Ночь

Саранча

«Если вы смогли это прочесть, значит, вы ещё живы…»

Джефф Нун. Брошенные машины

 

Саранча направлялась в Канзас, а Оскар и Бек оказались у неё на пути. Они поняли это, наблюдая, как третьи сутки набухает тёмное марево на горизонте позади, несмотря на то, что пикап практически не останавливался.

– Свернём, – предложил Бек.

– Фронт слишком широкий, всё равно нас зацепит. Лучше жми вперёд.

– И хрена ты такой умный?

В лобовое стекло ударилось тяжелое насекомое. Оскар вздрогнул от неожиданности, а Бек просто щелкнул переключателем – дворники оставили за собой широкую склизкую дугу.

– Чёрт. Вытри, там тряпка в бардачке.

Запутавшись в разложенной карте, Оскар попытался найти тряпку. Её не было. Из бардачка он вытащил тяжёлый хромированный револьвер. Осторожно положил оружие в карман засаленной болотной куртки.

– А, вот она, – Бек вытащил откуда-то грязный кусок материи и передал Оскару, тот приоткрыл дверь – боковое стекло было сверху прикрыто неровно приваренной металлической сеткой, и попытался достать тряпкой зелёную дугу. Но ветошь только размазывала слизь.

– Может, остановимся...

– Ну, нет. Скорость потеряем, время потеряем.

Дуга начиналась с одной стороны шоссе и уходила прямиком за редколесье справа. На обочине, выхваченная светом фар, появилась очередная брошенная машина – уткнувшийся носом в кусты широкий минивэн.

– Стой! – взвизгнул Оскар. – Горючки сольем...

– Есть еще. Там впереди какая-то дыра. Холбрук что ли. Или типа того.

Мимо проплыл синий заляпанный грязью указатель. Оскар различил только букву «H».

Городок был обычной пиявкой, присосавшейся к шоссе. Однообразные темные дома громоздились по обе стороны дороги. Темные задние дворики с жаровнями барбекю, покрытыми жиром и сажей, заборчики, гаражи, запустение, закрытые ставни и пустые автомобили – примета времени. Клочки газет и прочий бумажный мусор, кочующий по единственной улице. Маленькая церквушка напротив бакалейной лавки, перед которой гниют остатки журналов полугодовой давности, выпавших из опрокинутой стойки. Бек наконец притормозил: они любовались этим миниатюрным запустением, жадно поглощали его атмосферу, где-то в душе понимая – это последние осколки Штатов.

Сумерки скрыли тучу насекомых, оставшуюся позади. Можно было ненадолго притвориться, что всё нормально. Жизнь идёт своим чередом.

Бек затормозил, приподнял свою дурацкую кепку, стёр широкой ладонью пот со лба. Глубоко вдохнул и вышел в ночь. Оскар слышал, как он роется в багажнике, ищет канистру.

– Эй! Хватит сидеть, протри стекло!

Собравшись с духом, Оскар распахнул дверь. Револьвер, оттягивающий карман, придавал ему пусть и слабую, но уверенность. Против саранчи он, конечно, бесполезен, а вот двуногую тварь остановит. Хотя людей они не встречали уже двое суток. «Ну и хорошо», – подумал Оскар, размазывая по стеклу грязь. Нужна вода.

– Я за водой, – сказал он Беку, направляющемуся к ближайшему автомобилю с канистрой и шлангом. Тот пробурчал что-то, а после, когда Оскар уже почти скрылся в бакалейной лавке, бросил ни с того ни с сего:

– Я вот что слышал – говорят, в Вашингтоне пошёл самый настоящий дождь из лягушек и рыбы. Говорят, какая-то ракета сбилась с курса и угодила в одно из чёртовых Больших озёр. Я думаю, брехня всё это... В «Откровении» на этот счёт сказано...

Оскар толкнул дверь с табличкой «Closed» и нырнул в темноту, лишь бы не слышать эту белиберду. Реднековская непосредственность Бека сводила его с ума. «Впрочем, попади какой-нибудь из зарядов в Озёра, все эти рыбы, лягушки и хрен еще знает что, наверное, просто испарились бы», – подумал Оскар.

Он щелкнул зажигалкой: изнутри магазинчик выглядел так, будто с полдюжины человек пыталось спастись из него бегством. Рассыпанные упаковки леденцов, опрокинутый холодильник, разноцветные шарики жвачки из автомата. Пройдя за прилавок, Оскар обнаружил двери во внутреннее помещение и туалет. Он толкнул вторую. Умом понимая, что Штаты превратились в одну большую уборную, в этом вопросе Оскар проявлял упорство, достойное отцов-основателей и не разделяемое Беком.

Вернувшись в торговый зал, Оскар осмотрел внутренности упавшего холодильника. Обнаружив внутри минералку, он методично вымыл руки. Забрал с собой несколько бутылок и вышел на улицу.

Луна, запутавшаяся в тучах насекомых, светила, словно со дна болота. «Саранча не летает ночью, – подумал Оскар, – рыбы, впрочем, тоже. Возможно, это просто тучи, старая добрая облачность. Даже торнадо был бы привлекательней этих тварей». Вернувшись к пикапу, он залил в двигатель две бутылки воды. Бек возвратился с канистрой, трогательно прижимая её к груди, и через минуту они отправились дальше...

***

Рассвет, не сразу пробившийся сквозь чёрный податливый занавес, не принёс облегчения. Солнце, болезненно-красное и большое, нагоняло Оскара и Бека быстрее саранчи. В свете не было ничего хорошего, с ним беглецы лишь стали лучше видеть по сторонам дороги то, чего видеть им не хотелось – автомобили и трупы, омертвелые земли, но главное – пронзительную пустоту этого нового мира.

За окном потянулись кукурузные поля. Внезапно из зарослей появилась полоса узкоколейки и тотчас сгинула вновь. Оскар и Бек поменялись местами. Чернокожий сел за руль, а его товарищ, надвинув на лицо неизменную бейсболку, спал, скрючившись на неудобном сиденье.

Далеко впереди из утренней дымки вынырнул силуэт дома. Вообще-то, он ничем не отличался от тех, что они оставили позади, но бензин вновь подходил к концу. Оскар нервничал. Постепенно приближающаяся ферма почему-то вселяла смутное беспокойство. Чувство, зарождающееся где-то в желудке, подступало к горлу, словно тошнота.



Отредактировано: 06.02.2020