• Литнет
• Литературные блоги
• Самозванец (sound)

Самозванец (sound)

Платный отрывок: 

— Все-таки их разбаловали, Хаук. Мир миром, но иосмерийцы в Свере ведут себя здесь, в купели Тхиена, как дома. И твой отец в могиле переворачивается, он бы такого не допустил.

— А что бы он допустил? Я люблю своего отца-короля, но к моему родителю он был воистину жесток.

— Принц Валентин был его врагом.

— И мужем.

— Но в первую очередь врагом, и в этом все дело, — возразил Олав. — Я проклял тот день и час, когда взял этого омегу в плен. Не потому, что жалею, что сделал это, а потому что считаю, что лучше бы Вальгарду не видеть его и не знать. Когда на совете всех глав требовали его смерти, ты бы видел лицо своего отца. Он ревел, как раненый вепрь, утверждая, что Валентин сможет жить в донжоне. Что он не опасен, но все знали, что сколько змею не приручай, она все равно укусит. Потому что змея, она и есть змея, и породы не исправить. И иосмерийский король его прямой потомок.

— Я тоже его сын.

— Ты тхиенец, Хаук. Ты стоишь за свою страну, а принц Валентин был символом разрушения.

— Слухи о нем принято утрировать, я сам был тому свидетелем. Все пишут его, как настоящее зло, но в нем были и хорошие черты. Если бы его не ломали, если бы мой отец перестал его мучить и просто дал бы ему вдохнуть воздух свободы. Любовь либо есть, либо ее и в помине нет. Любить не заставишь, как не насилуй. Я сам через это прошел. Хотел полюбить Валентина, всей душой. Я считал это своим долгом, за все что он сделал для меня. Но не смог…

— Ты и не обязан был его любить. Ты дал ему больше, чем любовь. Ты взял его в мужья, укрыл щитом своего имени, и чем он тебе отплатил? Потащил в постель обоих моих сыновей?

Хаук не знал, что ответить. Не думал, что Олав знает про Петтера.

— У меня в гареме больше десяти омег, моих мужей, и, думаешь, я одинаково люблю их всех? — продолжил Олав.

— Я вообще не знаю, как можно любить более одного омеги?

— А это и невозможно. Ты просто должен выполнять свой долг, и другого не дано. Что бы не говорило тебе сердце. — В глазах Олава стоял туман, как будто он вспоминал кого-то. Возможно, того единственного омегу, которого любил среди прочих.(с.)