы действительно хотите удалить сообщение ?
Удалить ОтменаКомментарий будет удален безвозвратно.
Блокировка комментирования
Вы дейтсвительно хотите запретить возможность комментировать ?
Запретить Отмена