Эффект бабочки

Глава 18

Глава 18

– Настя! – Наталья влетела в квартиру, чувствуя, как сердце практически вылетает из груди. Рвется, мечется, трепыхается. Так и до приступа недалеко. Приступа от радости.

– Что? – оба ее любимых ребенка вылетели из кухни, по ходу дожевывая смастеренные на скорую руку бутерброды. Андрюша придерживал при этом пижамные штаны, на которых, похоже, лопнула резинка, а Настя сжимала в руках телефон – теперь она вечно с ним, даже спит с девайсом на подушке. На всякий случай, если вдруг ее загадочный кавалер позвонит.

– Меня взяли... – Наталья собиралась произнести громко, гордо, счастливо. А получилось тихо, с комом в горле, а потом слезами на глазах. Так тоже бывает, когда от счастья. Когда гора с плеч и мир снова в красках.

– Мамочка... – позабыв о резинках, бутербродах, телефонах, дети побежали по коридору к женщине, сначала помогая той опуститься на табурет, а потом обнимая, целуя, Настя почувствовала, что глаза тоже щиплют от слез, пыталась храбриться, но, в конце концов, не сдержалась – утыкаясь куда-то в материнский бок, Андрюша, конечно, ворчал, что болото разводят, но не отходил – поглаживал своих женщин по головам, позволяя ласкать себя в ответ.

Это ведь... Господи! Это ведь такое облегчение! Это прощание с Бабочкой. Это белая полоса после черной, это...

– Только на работу ждут уже в конце августа. – Слезы резко прекратились, Настя подняла взгляд на мать. – Сейчас штат укомплектован, а в середине августа девочка уходит в декрет, ну и я...

– Ну и отлично, – пока Настя пыталась понять, что это значит для нее, слово взял их самый мужественный в мире мужчина. – Зато мы успеем съездить к бабуле. Правда, Насть?

– Я не поеду, – девушка мотнула головой, вымучивая из себя еще одну улыбку.

Ну и ладно. Какая разница, уйти из Бабочки завтра или еще через несколько недель? Главное – убедиться, что маму точно берут. Вот как только состояние перестанет быть шатким, как только они будут уверены, что место у Натальи в кармане, Настя тут же упорхнет из Баттерфляя. А пока... осталось еще немного подождать.

– Почему не поедешь, Настюш? Мы могли бы все вместе... – мама провела по голове Аси, замечая, как по лицу дочки прошла тень.

– Мы же уже говорили, мам, – а Настя быстро встала, развернулась, вновь направляясь на кухню. – Я останусь дома, а поеду потом, когда вы вернетесь. И бабушке так лучше, не нужно будет сразу такую ораву кормить, и мы не будем волноваться за квартиру.

– За квартиру – нет, за тебя – да.

– Пусть за нее мужик волнуется, мам, а мы поедем отдохнем.

Последнее слова в этом разговоре осталось за Андреем.

Настя же вернулась в кухню, забилась в угол диванчика, подобрала под себя ноги, гипнотизируя взглядом телефон. Ей очень... очень-очень-очень хотелось уйти из Бабочки. Теперь уже не только потому, что этому противилась она сама, теперь все было еще сложней – вопрос ее работы стал вечной причиной споров с Глебом.

Вот уже две недели как не Имагиным с пристальным взглядом, а официальным молодым человеком, милым, ласковым, лучшим Глебом. И эти недели омрачало одно – необходимость нестись в Баттерфляй, необходимость сообщать об этом Глебу, а потом необходимость ехать с ним, молчаливым и злым, домой, когда он забирал из клуба.

Имагин много раз пытался поднять эту тему, Настя много раз объясняла, что пока вопрос работы для мамы не решится, свою подработку она не бросит, мужчина скрипел зубами, но ультиматумы ставить не решался. Понимал, что пока выбор вряд ли будет сделан в его пользу.

Только график у Насти почему-то сменился, и Женечка больше близко не подходил, разве что по важным делам, а девочки...

Амина периодически поддевала, другие тоже хихикали, прозвав золушкой, но как-то не зло, без зависти.

Однажды, когда отмечали День рожденья одной из бабочек, даже на откровенный разговор раскрутили, сидели, слушали, улыбались, вздыхали, а потом несколько раз поднимали пластиковый стаканы с апельсиновым соком за то, чтоб каждой достался такой Имагин, а кто себе такого уже нашел, чтоб не сдулся.

Настя и сама понимала, что ей как-то дико повезло. Дико повезло с тем, что Петя когда-то предал, что потом выгнал, что Алина посоветовала позвонить в Баттерфляй, что Имагин пришел именно в тот день. И дальше продолжало везти, потому что дни идут за днями, а он не разочаровывает. И она его, кажется, тоже.

Будто чувствуя, что думают сейчас о нем, Глеб позвонил.

– Алло, – Настя схватила трубку тут же, улыбнулась.

– Как дела? – голос мужчины звучал достаточно глухо на фоне общего галдежа.

– Хорошо, а у тебя?

– Тоже неплохо, был на встрече, вот закончили, сейчас поеду на другую.

– А мы лентяйничаем, – в этот самый момент на кухню вновь пожаловал Андрей Владимирович, плюхнулся на стул, хватая надкушенный уже бутерброд.

– Ну лентяйничайте... – Имагин на какое-то время замолчал. Настя подумала, что отвлекся на разговор с кем-то извне. – У вас там ничего... нового? – а потом снова заговорил.

– Мама прошла собеседование.

– Поздравляю! – голос Глеба сочился энтузиазмом. Видимо, этого момента ждали не только в семье Веселовых.