Попаданка в Древний Рим из наших дней

Автор: Регина Грез / Добавлено: 26.04.24, 07:44:27

Отрывок из книги

Честь преторианца

Валентина хотела провести отпуск в Абхазии, но оказалась в Древнем Риме.
Гвардеец Борат был предан императору, невзирая на все его чудовищные привычки. Когда во дворце появилась привлекательная и общительная чужестранка, солдат не смог оставаться безучастным к просьбам о помощи.
Прогулки по Риму (лачуги, харчевни, рынки, лавки, особняки), жестокие поединки на арене, полное погружение в эпоху, бытовое обустройство, кулинарные рецепты и античная косметология.

Остросюжетная мелодрама, хороший финал.

Только для взрослых! (чувственные сцены, боевые сцены)

Борат немного помолчал, по своему обыкновению долго собираясь со словами, а потом просто убил наповал:

— Не люблю, когда меня водят за нос! Не люблю, когда из меня делают дурака. Может, я по жизни простой солдат и чин офицерский мне уж точно не светит, но свое понятие о чести я никогда не променяю на женские прелести. Даже на твои прелести, Валия. Прощай! Может, так даже лучше. Квинт, проводи ее во дворец, там ей самое место.

Рыжий-бесстыжий Марк звучно присвистнул, хлопнул друга по плечу в знак одобрения и поддержки, и уже не оглядываясь, они с Боратом быстрым шагом двинулись в направлении темной кипарисовой аллеи. Ночной обход сада. Солдатская перекличка, треск смолистых факелов. Служба есть служба, за нее жалованье платят, некогда сопли разводить.

А я соляным столбом осталась стоять у невнятно бормочущего фонтанчика. Пожилой гвардеец, которого назвали Квинтом, осторожно тронул меня за плечо.

— Пойдем, девушка. Меня ждут у главного входа. Может, еще помиритесь. Хотя, вряд ли, Борат очень обидчив и долго помнит плохое. Другого найдешь, ты хорошенькая.

— Ничего плохого я ему не сделала. Но он прав, все это к лучшему.

Я даже наигранно рассмеялась, хотя в груди пребольно кололо от едва сдерживаемых рыданий. Скорее бы добраться до своей комнаты и всласть поплакать в подушку.

Скорее бы все забыть… Узкие, грязные улочки Субуры, обжигающий вкус сырных шариков, лопающихся во рту, тающих на языке, куклу с подвижными ручками-ножками, радостный, звонкий голосок Валерии – дочки оружейника, и приятную тяжесть влажного от пота мужского тела.

— Держись за меня, ты еле ноги передвигаешь, хватит уже реветь, было б из-за чего, - грубовато утешал меня Квинт.

После его добродушного замечания я уже не стеснялась всхлипывать вслух, даже принялась жаловаться:

— Обидно до глубины души, понимаешь? Я ни в чем перед ним не виновата, а он меня отругал. Сначала соблазнил, а потом отругал. И за что же? Я просто разговаривала с другим мужчиной в саду. Вот и все.

Квинт самодовольно усмехнулся.

— Самое обычное дело. Мы женщинам нравимся. Но и голову перед вами терять не станем. У нас крепкая голова. И все остальное тоже.

Его наивная бравада меня немного повеселила. Господи, какой абсурд! Я образованная, интеллигентная девушка из будущего страдаю оттого, что какой-то древнеримский вояка меня игнорировать собирается.

Надо еще разобраться, кто из нас кого соблазнил! Да, если бы я захотела, давно завела бы роман с одним из клиентов Катона, мне солидные и еще нестарые дядечки в тогах глазки строили. Да я… да я…

— Квинт! Прошу тебя, передай Борату, что он осел. Самый настоящий римский осел. С хвостом и длинными ушами. Но рогов у него точно нет. Так и передай. Рогов я ему не наставила. И никогда не забуду нашу вчерашнюю ночь. И скажи, что после мужа у меня до него не было никаких мужчин, потому что у меня тоже есть некоторое представление о женской чести. И еще скажи…

— Ты так много говоришь, что я запомнил только безрогого осла. Это я ему с радостью передам, - проворчал Квинт, шмыгая носом.

Кажется, он у него когда-то был перебит и сейчас выглядел устрашающе криво, даже при свете факелов смогла разглядеть.

— Ну и хватит. Вполне достаточно будет осла!

Я вытерла слезы краем своей мятой накидки, крепко пожала мозолистую ладонь удивленному солдату и прошмыгнула в дворцовую калитку.

Преторианцы в казарме на отдыхе

(гвардейцам тоже надо отдыхать!)

Послушаем, о чем их разговоры:

— Старая сука Волюмния опять разбавляет пойло, а петухи были пережарены, я сказал, что ноги нашей больше не будет в ее «Поросенке». Тарквиний разбил нос Ликию из-за хитрой бестии Квинты, но мягкозадой тоже досталось, зачем обещала двоим одно время. Вот же беззубая волчица!

— Я даже проклятых германцев вспомнил, их косматые головы, насаженные на пики, и тот день, когда мы нашли разорванное конями тело Тарбия…

— Меня не удивить и не развлечь смертью. Я видел реки крови и немало сам отрубил голов – бритых, косматых, с выпученными глазами и раззявленными ртами, белых, черных и раскрашенных синей краской, перекошенных от ярости и дрожащих от ужаса. Я видел, как за проступок одного легионария казнили десяток парней его центурии.

— Хе-хе... Я знаю запах горелой плоти и вонь разложившихся трупов, которых не успевало сожрать воронье и растащить волки. Я проезжал мимо сотни крестов с распятыми германцами, они гнили, как рыба и сохли на солнце, как вяленый виноград.

— А бои на арене нужны только для заплывших жиром патрициев да отощавших пролетариев, одним развеять скуку, а других отвлечь от унылых ежедневных трудов.

— А что за миленькая девчонка была с тобой в казарме той ночью?