Кот. Диван - жизнь моя.

Лицензия на убийство.

Это случилось в 2166 году. Церковь вышла из трёхсотлетней тени и теперь уже полностью захватила власть во всём мире. Но церковникам не нужны были наши покаяния; им нужны были наши деньги.

Так и появилась эта чёртова Лицензия. Не зря говорят, что всё новое – хорошо забытое старое. Время движется по спирали, снова и снова повторяя события, лица, имена. Индульгенция получила новый вид, более жестокий и более грязный. Теперь, всем людям при рождении Церковники прикрепляли Лицензию, которая безмолвной тенью висела за спиной до совершеннолетия. Только каждый человек сам определяет сколько он хочет убить, 5 или 50.

Ах да, вы сейчас думаете, какие деньги, вам же бесплатно 50 человек убить можно. Да, только 50 – это лимит, если хочешь убить больше – плати. Но будь готов, что, в один прекрасный момент, родственники тех, кого ты убил воспользуются своей Лицензией. Этот момент даже прописан в наших сумасшедших законах. Тридцать пять лет, и ни днём раньше. Ведь ты платишь не только за убийства, но и за свою неприкосновенность до этого срока. Таких людей не очень много, но они есть. Золотые детки стали кровавыми, как и их руки.

Наша семья жила тихо, и отец и мать вписали 0 в свои Лицензии. Моё же время пока ещё не пришло.

Мне было всего 14, когда это произошло. В наш дом ворвалась стая этих диких шакалов с жаждой убийства в глазах. Их было трое; лица у них были перекошены, у одного текла слюна по подбородку.

Окровавленная одежда давала понять, что наш дом – не первый. Меня привязали к батарее, ведь они не могли меня убить, так как моя Лицензия ещё не была активирована, но моя бедная мама…

Они вытащили её из кровати и бросили на пол. Пинали её по очереди, и также сменяясь заставляли меня смотреть. Я не знаю, сколько это всё продолжалось, но в конце, уже когда сквозь шторы начали пробиваться робкие солнечные лучи, моя мама напоминала животное, которое сбили и несколько раз переехали. Ковёр, лежащий на полу был полностью пропитан кровью. Мамина кровь долетала даже до меня, и алыми слезами стекала по моим щекам. Почти все её кости были перебиты, а некоторые торчали сквозь мясо влажными белёсыми осколками с кусками костного мозга. В конце, они задушили её чулком, раньше телесным, а теперь кроваво-красным. Ублюдки, дикие, тупые, чёрт бы их побрал, ублюдки.
Когда пришел отец, тело мамы ещё было тёплым. Я не хочу вспоминать, как он выл, сжимая её в руках и как потом закапывал на заднем дворе. Я не хочу, но мне снится это каждую ночь. А ещё, стоит мне закрыть глаза, как я вижу лица тех ублюдков, которые это сделали.

Три с половиной года прошли в бесконечных тренировках. Отец поседел ещё в тот день, и в тот же день он пожалел о 0 в активированной Лицензии. Но шанс отомстить оставался: да, моя Лицензия. Отец не мог, но ведь смогу я.

Мне 18, я сижу в своей комнате, которая напоминает теперь не детскую, а оружейный склад. Передо мной моя Лицензия; я вдыхаю и вписываю в окошко 50. Мой чёртов максимум, грёбаная Лицензия гаснет, активируясь.

Тем ублюдкам сейчас по 29, но я подожду. Подожду и убью их, и тех кто станет у меня на пути.