Почитай-ка

Автор: Екатерина Радион / Добавлено: 06.05.19, 19:38:30

У нас тут как клуб анонимных алкоголиков, только анонимных писателей.
Какой отрывок смотрит на вас? Какой зацепил?

Признавайтесь!

Максис молча принялся за еду, Леката тоже попробовала рыбу в овощном соусе и еле сдержалась, чтобы не застонать от удовольствия. Повар сегодня явно превзошел сам себя. Мягкое филе так и таяло во рту, соус придавал нужную остроту и нежность, оставляя томатное послевкусие.
– Выпьем? – как ни в чем не бывало наместник разлил по бокалам вино. Запахло ванилью. Леката поднесла кубок к губам и принюхалась.
– Напиток без затей и подвохов, – улыбнулся супруг. – Сегодня мне нужен твой трезвый ум.
– Если своего не хватает, подойдет и лягушачий… – изрекла Леката, отправляя в рот очередной кусок рыбы.
– Прекрати, – поморщился Максис и сделал несколько глотков. – Десять лет назад я тоже был ребенком, мне было двадцать два. Я тебя толком и рассмотреть-то не успел. Так, незнакомая ничем не примечательная девчонка, дочь богатенького папашки. Идиотская отцовская затея, в которой я отчего-то должен участвовать. В тех словах была мальчишеская бравада, больше ничего. Прости, если обидел.
– Чего ты хочешь? – Леката уже утолила первый голод и решила взять быка за рога. Пригубила вина и, чувствуя, как ароматная жидкость растекается по языку, оставляя после себя приятное тепло, отметила предусмотрительность мужа. Немного расслабиться им точно не помешало бы.
– Хочу стать твоим супругом. Настоящим, – мужчина посмотрел на нее в упор. – Мне уже пора остепениться, ты мне нравишься, хоть временами один твой вид раздражает до зубовного скрежета, но с того вечера я только и думаю, что о тебе. С ума схожу.
– Что же ты обо мне думаешь? – криво ухмыльнулась Леката. – Подозреваю, ничего лестного.
Потянулась к кубку, чтобы сделать глоток. Максис шумно вздохнул.
– Хочу кинуть тебя на кровать и трахать, пока у тебя будут силы обнимать меня и наслаждаться, – запальчиво пояснил он. Облизнул губы и прикрыл глаза: – А потом продолжить терзать тебя, обессиленную и обезумевшую, чтобы вместе с моим потом, слюной и спермой ты впитала мысль, что я твой господин, твоя опора, защита и страсть.
Леката подавилась вином. Откашлялась и тряхнула головой, приходя в себя.
– Мой супруг – человек жарких страстей, как посмотрю… – отставила напиток в сторону и кинула на Максиса насмешливый взгляд. – Но я не такая. Хочу развода.

Открыла ячейку почтового ящика и достала содержимое. Среди рекламок суши лежало и почтовое уведомление — наконец-то обрадую дочь! Но вместе с ним лежало ещё одно уведомление. Я даже несколько раз моргнула, не веря глазам — «Судебная повестка». А в строке истца значилось: Волков П.В. — фамилия и инициалы бывшего.
Во многих женских романах встречается словосочетание «сердце пропустило удар». Моё пропустило два, и бешено забилось, так, что стало тяжело дышать.
— Оль?.. — Антон мгновенно понял — что-то не так.
Увы, он даже не догадывался, насколько все пошло не так. Знать бы еще зачем появился бывший? Не мог же он узнать о Кате?!
- Бывший хочет увидеться в суде.

III

Девушка проводила доктора и быстро вернулась ко мне.
- Ну, что? - испуганно спросила она.
Никто никогда не переживал за меня, кроме родителей. Странно, но это так. Девушкам из моего окружения этого не понять. С мужчиной должно быть весело, или зачем он вообще нужен?
- Доктор сказал, ничего серьезного, - успокоил я Аню. - Только уколы надо делать…
- Внутримышечные? – поинтересовалась она.
- Да. Придется в поликлинику ходить. Там очередь. Ну, похожу, не развалюсь.
И правда, чем я хуже других? Тем более что жить буду по любому. Посмотрю, как лечатся простые обыватели. Даже интересно.
- Не надо никуда ходить. Тем более с температурой. Я могу тебе уколы делать. Я умею. Многим знакомым колола. Даже себе. Так что никаких проблем.
От такого предложения я напрягся. Она что, сможет меня легко колоть, и даже не будет стесняться? Ради этого стоит попробовать. Сразу возник образ эротичной медсестры и пациента. Пошляк! Но это меня завело с пол-оборота.
- Буду тебе очень благодарен, - я теперь смотрел на девушку совсем под другим углом.
Лишь бы она не заметила. Я уставился в пол, чтобы не напугать ее. Представляю, какой у меня сейчас взгляд.
Я уже представил себе Аню со шприцем в руке. Белый коротенький халатик с расстегнутыми верхними пуговицами. На шее блестящий стетоскоп. Чулки в сетку. На поясе с кружевом. Белые. А я лежу перед ней такой больной, несчастный.
Аня приказывает мне лечь на живот. Она медленно стягивает с меня трусы. Очень медленно... Садится на меня верхом. Аня?! Верхом на мне?! Зачем? Так ей удобнее делать укол. И тут она всаживает мне иглу…
- Макс, где рецепт?
Нет, сначала она протирает спиртом место укола. Ее рука ласково гладит мою ягодицу. Нежная, мягкая ладонь. Спирт приятно холодит кожу. И тут она резко…
- Рецепт где?!
- Что? – очнулся я.
- Ты оглох? Давай рецепт и деньги, говорю. В аптеку схожу.
Я порылся в тумбочке, выдал ей деньги и вручил рецепт. Аня ушла. Итак, на чем я остановился? Она всаживает мне в задницу укол. И я от этого балдею… Я что, стал мазохистом? Очевидно…

Дом вожака сфинксов выглядел очень просторным, светлым, спартанским и… одиноким. Словно Дарлию не хватало чего-то или кого-то и это ощущалось буквально во всем.
В коттедже царила атмосфера ожидания: долгого, страстного и абсолютно безнадежного… Я чувствовала это кожей и замечала по мелким деталям, что говорили больше самых длинных объяснений.
Справа от порога вытянулась вешалка-рогатина высотой больше двух метров – мне едва дотянуться. Но под основными «рогами» торчали еще несколько – на таком уровне, что и мне вполне сгодился бы.
Возле окна притулился стул, ровно в таком положении, чтобы удобно было наблюдать за поселком. На краю стола сиротливо стояла большая белая кружка, явно сделанная на заказ, с изображением двух химер: рыжих, как одна из моих сущностей.
Голубая бархатная подушка на одном из кресел – единственная подобная вещь в гостиной – усиливала впечатление.
Чудилось – сейчас войдет некто, повесит плащ на рогатину, на один из крючков для невысоких существ, нальет в чашку чай или молоко и сядет к окну, приветствуя утро.
А потом, утомленный от созерцания, возьмет книжку и устроится в кресле с подушкой.
Ковалль посчитал взглядом те же предметы, поднял глаза на Дарлия и покачал головой, будто говорил: «А вот это ты зря…»

- А ну стоять! – раздался голос со стороны лестницы, ведущей наверх. На ступенях появился хозяин лавки, целясь в разбойника из двуствольного ружья.
Пришелец бросил короткий взгляд на человека и снова повернулся к манекену. Когти бережно, даже с какой-то нежностью скользили по сукну. Голова склонилась набок, как у любопытного пса.
- Руки убери! – выкрикнул хозяин, поражённый безразличием ночного гостя. Ружьё качнулось. – Сейчас я тебя, сволочь, живо к страже отведу. А дёргаться будешь, пристрелю на месте! А ну… пошёл!
- Ты охотник? – голос старика оказался глухим и трескучим, словно сухие сучья.
- Чего? Двигай вперёд, говорю!
- А я охотник, - продолжал ненормальный, уделяя вооружённому человеку внимания не больше, чем гуляющему вокруг сквозняку, - хороший охотник остаётся незаметным, таится. Только потом бросается и загоняет жертву. Я возьму эту шкуру. Она хорошо будет скрывать меня.
На глазах ошеломлённого лавочника зловещая фигура безумца задрожала. Так трепещет воздух над пламенем. От пришельца повалили клубы чернильного дыма, и силуэт его начал меняться. Сгорбленный старик выпрямился, расправив плечи. Рваная хламида растаяла как воск, затем сжалась, окутав тело чёрным плащом. Из мрака соткались те же брюки, те же самые рубашка с жилетом. Аккуратную седую причёску венчал котелок. Даже кривой посох преобразился в изящную трость.
- Ч-ч-чего это? Демоново семя… - пятясь, пробормотал торговец. От неловкого движения палец дёрнулся, и ружьё оглушительно чихнуло дробью из обоих стволов.
За долю мгновения фигура гостя взорвалась непроглядной тьмой, чтобы возникнуть чуть поодаль. Лавку сотряс жуткий рык, из-под шляпы полыхнули жёлтые глаза. Хозяин закричал, спотыкаясь и падая на ступени, когда пришелец прыгнул с места на полдюжины шагов. Это был уже не человек - огромная клыкастая тварь. Когда произошло превращение, было не разобрать. Челюсти сомкнулись, подобно капкану, обрывая панический вопль.

Я хочу, чтобы ты меня взял. Жестко, беспощадно, как голодный солдат, что добрался до трофея. Как варвар. Потому что ты и есть варвар. Вечно голодный и жадный, который смотрит на эту жизнь с изнанки, через витрину. Надраивая полы, перетаскивая тяжести, ты всегда где-то там, за перегородкой пафосных ресторанов, на пыльных складах элитных супермаркетов. Ты исподтишка выглядываешь оттуда, жадно рассматривая таких, как я. Ты покрываешься потом, когда я, выходя из машины, высоко поднимаю ногу в короткой юбке, которая стоит столько, что тебе не заработать и за три месяца.
И в этот краткий миг ты замечаешь сокровенную влажную темноту, мелькающую перед твоими воспалёнными от вечного недосыпа глазами.
– У всех баб между ногами одно и то же, – ржут твои друзья, рассматривая сочных гламурных девиц в интернете.
И только ты знаешь то, чего не понимают эти тупицы. У дорогих женщин там, внутри, все по-другому. Там адреналин и кайф от обладания тем, что доступно немногим. Тонкий запах биржевых котировок, уникальных мехов, отборных бриллиантов.
У женского лона есть память. Оно помнит, сколько в него вложили перед тем, как взять. Но те занятые дяди, что покупают бриллианты, уже не в состоянии овладеть этим лоном до конца. Слишком много лет вложено в бизнес. Слишком мало осталось, чтобы вложить в женщину.
Ты хочешь показать мне, что в элитном супермаркете, куда я зашла на пару минут купить устриц, вина и черной икры, есть тот, кто готов ненадолго украсть меня из роскошной жизни. Выдернуть из богатого рая.

VII

Радостно зашагала в сторону жилого корпуса, расположенного за учебными корпусами. Мне казалось, сама природа радуется вместе со мной: приятно согревают лучи солнца, в воздухе ещё пахнет летними ароматами цветов и ягод. Я шла, широко улыбаясь. Неожиданно нога подвернулась на камушке. Я присела, потирая заболевшую щиколотку. И вдруг магия настойчиво зазвенела внутри меня. По спине прошлась дрожь. Я замерла, прислушиваясь. Неприятное чувство усилилось, я отчетливо ощущала на себе чей-то колючий взгляд. Резко встала и обернулась, но никого не заметила. Однако, тревога не прошла. Подхватив пышную юбку учебной формы, бросилась к жилому корпусу со всех ног. Страх, усиливаясь, залез в самую душу. Мне казалось я слышу шаги за спиной. Это заставило обернуться, но я не удержалась на ногах и с криком полетела на землю. Пытаясь смягчить падение, выставила руку вперед. Ладонь обожгло и закололо.
Наверное боль от падения вытеснила страх. Он схлынул, словно и не было его никогда. Я осторожно приоткрыла один глаз, потом другой. Осознала, что растянулась на тропинке, правая рука вытянута вперед, а левой крепко прижимаю к себе книгу. Быстро подскочила на ноги и завертела головой по сторонам. Но я была абсолютно одна. Недовольно выдохнула и обтряхнула юбку.
- Алия! – раздался голос Маркуса.
Я увидела друга, бегущего ко мне со стороны корпуса. Глаза приятеля широко раскрыты, а на лице проглядывался испуг. Он подбежал ко мне и стал помогать очистить одежду.
- Что с тобой случилось? – на выдохе спросил он. – Голова от радости закружилась?
Парень пытался шутить, но голос всё равно выдавал напряжение.
- Я не знаю, - честно призналась.
- Я заметил, что бежишь со всех ног, а потом падаешь. Сразу же поспешил к тебе.
Прикрыла глаза, вспоминая мимолетный, но очень сильный ужас, который только что пережила. Что же это было? Закусив губу, ещё раз осмотрелась.
- А кроме меня ты никого не видел? – с надеждой заглянула в глаза другу.
Он отрицательно качнул головой, подставляя мне локоть. Мы медленно двинулись вперед. Из-за бега лодыжка заболела ещё сильнее. Я с трудом на неё становилась.
- Кудряшка, да тебе к лекарю надо, - заметил Маркус. – Что вообще произошло?

VIII

Окинув меня недовольным взглядом, папочка насупился и строго повторил:
- Майя, я все сказал. Даже слушать ничего не хочу о закрытом мире. Иди и не мешай мне работать, - отец нахмурил брови и схватился за какую-то помятую бумажку на своем столе, укрываясь ею, будто щитом, усиленно делая вид, что безумно занят.
Я же, поставив локоть на подлокотник кресла и подперев щеку рукой, болтала ногой в лакированной черной туфельке, и продолжала прожигать его взглядом, прекрасно зная, что рано или поздно он сдастся. Так было всегда, и я была уверена в том, что и сегодня у меня все получится. И действительно прошло пять минут, потом десять, и папа, осознав, что я никуда не уйду, отложил бумагу в сторону, бросил на меня очередной сердитый взгляд, но уже более спокойно повторил:
- Майя, я никогда не подпишу этот документ.