Он идёт за мной

Он придёт за мной

Раз-два, беру в руки нож.
Три-четыре, подхожу к твоей квартире.
Пять-шесть, ты сладко спишь в своей постели.
Семь-восемь, стою над тобой.
Девять-десять, глазки открой.
Поздно! Смерть пришла за тобой.

*** *** ***
Я сидела на жёстком неудобном стуле и смотрела прямо в камеру, закреплённую на штативе. Напротив — двое детективов. Они не предъявили никаких обвинений, просто заперли здесь, а теперь ждали, что я начну оправдываться или в чём-то признаваться. Но мне не в чем каяться.

— Назовите ваше полное имя? — первые слова, прозвучавшие в тишине.

— Мариэтта Диана Фицпатрик. Но все зовут меня просто Мэри. Что, собственно, случилось?

— Как давно вы видели вашего брата, мисс Фицпатрик?

— Дэвида? 

В моём голосе явно слышится удивление, ведь я меньше всего ожидала, что они спросят о нём. И ещё меньше мне бы хотелось вспоминать о человеке, которого все почему-то называли моим братом. Мы ведь даже некровные родственники, просто его мать вышла замуж за моего отца.

— У вас имеются ещё братья, мисс Фицпатрик? — приподняла бровь темнокожая женщина-детектив. 

Кажется, её фамилия Джонсон. Она не понравилась мне с первого взгляда. Вот молоденький напарник больше пришёлся по душе, — он не смотрел так грозно и обвинительно, будто я совершила что-то противозаконное. Наоборот в его взгляде прослеживалось какое-то сочувствие. 

— Дэвид мне не брат! — отрезала я, сжав руки в кулаки. — Я не знаю, где этот ублюдок. В чём его на этот раз обвиняют?

Детективы переглянулись между собой, будто молча советовались, а затем Джонсон сказала:

— Ваш брат... Дэвид Мастерсон подозревается в убийстве двенадцати женщин. Все они чем-то похожи на вас...

Мне кажется, что земля ушла из-под ног. Стало трудно дышать, а в глазах появились красные точки. Страх ледяной рукой сжал внутренности, и я вдруг почувствовала себя Алисой в стране чудес, провалившейся в мрачную дыру, где меня ждут только боль и смерть. И это падение будет вечным.

                                  *** *** ***
Мне едва исполнилось тринадцать, когда отец огорошил известием о своей скорой женитьбе. Я знала, что он встречался с женщинами, но никогда не думала, что одна из них однажды станет моей мачехой. Барбара оказалась лучше, чем я могла представить. Мы ходили по магазинам, готовили еду и выбирали фильм для вечернего просмотра. Нас можно было назвать идеальной семьёй, если бы не Дэвид.

Пятнадцатителетний сын Барбары оказался той самой ложкой дёгтя в бочке с мёдом. С виду он был спокойным и доброжелательным. Я знала, что его отец погиб пять лет назад, и Дэвид всё ещё переживает. Почти всё свободное время парень проводил в своей комнате и почти не общался со мной или моим отцом. 

Мы жили, словно соседи, ничего не зная друг о друге, и всех это странным образом устраивало. Я пыталась быть милой с ним, всегда улыбалась и желала доброго дня, когда мы встречались в коридоре или на кухне. Он хмуро пялился на меня в ответ и бормотал что-то непонятное, что можно было разобрать как «тебе тоже». Хотя иногда его бормотание звучало несколько иначе, и это пугало. Я могла точно поклясться, что однажды Дэвид, не разжимая губ, сказал мне: «Сдохни!» Да-да, так и было, но когда я переспросила, он лишь приподнял бровь и уже более внятно произнёс: «Я пожелал тебе того же. У тебя начались проблемы со слухом, Этти?»

Только Дэвид звал меня так. Не Мариэтта, не Мэри, а Этти, словно я была собачонкой. Несколько раз я исправляла его, но вызывала лишь мимолётную ухмылку и противное: «Тебе не нравится имя Этти? Хочешь бы как все? Мне казалось, в тебе есть индивидуальность». Я не понимала, что он имел в виду, однако странный блеск в его глазах пугал. Мне хотелось держаться от него подальше. Что я обычно и делала.

                                           *** *** ***
— Мисс Фицпатрик! Мариэтта! Мэри! Вы слышите меня?

Голос доносился будто из бочки, и мне никак не удавалось понять, кто зовёт меня. Чтобы открыть глаза, пришлось задействовать все силы, коих у меня слишком мало.

— Где я? Что со мной?

— Простите, но я должен спросить. Как давно вы видели Дэвида в последний раз? — вопросом на вопрос ответил детектив, переходя сразу к делу.

— Давно... это было очень давно...

                            *** *** ***
На пятнадцатый день рождения мне подарили щенка породы лабрадор. Барбара знала о моём страстном желании иметь четвероногого друга и убедила отца, что я уже достаточно взрослая, чтобы заботиться о собаке самостоятельно. В гостиной ко мне подошёл Дэвид и вручил коробку, в которой лежали поводок, намордник и руководство по дрессировке собак. 

— Говорят, если пёс попробует человеческую кровь, ему никогда не стать прежним, — шепнул он мне на ухо, отчего по коже побежали мурашки. — Так что не дай ему укусить себя, малышка Этти. Ты ведь не хочешь стать его первой жертвой?

— Что ты такое говоришь?! — вскричала я, уронив подарок на пол. — Тебе так нравится всё портить?

— Мне просто нравится, когда ты злишься, — его глаза снова сверкнули, а ледяные пальцы сжали мой подбородок, заставив остаться на месте, а не сбежать, как обычно. — Нравится видеть, как меняется твой взгляд. Ты будто становишься собой, настоящей, а не тем нелепым существом, за которым обычно прячешься.

— Ты... больной ублюдок! — вылетело из моего рта, прежде чем я успела остановить нехарактерное для меня ругательство. 

— О, ты даже не представляешь насколько, — отозвался Дэвид, расплывшись в зловещей ухмылке. — Может, тебе тоже стоит отведать чужой крови, чтобы приблизиться ко мне?

Не знаю, откуда взялись силы, но я оттолкнула его и помчалась к выходу, позабыв о дурацком подарке. Меня трясло от ужаса, и я не понимала, серьёзно он говорил или это всего лишь глупая шутка. Дэвид же не мог пить чью-то кровь, правда? Он же не настолько безумен?

Барбару я нашла на заднем дворе. Она полулежала в шезлонге и читала книгу. Рядом с ней находился щенок, которого она время от времени поглаживала. Заметив меня, она улыбнулась и спросила:

— Ты выглядишь испуганной. Что-то случилось?

«Дэвид напугал меня. Он сказал такое, отчего у меня волосы дыбом встали. Я боюсь его, Барбара. Мне кажется, с ним что-то не так!»

— Нет, всё в порядке. Тебе показалось.

                              *** *** ***
Через несколько дней я снова оказалась в комнате для допросов. Детективы Джонсон и Орс (так звали молодого офицера) вновь сидели напротив и ждали ответов, которых у меня не было.

— Мисс Фицпатрик, как вы можете охарактеризовать Дэвида Мастерсона?

— Никак!

— Но вы ведь обвинили его в изнасиловании.

*** *** ***
Если бы меня спросили, какой день из своей жизни мне бы хотелось забыть, я бы назвала свой шестнадцатый день рождения.

— Надеюсь, когда мы вернёмся, наш дом будет в том же состоянии, Мэри, — сказала мне Барбара, обняв за плечи. — Дэвид обещал, что поможет тебе прибраться...

— Нет, только не он, — выдавила я, отстранившись от женщины. — Сама прекрасно справлюсь...

— Ну, что ты, Этти, разве могу я оставить свою младшую сестрёнку одну? — раздался ненавистный голос моего якобы братца. — Ты ведь не сможешь сделать всё сама...

— Мне помогут друзья!

— А ты уверена, что у тебя они есть? — шепнул он, когда Барбара отошла и не слышала нашего разговора. — Ты разве ещё не поняла, насколько ты особенная, Этти? Разве не осознала, какая пропасть лежит между тобой и теми, кого ты называешь своими друзьями? Они ничто по сравнению с тобой! Ты же это знаешь!

— Ты больной психопат, Дэвид! — прошипела я, ткнув пальцем ему в грудь. — Не знаю, что ты придумал в своих фантазиях, но я не такая! Слышишь?! И у меня есть друзья, в отличие от тебя. Я жду не дождусь, когда ты уедешь в колледж, и мы с тобой больше никогда не увидимся...

— Ты становишься ещё красивее, когда злишься! — его пальцы очертили мои скулы, заставив меня отшатнуться. — Когда-нибудь ты тоже поймёшь это!

Праздничное настроение испарилось, вместо него я весь вечер ощущала себя не в своей тарелке. Хотя Дэвида на вечеринке не было, мне казалось, что он наблюдает за мной, ждёт подходящего момента, чтобы подойти и сказать что-нибудь мерзкое. Я не понимала, почему не рассказывала о нём никому, даже Барбаре, ведь она лучше всех могла повлиять на собственного сына. Я просто не могла признаться ей, как сильно он меня пугает. 

В школе Дэвид слыл хорошим и способным парнем. Его хвалили учителя, им гордились родители, девчонки мечтали с ним встречаться. Став старше, Дэвид сильно вытянулся, накачался и теперь напоминал того знаменитого актера, чьи постеры висели у меня на стене. Он больше не прятался в своей комнате, а посещал спортзал или вечеринки. За выдающиеся успехи в учёбе Дэвид получил стипендию в университете Лиги плюща и собирался поехать туда в ближайшее время. 

Это была его лицевая сторона, но только я была знакома с его Тенью. Со мной он никогда не притворялся, и почему-то требовал того же. Возможно, он думал, что в душе я тоже плохая, но ведь это совсем не так.

Когда друзья разошлись по домам, оставив полнейший беспорядок, я не знала, с чего начать, чтобы ликвидировать последствия вечеринки. Родители вернутся завтра утром, так что к этому времени всё должно засиять чистотой. И как тут справиться без волшебства?

— Ты всегда можешь попросить меня о помощи, — раздался за спиной знакомый голос, заставивший меня подпрыгнуть. — Как видишь, я оказался прав: никто из твоих друзей не остался, чтобы помочь тебе. 

— Я не просила их об этом! — отрезала я, сложив руки на груди. — Вполне смогу справиться собственными силами. 

— Ну-ну! — усмехнулся Дэвид, засунув руки в карманы джинсов. — Дерзай, сестрёнка!

— Я тебе не сестрёнка! — неожиданно для самой себя рявкнула я. — Поэтому пошёл ты, чёртов психопат! 

Звонкая пощёчина заставила меня замолчать. В голове звенело от удара, а щека стремительно опухала, отчего я с ещё большей ненавистью уставилась на своего противника.

— Ты за это заплатишь! — прошипела я, а затем дёрнула на себе рубашку и рванула к выходу. Мой вопль раздался уже на улице: — Помогите! Кто-нибудь помогите! Он пытался меня изнасиловать...

*** *** ***

Меня отпустили через несколько часов, поняв, что я и правда ничего не знаю о местонахождении Дэвида. Мы не виделись почти десять лет, и я ни капли не жалела об этом. После моего обвинения дорога в университет оказалась для него закрыта. Родители развелись, потому что Барбара упорно верила в невиновность сына и просила меня сказать полиции правду. Я упорно стояла на своём, приукрасив историю до такой степени, будто Дэвид постоянно принуждал меня к сексу, пока родители спят. И только в свой день рождения сумела воспрепятствовать и сбежать, за что он меня и ударил.

Девственницей я не была, лишившись её на одной из вечеринок с парнем, которого даже не знала. Я была пьяна, а он слишком настойчив, поэтому когда всё произошло, мне хотелось поскорее смыть с себя все следы и лечь спать.

После года судебных разбирательств, Дэвида признали виновным, и я больше о нём не слышала. Мне удалось убедить себя, что я не совершила ничего плохого, ведь он был самым настоящим психом, способным на убийство. Разве не помогла я миру, заблаговременно устранив угрозу в его лице? Мне хотелось верить, что его там убили, но мечтам не удалось сбыться.

Я вернулась в свою квартиру и принялась собирать чемодан. Если Дэвид вернулся, чтобы наказать меня, то я не стану для него лёгкой мишенью. Пусть попробует для начала меня поймать. Кинув пару свитеров, я захлопнула крышку и уже собралась уходить, когда за спиной раздался вкрадчивый голос:

— Далеко собралась?

Резко обернувшись, я встретилась с ним взглядом. Моё сердце подскочило к горлу, а внутри появилось странное чувство предвкушения. Дэвид сильно изменился за время, что мы не виделись. От прежде красивого парня с кудрявыми волосами и ярко-синими глазами ничего не осталось. Теперь он напоминал зверя, вырвавшегося из клетки и готового нанести свой последний удар. 

— Слышала, тебя подозревают в убийстве, — сказала я, пятясь к входной двери. — Двенадцать женщин, Дэвид. За что ты убил их? Хотел отомстить за свою поруганную честь?

Из его горла вырвался рык, заставивший меня вздрогнуть, но не отступить. Я не испытывала страха, потому что знала, — он не причинит мне вреда. По крайней мере, не сразу. 

— Сука! Ты разрушила мою жизнь! — Дэвид толкнул меня к стене, ухватился за шею и крепко сжал, заставив меня вцепиться в его пальцы. — Я ведь не сделал тебе ничего плохого, но ты отправила меня за решётку, моя мать умерла от инсульта, не выдержав всего этого. Она же любила тебя, как родную дочь. Этим ты ей отплатила?

— Мне... нечем... дышать...

Он ослабил хватку, позволив вдохнуть спасительный кислород. Наверное, ему не стоило делать этого, ведь таким образом он проявил слабину, не убив меня на месте. Стараясь не привлекать внимания, я потянулась к карману пиджака, где у меня спрятан складной нож, изготовленный на заказ. Жизнь приучила носить его с собой, ведь никогда не знаешь для чего он тебе пригодится: открыть банку или убить кого-нибудь. Лучше, конечно, убить, ведь это куда интереснее. Как жаль, что ему никогда не узнать, что такое вкус чужой крови. Правду говорят: один раз попробуешь — будешь хотеть всегда. И от этого не убежать, не спрятаться.

Я бью точно в солнечное сплетение, так смерть наступит быстро и почти безболезненно. Почти, но не совсем. Можно сказать, ему сильно повезло, с теми сучками я так не церемонилась. Они умирали дольше, успев насладиться пытками. Они так здорово кричали, когда я испытывала на них свой верный нож.

Из уголка рта Дэвида стекает струйка крови, когда я приподнимаюсь на цыпочках и целую его в губы. Я слишком давно мечтала об этом поцелуе, чтобы упустить эту возможность после его смерти.

Оттолкнув Дэвида от себя, я вытираю рот ладонью и беру в руки телефон. Несколько кнопок, гудки, ответ на том конце провода.

— Пожалуйста, помогите... он напал на меня... я защищалась... о, господи... кажется, я убила его... помогите...

*** *** ***

Я влюбилась в Дэвида с первого взгляда. Когда он с матерью переступил порог нашего дома, моё сердце затрепетало, а в животе появились те самые бабочки. Он улыбнулся мне и представился, а я от нахлынувших чувств даже не смогла ему ответить.

Мы росли вместе, но он никогда не видел во мне девушку. Будто я была пустым местом для него. Мне хотелось стать особенной, чтобы он заметил, понял, чего я стою. А вместо этого он трепал меня по волосам и говорил: «Ты мне, как младшая сестра!» 

Я не была его сестрой и не хотела ей быть. Он всегда был лучше, добрее, красивее, чем любой мальчишка в школе, только не знал об этом. Вокруг него всегда вились девчонки, а он был не против близкого общения с ними. Ему нравилось, как они смотрят на него и готовы на всё ради одной только улыбки. Иногда он приводил какую-нибудь подружку к нам домой, они запирались в комнате и занимались сексом, пока родители на работе. Но я-то знала, что происходит за закрытыми дверями, их стоны невозможно было заглушить.

И тогда я возненавидела его. Настолько, что готова была уничтожить собственными руками, заставить страдать так, как страдала я сама. И я сделала это.

Я создала монстра и подвергла его общественному порицанию. Я отомстила за свои мучения чужими руками, но и этого мне было недостаточно. Я хотела завершить начатое. Хотела показать, что он способен не только на насилие, но и на убийство.

Я создала монстра, но слишком поздно поняла, что им оказался не Дэвид. Монстром всегда была я.